Йожеф Аугуста - Исчезнувший мир
Так достигли они места, где воды большого омута омывали песчаную отмель, на которой в удалении от берега росли низкоствольные цикадовые. На отмели пировала большая черепаха триасохелис, лакомилась большой дохлой рыбой, которую нашла на берегу.
У прокомпсогнатов глаза загорелись от жадности, и они поспешили к пирующей черепахе. Черепаха, отвлеченная от еды, уставилась стеклянными глазами на обоих незванных гостей; но быстро успокоилась и продолжала пиршество, так как знала, что ящеры не отважутся на нее напасть. Она была сильной и чувствовала себя в безопасности, потому что тело ее было защищено крепким панцирем из толстых костяных пластинок, которыми была покрыта и ее голова. Недоразвитыми зубами понемногу отрывала она куски тела найденной рыбы и волнообразными движениями шероховатого языка спокойно отправляла их в желудок.
Прокомпсогнаты возбужденно прыгали вокруг черепахи, хлопали зубастыми челюстями, хлестали длинными хвостами, но отобрать у черепахи ее пищу не отваживались. Они никогда не нападали на черепаху, но сейчас не оставляли надежду полакомиться и поэтому не удалялись.
Вдруг черепаха перестала есть. Видимо, ей уже надоела холодная рыба и она захотела сочных растений, которые всюду росли на сырой прибрежной почве. Маленькими шагами уходила она прочь. Шла тяжело и натужно, так как тяжелый панцирь, защищающий ее от врагов, мешал ей при ходьбе.
Прокомпсогнаты незамедлительно набросились на остатки рыбы. Резкими рывками головы вырывали куски и с жадностью их заглатывали, каждый хотел ухватить кусок побольше. Когда одному это удалось, другой прокомпсогнат, как бы завидуя ему, быстро подскочил к нему, чтобы завладеть его куском; но так как первый не мог быстро проглотить кусок, то выпустил его из пасти, хотя готов был за него сражаться. Ящеры встали друг против друга с раскрытыми пастями, яростно хлопая длинными хвостами. Но до схватки дело не дошло. Вскоре оба вернулись к добыче и снова вцепились в остатки рыбы, рвали ее на части и глотали с невиданной поспешностью. Ничто не нарушало пиршества прокомпсогнатов. Всюду было спокойно. Только палило солнце, а через густые кроны цикадовых просвечивала синева небосвода.
Неожиданно тишина была нарушена шумом в похожих на пальмовые листьях цикадовых. Над прокомпсогнатами внезапно появилось огромное чудовище из отряда гигантских ящеров. Это был хищный халтикозавр, высотой более трех метров и длиной более пяти метров, который выбрал себе место для ночлега среди цикадовых. Пробудившись после оцепенения, он выпрямился, держа свое могучее тело только на длинных и сильных задних ногах. Его голова, качающаяся на длинной шее, торчала высоко над кронами цикадовых, пасть была полна острых зубов, а зеленоватые глаза зловеще блестели.
Когда вчера халтикозавр укладывался спать, он и не подозревал, что при пробуждении его будет ожидать вкусный завтрак прямо под носом. Чтобы не упустить такую редкую возможность, он тут же бросился на ничего не подозревающих прокомпсогнатов, которые беззаботно пировали на отмели перед цикадовым лесом.
Достаточно было несколько длинных прыжков, и зубастая пасть халтикозавра сомкнулась на теле одно из прокомпсогнатов. Тот резко рванулся от испуга и боли, неистово задергал задними ногами, стараясь достать и растерзать когтями брюхо напавшего. Халтикозавр однако крепко держал свою добычу и огромной силой постоянно двигающихся челюстей дробил ее кости. Он совсем не обращал внимания на удары, которые ему неустанно наносил ногами прокомпсогнат; он даже их не чувствовал, потому что все они скользили по его толстой коже, которую все равно прокомпсогнат никогда бы не смог пробить.
Это был бой неравный и уже предрешенный.
Второй прокомпсогнат изумленно наблюдал неожиданное нападение халтикозавра и смертельную схватку своего несчастного сородича. Но он лишь на мгновение оцепенел от испуга. Потом сразу же с ужасом бросился прочь, спасая свою жизнь.
Прежде, чем он исчез вдали, трагедия была окончена. Тело прокомпсогната в пасти халтикозавра еще несколько раз затрепетало, а ноги ударили в пустоту. Хвост неподвижно повис, голова свесилась, как будто бы переломилась длинная шея, и с последней судорогой погасла жизнь. Он был мертв.
Когда халтикозавр понял, что его жертва не двигается, он раскрыл пасть и прокомпсогнат с глухим стуком упал на землю. Халтикозавр поворачивал голову из стороны в сторону и зеленоватыми глазами внимательно наблюдал, не двинется ли его жертва. Он был готов при малейшем движении вонзить снова в нее свои острые зубы и продолжать сокрушать ее мышцы и кости. Но тело прокомпсогната не шевельнулось.
Вскоре халтикозавр наклонил голову к мертвому прокомпсогнату, лизнул его несколько раз своим длинным черным языком и снова поднял голову. Он хотел осмотреться вокруг, не грозит ли ему какая-нибудь опасность.
Правда, он мог не бояться никаких врагов, так как был тогда самым могучим существом своего края. Тем не менее он хотел убедиться, что вокруг не бродит какой-нибудь его сородич, с которым он должен был бы вступить в тяжелую схватку за добычу, если бы пришелец захотел поживиться ею. Осмотревшись кругом и не заметив никакой опасности, он наклонил голову к пойманной добыче и вонзил в нее зубы.
Однако долго халтикозавру не пришлось попировать спокойно. Из близлежащего оврага неожиданно вышло несколько огромных платеозавров — гигантских ящеров восьмиметровой длины. Они смешно раскачивались на своих длинных и сильных задних ногах с острыми когтями, которые были твердыми как сталь. Маленькая голова платеозавра сидела на длинной шее, а короткие передние лапы с торчащими когтями ритмично качались взад и вперед, как маленькие руки.
Они двигались к омуту, и их ноги, несущие тяжелые, пестроокрашенные тела, зарывались в зеленые шапки буйно растущих мхов. Они растаптывали поросль красивых папоротников хироптерисов, небольшие веерообразные ветви которых, растущие поодиночке прямо из земли, имели до пяти рядов листьев свежего зеленого цвета.
Платеозавры шли медленно, на каждом шагу вертя головой направо и налево и маленькими желто-зелеными глазами выискивая, что бы проглотить. Они искали, главным образом, растения с хрупкими листьями, стволами и ветвями, но выслеживали, однако, и всех мелких живых существ, которых могли бы поймать. Поэтому каждый из них время от времени останавливался и низко наклонялся к земле, чтобы пастью схватить лакомство, которое только что заметил. Даже при сильно наклоненных туловищах, они надежно стояли на крепких столбообразных ногах, так как вес их мощного тела был уравновешен сильным и тяжелым хвостом.
Платеозавры не были хищниками, хотя кроме растительности — главной составной части их пищи — с аппетитом пожирали и мелких живых существ, крупных червей, раков и мелких покрытоголовых, которых неожиданно настигали в топких местах тенистых ложбин и оврагов или на берегах многочисленных озер и омутов. Не пренебрегали они ни дохлой рыбой, выброшенной волнами на берег, ни остатками пищи хищных халтикозавров.
На более крупных животных платеозавры никогда не обращали внимания, так как не смогли бы их одолеть. Они не имели таких крупных и острых зубов, которыми могли бы убивать и разрывать другое существо. Их челюсти несли лишь слабые, почти незаостренные зубы.
Медленно приближались платеозавры к пирующему халтикозавру.
Прошло немного времени, и халтикозавр, склоненный над своей добычей, заметил платеозавров. Его тело резко выпрямилось, как будто подброшенное с земли сильным толчком, и безобразный ящер пристально уставился своими зеленоватыми возбужденно горящими глазами на приближающихся платеозавров.
Он стоял без движения на месте, лишь тонким длинным хвостом неистово хлестал вокруг себя. Выглядело это так, как будто какая-то огромная змея неустанно бросалась на него и обвивалась вокруг его туловища и ног.
Халтикозавр не спускал глаз с платеозавров и тщательно следил за каждым их шагом, наблюдал за их действиями, ежеминутно готовый отстоять свою добычу.
Платеозавры между тем прошли мимо, не замечая его. Лишь один из них с любопытством приблизился и посмотрел на кучку мяса и костей. Оскаленная пасть халтикозавра над ней, однако, так его напугала, что он быстро повернулся и поспешил за своими сородичами, скрывшимися уже в лесочке древовидных папоротников, которые росли не только на илистом дне омута, но и на сыром грунте песчаного берега.
Несколько широких полос поломанных стволов хвощей указывали ему дорогу, по которой он должен был догонять своих сородичей. Вскоре и он исчез между стволами высоких столбообразных хвощей, которые под его ногами сгибались и ломались с шумом и грохотом. Там, где он пробирался через чащу хвощей, повсюду во все стороны разбегались мелкие покрытоголовые, испуганные его топотом и треском ломаемых им растений, а крупные тараканы и длинные сороконожки быстро залезали в темные укрытия под камнями или под гниющими остатками растений.
