Конн Иггульден - Поле мечей
— Как вы оказались в Десятом легионе, Домиций? — поинтересовалась Сервилия.
— Все это организовал Брут, когда мы еще были на юге и сражались со Спартаком. Хотя я из жалости и поддался ему пару раз на тренировках, все-таки он понял, что от моей выучки можно получить немалую выгоду.
— Ложь! — со смехом воскликнул Брут. — На самом деле я, между прочим, спросил его, не хочет ли он перейти в другой легион, и он от восторга едва не откусил мне руку. Юлию пришлось заплатить легату немалую компенсацию. До сих пор пытаемся понять, стоило ли это делать.
Домиций терпеливо ждал, пока Брут пил из его бокала.
— Видите ли, среди своего поколения я самый лучший, — пояснил он Сервилии, с интересом наблюдая, как друг изо всех сил пытается не поперхнуться и по мере опустошения кубка становится все краснее.
Внезапно послышались шаги, и разговоры стихли; мужчины встали, приветствуя своего полководца. Он занял место во главе стола и жестом позволил сесть. Слуги принесли блюдо, а Брут наполнил вином кубок, гордо улыбнувшись, когда Юлий, пригубив, поднял бровь, оценив качество.
Скоро разговор возобновился; Сервилия, поймав взгляд Юлия, слегка склонила голову. Он, словно зеркало, повторил ее движение, тем самым приветствуя присутствие гостьи за общим столом. Сервилия же, сама того не замечая, с облегчением вздохнула.
В этом молодом человеке появились уверенность, серьезность и властность, которых раньше не было заметно. Он не смеялся вместе со всеми, а лишь улыбался особенно удачным шуткам. Вино пил, словно воду, причем без малейшего видимого эффекта; правда, шея постепенно наливалась краской, но это вполне можно было отнести на счет вечерней духоты.
Очень скоро веселье за столом пошло по накатанной колее. Дружеское веселье мужчин было чрезвычайно заразительным, и Сервилия оказалась вовлеченной в бесконечные разговоры и шутки. Кабера вовсю флиртовал с ней, подмигивая в самые неподходящие моменты, чем немало веселил всех окружающих и саму гостью. Но однажды, беззаботно смеясь, Сервилия снова перехватила взгляд Юлия, и ей показалось, что время остановилось, открывая за фасадом веселья куда более глубокую и серьезную реальность.
Юлий внимательно наблюдал за происходящим, не переставая удивляться тому эффекту, который оказывало на обычно серьезное, а порою и мрачноватое собрание присутствие этой женщины. Она смеялась естественно, без малейшей аффектации, и в такие минуты молодой человек недоумевал, как раньше он мог не замечать ее красоты. Действительно, кожа Сервилии была смуглой и покрытой веснушками, а нос и подбородок можно было бы счесть чуть грубоватыми, и все-таки в ее внешности присутствовало что-то особенное. Трудно было не заметить, что слушает Сервилия, отдавая говорящему все свое внимание. Эта женщина любила мужчин, и мужчины чувствовали это. Юлий едва заметно покачал головой. Собственная реакция ему не понравилась, однако эта особа настолько отличалась от Корнелии, что не могло возникнуть даже малейшей попытки сравнения.
Он долгое время не общался с женщинами и сдавался, лишь когда Бруту удавалось напоить его сверх всякой меры. И вот красота и обаяние Сервилии внезапно напомнили о существовании совершенно иного мира, совсем непохожего на непритязательные солдатские сборища. Рядом с Сервилией он чувствовал себя неуверенно, почти неопытным новичком. Мелькнула мысль о том, что безопаснее держаться от нее подальше. Женщина со столь богатой практикой запросто сможет проглотить его живьем.
Раздраженный собственной слабостью, Юлий покачал головой, словно пытаясь прогнать дурные мысли. В кои-то веки за столом появилась женщина, и он реагирует на ее присутствие точно так же, как Октавиан. Остается лишь надеяться, что мысли его не столь прозрачны. Случись иначе, Брут уже засмеял бы его. Вздрогнув, Юлий представил колкости и насмешки и тут же решительно отставил кубок в сторону. Как бы там ни было, вряд ли эта дама проявит какой-нибудь интерес к другу сына. Об этом смешно даже думать.
Октавиан перегнулся через стол, чтобы предложить Сервилии очередное блюдо, и прервал нервные размышления полководца. Под пристальной опекой Брута и Домиция молодой римлянин набрался и силы, и умений. Юлий спросил себя, продолжает ли парень бояться местных сверстников. Вряд ли. В суровом обществе легионеров юноша заметно окреп. Даже в походке он старался подражать Бруту, чем немало того веселил. Октавиан выглядел таким молодым — почти мальчиком. Даже странно, что сам он, Юлий, женился, будучи старше всего лишь на год.
— Сегодня утром, господин, я выучил новый прием, — похвастался юноша гордо.
Юлий улыбнулся.
— Обязательно покажи, — ответил он, дружески ероша парню волосы.
Октавиан просиял: даже такая малая ласка осчастливила его.
— Вы завтра будете тренироваться вместе с нами? — уточнил он, заранее готовясь к разочарованию.
Юлий покачал головой.
— Нет, завтра никак не смогу. На несколько дней уезжаю вместе с Рением на золотые прииски. Но как только вернусь — непременно.
Октавиан постарался изобразить удовольствие, однако все видели, что он воспринял слова как прямой отказ. Юлий едва не изменил решение, однако мрачное настроение снова взяло свое. Никто из них не мог понять, чем именно он занимается. Все они сохранили мальчишескую беспечность, а он сам больше уже не мог позволить себе этой роскоши. Забыв, что решил больше не пить, Юлий залпом осушил кубок.
От глаз Брута не укрылось охватившее друга беспокойство, и он попытался отвлечь его.
— Завтра испанский кузнец начнет работать с нашими легионерами. Не хочешь задержаться на день и посмотреть, за что именно платил?
Юлий в ответ смерил товарища таким взглядом, что всем вокруг стало неуютно.
— Нет, никак не могу. Все уже готово к отъезду, — коротко заметил он, снова наполняя кубок и тихо выругавшись, так как несколько капель попало на стол. Юлий украдкой взглянул на руки: неужели дрожат? Разговор за столом продолжался, и полководец оглядел сидящих: заметили ли они его слабость? Нет, никто даже не обратил внимания; лишь мудрый Кабера встретился с ним взглядом, но этот взгляд казался полным сочувствия. Юлий неожиданно рассердился и вновь залпом осушил кубок.
Сервилия сполоснула пальцы в специально предназначенной для этого чаше, потом аккуратно вытерла губы. Жест привлек внимание Юлия.
— Мне очень приятно в вашей компании, — любезно улыбнувшись, произнесла гостья, — но путешествие сюда все-таки слишком утомительно. Лучше я пораньше встану и приду посмотреть на твои военные упражнения, Октавиан. Ты не возражаешь?
— Конечно, приходи обязательно, — любезно пригласил Брут. — А я приготовлю для тебя экипаж — он будет ждать в конюшне. По сравнению с другими наш форт просто роскошен. Думаю, тебе здесь понравится.
— Если у тебя найдется хорошая лошадь, то экипаж мне не понадобится, — ответила Сервилия. От нее не ускользнула промелькнувшая в глазах Юлия искра: ответ явно пришелся ему по душе. Мужчины — странные создания. Однако ей еще не приходилось встречать ни одного, кого не радовала бы мысль о красивой женщине верхом на лошади.
— Надеюсь, мои девочки не нарушат привычный вам ритм жизни. А завтра я найду нам всем жилище в городе. Спокойной ночи, господа. Благодарю за гостеприимство.
Мужчины поднялись одновременно с Сервилией, и опять от ее внимания не ускользнуло игравшее во взгляде полководца возбуждение.
Вскоре после ухода гостьи Юлий, слегка покачиваясь, вышел из-за стола.
— Я уже отдал все необходимые распоряжения на время своего отсутствия, Брут. Проследи, чтобы дверь в комнату девушек охраняли. Пока они здесь, мы в ответе за их безопасность. Спокойной ночи.
Не добавив ни слова, полководец ушел. Походка его отличалась той нарочитой твердостью, которой выпившие лишнего люди стараются скрыть последствия возлияний. На мгновение в комнате повисло напряженное молчание.
— Приятно увидеть здесь новое лицо, — заметил Брут, старательно обходя молчанием более серьезные и болезненные темы. — Во всяком случае Сервилия хоть немного оживит нашу жизнь, а то в последнее время здесь стало слишком тихо.
Кабера негромко, словно про себя, присвистнул:
— Такая женщина… рядом с ней все мужчины выглядят совершенными глупцами.
Говорил он спокойно, но в тоне его слышалось нечто, заставившее Брута взглянуть озадаченно. Однако лицо старика ничего не выражало, он лишь покачал головой и подлил себе вина.
— Она очень… изысканна, — согласился Домиций, с некоторым трудом подыскав подходящую характеристику.
Брут насмешливо фыркнул.
— А ты, глядя на меня, ожидал другого? Видишь ли, я появился на свет вовсе не в повозке.
— Раньше я действительно не замечал в тебе женских черт, — согласился Домиций, задумчиво потирая лоб. — А теперь вижу. Впрочем, в облике твоей матери они смотрятся куда более органично.
