Патрик Вебер - Катары
Теперь историк толкнул кованую калитку «Каштанов» с орнаментом в виде цветов лилии. Калитка была не заперта; он заглянул в окошки. Ожидания найти там ответ хоть на какой-то вопрос не оправдались. В пустом, много-много лет заброшенном доме ничего интересного не было. Затем Ле Биан осмотрел здание снаружи. Рядом с одним из окон нижнего этажа была какая-то надпись, полуприкрытая кустом терновника. Ле Биан, стараясь не уколоться, отвел ветку и увидел маленькую свастику, нарисованную углем, а под ней два слова: «Смерть фашисту!» Он рассмотрел надпись внимательней, провел по ней пальцем, но так и не смог определить, как давно она была сделана. Уголь немного потускнел, но еще хорошо держался. Ле Биан обошел гостиницу, бегло оглядел сад, весь заросший сорняками, заваленный ржавыми ведрами, продавленной мебелью, пустыми канистрами. Затем его взгляд сам собой обратился на скалистый утес, нависавший над домом. Готовясь к путешествию, Ле Биан сделал в библиотеке коллежа несколько выписок из путеводителя по этим местам. Теперь он достал из кармана бумажку и прочел:
«Юсса-ле-Бен славится своими пещерами. Самая знаменитая из них — бесспорно, грот Ломбрив. Он находится в довольно твердом массиве серовато-белого мела. Над гротом высится большой утес, из подножья которого вытекает река Арьеж. Специфический рельеф этой местности образован многочисленными обвалами и оползнями. Грот Ломбрив имеет широкий вход, заваленный большими и малыми глыбами различных горных пород. Грот был обитаем еще в доисторические времена; некоторые считают его местом совершения тайных ритуалов катаров».
Последние слова пробудили в Ле Биане любопытство. Он представил себе: не там ли бедная Филиппа попала в лапы своих врагов? До темноты было еще далеко, и ему захотелось своими глазами осмотреть знаменитую пещеру Ломбрив. К входу в нее вела торная дорога; иногда по ней ходил местный гид, сопровождавший туристов, желавших попасть подальше в горы. Но поскольку Ле Биан на свои вопросы никаких ответов не получал, он решил, что обойдется и без посторонней помощи. Сказано — сделано: всего через несколько минут он был уже на каменистой платформе, подводившей к гроту.
Вид оттуда открывался величественный. Ле Биан внимательно смотрел на утес прямо напротив, на другом берегу реки. Он заметил, что гроты в нем точно соответствуют входу в Ломбрив. Такое впечатлении, что тысячелетия рассекли горный массив и единую некогда пещеру разделили надвое. Войдя в просторный каменный вестибюль, историк вспомнил, что не захватил фонарик. Но тут же он вспомнил, что видел проспект, где рекламировалось электрическое освещение пещер. Теперь надо только найти выключатель, подумал он, и все будет видно как следует. Затем все случилось стремительно — так стремительно, что он и не понял, что же это было. Сначала как будто камень с глухим грохотом покатился по утесу и рухнул прямо на него. Потом он ощутил толчок в спину, потом стукнулся подбородком о большой угловатый валун. Ле Биан тут же схватился за лицо: кровь лилась потоком. Только затем он обернулся посмотреть, кто же его спас.
— Говорят же вам, что без проводника сюда не ходят! — закричал этот человек. Его звали Леон, но Ле Биан еще не знал этого. Впрочем, он его, кажется, узнал: видел в городе с туристами, которых тот водил по окрестностям. В руке у него всегда был большой деревянный посох, на голове потертый берет, и он, казалось, никогда не говорил нормально. Он всегда кричал изо всех сил, словно для кого-то на другом краю долины. Тем же голосом он и теперь поучал приезжего:
— Сколько ни тверди, что известняк обвалиться может, парижане все по-своему сделают! Вот всегда так!
— Руанцы, — уточнил Ле Биан, не отнимая руки от разбитого подбородка.
— Как-как?
— Я не парижанин, я из Руана.
— Какая разница! — парировал Леон и провел рукой по воздуху, словно отводя это возражение. — Вы, приезжие, думаете, что лучше всех все знаете. А эту гору знать надо, не бросаться, очертя голову, как коза в пасть к волку!
Пока он кричал, Ле Биан не без труда поднялся. Он достал из кармана платок, чтобы кровь не закапала рубашку, и решил кое о чем спросить проводника. Коли ему наконец-то попался такой разговорчивый, этим надо воспользоваться.
— А скажите, такие несчастные случаи здесь часто бывают?
— Нет, — ответил Леон с прежней самоуверенностью. — Даже очень редко. А вам повезло, что я тут случился, меня могло и не быть. Я тут кое-какие вещи оставил, за ними и зашел. Как увидел эту глыбу, так к вам и кинулся. А без меня вас бы в живых уж не было.
— Огромное спасибо, — ответил Ле Биан несколько рассеянно, потому что думал уже о другом. — Вы бы не были так любезны показать мне сейчас пещеру?
— Еще чего! — воскликнул Леон. — И не думайте. У меня работа стоит. Отведу вас в город, вы там перевяжете свою скверную рану. Ну, пошли!
К великому сожалению Ле Биана, ему пришлось отложить посещение грота Ломбрив. Он пошел за Леоном вниз по склону, потом они вышли на дорогу.
— Вы, должно быть, все знаете об этой пещере, — спросил историк. — Много в ней бывает посетителей?
— По сезону смотря, а вообще много, это верно, — прокричал Леон, который шел на три шага впереди. — Вообще-то первый стал сюда водить людей такой Венсан в начале века. Вот был мужик! Кузнец, а места наши знал лучше своего кармана.
— Там внутри есть рисунки?
— Никаких нет! А кости находили. Вроде, медвежьи и несколько человеческих. Одно верно: в Ломбриве издавна люди укрывались. Там внутри всяких надписей миллион. К примеру, при Наполеоне тут много дезертиров побывало!
— А катары?
— Вот оно, приехали! — закричал Леон еще громче: было видно, что он сердится. — Так я и знал: вы из тех скаженных, что приезжают сюда за каким-то кладом катаров. Все одинаковые. Да мне и говорили.
— Кто говорил?
— Да в городке-то разговоры идут, знаете ли. Одни думают, вы писатель, другие — что чокнутый, третьи — что археолог. А я сразу понял: вы охотник за сокровищами. Тут мы их, знаете ли, навидались!
— А вы не верите в разговоры про катаров? — спросил Ле Биан, не давая себя обескуражить.
— Надо же хлеб крошить, чтобы голуби слетались, — вздохнул Леон. — Я только одно скажу: найти хлеб помягче и голубей пожирнее никто так не умел, как старик Антонен.
— Как вы сказали?
— Сказал, что сказал, а больше мне сказать нечего. Ну, вот мы и спустились. Отсюда дорогу, должно быть, знаете. Всего доброго!
Антонен? Ле Биан держался рукой за подбородок, а в уме все повторял это имя. Затем ему пришла в голову другая мысль. То, что с ним произошло, случалось редко. Даже очень редко, заметил Леон, а он все знал о пещере и ее окрестностях.
ГЛАВА 9
Палец перевернул страницу карманной Библии в черном кожаном переплете, и тут Совершенный услышал положенное уставом постукивание по двери. Не было нужды поднимать голову, чтобы понять, кто это пришел в тот поздний час, когда Совершенный любил сидеть один с книгой. Он часто черпал, как он говорил, витальное вдохновение в чтении Нового Завета. Книгу Бытия с ее бестолковыми историями про сотворение мира и первородный грех он, напротив, полностью отвергал, не признавал за ней никакого права на существование и считал плодом дурного вымысла. Но время суток было не то, чтобы заниматься богословскими изысканиями.
— Добрый Муж, откуда удовольствие видеть тебя в столь поздний час?
— Прости меня, Совершенный, — ответил посетитель. — Я знаю, что ты не любишь, когда тебя тревожат в это время, но я имею тебе сказать нечто чрезвычайно важное.
— Что ж, говори.
— Он уцелел, — ответил Добрый Муж. Он знал, что к этим двум словам не требуется никаких пояснений.
Читавший закрыл Библию, сцепил пальцы и задумался. Он явно прежде, чем ответить, взвешивал каждое слово.
— А нам ведь этого и нужно, так? Он такого рода человек, которых такие случаи только раззадоривают.
— Истинная правда, Совершенный. Он остался в Юсса-ле-Бен.
— Итак, мы только разожгли его любопытство.
— Я тоже так думаю, Совершенный. Но я боюсь, что мы играем в опасную игру.
Читавший встал и положил руку на плечо собеседнику:
— Ни к чему бояться, Добрый Муж. Нужно верить. Наше дело правое, и это доказывают наши успехи. Нет нужды скакать галопом, если не сомневаешься, что направление выбрано верно. Надейся и верь: мы вынесли уже столько испытаний, что теперь не ослабеем.
— А если он найдет то, что ищем мы, Совершенный?
— Если найдет? Тогда с его помощью и мы найдем то, что до сих пор тщетно искали. Надейся и верь, говорю еще раз! А теперь оставь меня одного.
Посетитель почтительно поклонился и покорно вышел. Дверь за ним тихо затворилась, а читавший вновь открыл Библию. В келье вновь воцарилась тишина, но Совершенному понадобилось еще немало долгих минут, чтобы вновь сосредоточиться и забыть о том, какой неожиданный оборот приняли события.
