Н. Т. - Тайны Зимнего дворца
Государь этого не замѣтилъ, онъ опромѣтью выбѣжалъ изъ комнаты и черезъ минуту послышались шаги его лошади, шлепавшіе по грязной улицѣ.
Буря межъ тѣмъ успокоилась, вода съ улицъ снова спала, и сигнальная пушка раздавалась все рѣже и рѣже.
По дорогѣ Николай остановился было у перваго попавшагося полицейскаго поста, но часовой, въ темнотѣ, не узналъ государя. Быстро измѣнивши свое рѣшеніе, царь направился во дворецъ, разсуждая про себя:
— Нѣтъ, простая полиція для этого негодится, она черезъ-чуръ болтлива. Я пошлю Дупельта, онъ и самъ умѣетъ молчать, да и старухѣ болтать не позволитъ.
IV
До слуха молодой женщины, запертой въ чуланѣ, долетали голоса двухъ собесѣдниковъ, но она могла разслышать только отрывистыя фразы, пока наконецъ все не замолкло. Долго ждала она въ надеждѣ, что придутъ ее выпустить, но напрасно, никто ни приходилъ. Она начала стучать въ дверь, сначала слегка, а потомъ крѣпче и крѣпче, но никто не являлся. Она стала трясти дверь, но запертая снаружи крѣпкой задвижкой, дверь не подавалась. Ей овладѣлъ внезапный страхъ и она принялась звать на помощь.
Въ это время молодой человѣкъ вошелъ въ комнату. Ему, казалось, было не болѣе двадцати одного или двадцати двухъ лѣтъ. Его высокій и стройный станъ былъ закутанъ въ старую солдатскую шинель, голова покрыта безкозыркой, глубоко надвинутой на глаза. Правая рука была на перевязи. Рана на лѣвой ногѣ, заставляла его ступать съ трудомъ и прихрамывая. На лицѣ его замѣтенъ широкій шрамъ отъ праваго уха черезъ щеку до самаго лба. Этотъ шрамъ его неуродовалъ, но только измѣнялъ выраженіе лица, иначе сходство между нимъ и только что вышедшимъ офицеромъ, было бы поразительно. Онъ съ недоумѣніемъ остановился у порога; почти у его ногъ лежала старая цыганка, плавающая въ крови, а изъ запертаго чулана раздавался крикъ молодой женщины, слышавшей скрипъ отворявшейся двери и по этому усилившей зовъ о помощи.
— Спасите! ради Бога спасите!
Юноша подошелъ къ двери и спросилъ:
— Кто тамъ?
— Кто-бы вы небыли, былъ отвѣтъ, ради Бога отворите, такъ какъ каждое мгновеніе, проводимое мной въ этой комнатѣ, мученіе — міръ ужасовъ.
Молодой человѣкъ отворилъ дверь, изъ чулана вышла красавица, блѣдныя черты лица которой выражали ужасъ и отвращеніе.
— Что здѣсь происходитъ? спросила она, остолбенѣвъ отъ ужаса, видя цыганку валявшуюся въ крови.
— Кто сюда пріѣзжалъ? прошептала она наконецъ.
Видя, что отъ нее ничего не узнаешь, юноша спросилъ, какъ она очутилась запертой въ темнотѣ.
Въ нѣсколькихъ словахъ, молодая женщина объяснила свое присутствіе у цыганки. Пока она говорила, вновь прибывшій поднялъ старуху, положилъ на лавку и сталъ промывать рану холодной водой. Мало по малу Марфуша пришла въ себя, открыла глаза и обвела вокругъ себя мутнымъ взоромъ. Ея глаза закрылись, но черезъ нѣсколько мгновеній она ихъ снова открыла. Наконецъ она окончательно пришла въ себя.
Ея глаза засверкали, но уже не прежнимъ огнемъ, а лихорадочнымъ, пламя лихорадки ужь начало ее обхватывать. Сперва ея взглядъ остановился на молодой женщинѣ, потомъ перешелъ на молодаго человѣка.
— Я знала, что я сегодня же умру, прошептала она, и ты пришелъ выслушать послѣднее слово мести отъ твоей бабушки.
Потомъ, обращаясь къ незнакомкѣ, сказала:
— Ступай теперь, мой часъ уже насталъ, по этому я для тебя не могу ничего сдѣлать. Я безсильна въ добрѣ — давно прекратила я всякія сношенія съ ангелами. Когда я убѣдилась, что небо безсильно спасти того, кого я любила больше жизни, я передалась аду, ища въ немъ помощи для моей мести. Часъ мести близокъ, но я его не увижу: судьба того не хочетъ.
Ступай и оставь насъ наединѣ! Впрочемъ, подожди, открой второй ящикъ шкапчика, что стоитъ тамъ въ углу, ты найдешь шкатулку завернутую въ пеструю тряпку; принеси ее мнѣ.
Незнакомка исполнила приказаніе старухи.
Цыганка открыла шкатулку дрожащей рукой; въ ней были золотыя и серебрянныя деньги и драгоцѣнные украшенія. Покопавшись Марфуша достала очень массивное золотое кольцо съ опаломъ, которое она подала молодой женщинѣ.
— Опалъ — камень слезъ, носи это кольцо, но заклинаю тебя жизней, никогда съ нимъ не раставайся, если бы даже тебѣ пришлось просить милостыню. Это кольцо не въ силахъ спасти твоего мужа, такъ какъ оно не дѣйствительно противъ предопредѣленія судьбы, но оно за него отомститъ!!! Ступай, мнѣ теперь остается жить только нѣсколько минутъ.
При этихъ словахъ она разкрыла маленькій пузырекъ такъ же вынутый изъ шкатулки.
— Мнѣ нужно поговорить безъ свидѣтелей съ моимъ внукомъ. Ступай!!!
Молодой человѣкъ молча съ удивленіемъ слушалъ старуху. Слова «внукъ» невольно обратило на себя его вниманіе.
— Подойди сюда внучекъ, мой часъ пробилъ и ужь скоро явятся за мной жандармы, но они застанутъ только умирающую, послѣднимъ словомъ которой будетъ проклятіе!
Ты долженъ такъ же бѣжать, чтобъ они тебя не застали, такъ какъ тебѣ, внучекъ, предназначено свершить великое дѣло!
Это слово, внучекъ, такъ часто повторенное старухой поразило юношу и онъ обратился къ старухѣ:
— Послушай Марфуша…
Казалось, что старуха угадала его мысль.
— Да внукъ, продолжала она, когда-то былъ у меня мужъ — онъ погибъ на висѣлицѣ; у меня была дочь, она умерла съ разбитымъ сердцемъ. Тотъ же человѣкъ, который подписалъ смертный приговоръ моему мужу, былъ причиной смерти моей дочери. Но милостивое небо сохранило ея сына чтобъ отомстить за нихъ. Я должна была тебя скрывать отъ тѣхъ, кто тебя разъискивалъ, и если бы насъ увидѣли вмѣстѣ, то мы оба погибли бы. По этому я тебя помѣстила въ пріютъ, куда тебя отослала съ одной крестьянкой, тамъ ты и выросъ, какъ сирота. Эта крестьянка скоро умерла, а съ ней вмѣстѣ и исчезъ всякій слѣдъ прошедшаго. Хоть я тебѣ никогда не показывалась, но мой глазъ всюду зорко слѣдилъ за тобой.
— Бабушка… воскликнулъ юноша, хватая похолодѣвшую руку старухи, но цыганка остановила его: не прерывай меня, вѣдь я уже тебѣ сказала, что мои минуты сочтены. Имя того, кто былъ причиной смерти твоего дѣда, твоей матери, и наконецъ моей, равно какъ и свое собственное имя все это ты найдешь въ запискахъ лежащихъ въ этой шкатулкѣ:
Возьми ее, это твое наслѣдство. Бери ее и бѣги скорѣй, вѣдь ты знаешь, что тебѣ, бѣглому каторжнику, дезертиру…
— Бабушка, Марфуша! воскликнулъ юноша видя съ удивленіемъ, что ей извѣстна его тайна, такъ тщательно имъ скрываемая.
— Успокойся, эта тайна извѣстно только мнѣ одной. Не даромъ же меня зовутъ кіевской вѣдьмой. Ты видишь, что ты долженъ бѣжать, тебя не должны здѣсь застать, иначе тебя могутъ узнать и тогда все пропало.
Не забывай, что тебѣ суждено свершить великое дѣло — отомстить за всѣхъ насъ. Слѣдовательно ты не долженъ умереть.
Спасайся, мнѣ нѣтъ надобности въ клятвѣ, что ты отомстишь. Само провидѣніе укажетъ тебѣ путь. Ты орудіе его наказанія напрасно ты сталъ бы сопротивляться…
Скорѣй, они идутъ…
— Бабушка, теперь, какъ я тебя отыскалъ, я не могу, я не долженъ тебя покидать…
— Ну что же, хотя бы и остался, мнѣ жить только нѣсколько мгновеній… Мнѣ бы ты не помогъ, а себя погубилъ бы…
— Нѣтъ, бабушка, твоя рана не опасна!
— Я знаю, возразила старуха горько улыбаясь, но за то ядъ, бывшій въ этой склянкѣ смертеленъ, при этихъ словахъ старуха показала обломки склянки.
— Какъ ты…
— Да, я приняла ядъ, продолжала старуха, чтобы меня не замучили безсердечные палачи, а также чтобы не выдать твоей тайны.
Поцѣлуй же меня на прощаніе — и бѣги. Подумавъ немного она прибавила: нѣтъ, не надо, ты слишкомъ на него похожъ, я не хочу твоего поцѣлуя!
Стань на колѣни и прими благословленіе отъ умирающей бабушки!
Юноша сталъ на колѣни. Марфуша положила ему руки на голову, что-то пошептала, потомъ сказала:
— Теперь ты благословленъ на мщенье!!
Но бѣги, я слышу ихъ приближеніе!.. Увы, уже поздно!!
Она встала, собравъ послѣднія силы, возраждающіяся въ умирающихъ, толкнула юношу въ темный чуланъ, сунула ему въ руки шкатулку и заперла дверь на задвижку. Это было послѣднее усиліе потухающей жизни; она хотѣла вернуться на лавку, но силы ей измѣнили и она упала безъ чувствъ въ лужу крови около печки.
Въ эту минуту жандармскій генералъ въ сопровожденіи двухъ жандармовъ вошелъ въ комнату. Это былъ Дупельтъ, гроза всего Петербурга.
Онъ подошелъ къ цыганкѣ, распростертой на полу, толкнулъ ее ногой, говоря: вставай, вѣдьма, и слѣдуй за мной.
Марфуша открыла глаза:
— А, палачи ужъ пришли? прохрипѣла она съ усмѣшкой:
— Вы пришли рановато, а межь тѣмъ опоздали.
— Безъ глупыхъ шутокъ! Вставай! повторилъ Дупельтъ, снова толкая ее ногой.
— Подымите вѣдьму, такъ какъ она не хочетъ встать, прибавилъ онъ обращаясь къ жандармамъ. Одинъ изъ нихъ схватилъ ее своей желѣзной лапой и поставилъ на ноги. Цыганка слегка пошатываясь, обвела туманнымъ взоромъ группу вновь прибывшихъ людей, глубоко вздохнула и прохрипѣла:
