Ольга Гурьян - Колумб
В это время в дверях показался матрос и крикнул::
— У кого есть чем заплатить, идите обедать!
Колумб взял Диего и пошёл обедать. Обед был такой же, как дома, только вместо хлеба подали сухари и в похлёбке взамен свежих овощей плавали жёсткие жёлтые зерна гороха. А миска была врезана в стол, и повар всё время подливал в неё, пока все не насытились.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая
О том, как они потеряли друг друга
Лиссабон, столица Португалии, был большой город. На другой день после приезда Колумб ушёл с утра, а Диего велел не отлучаться из гостиницы. На пороге он ещё раз обернулся и сказал:
— Диего, не уходи никуда. Я скоро вернусь. Если ты уйдёшь, ты заблудишься, и я никогда больше не найду тебя.
Диего пошёл вниз, туда, где в узкой и низкой зале сидела за высоким прилавком хозяйка. Она его подозвала, посадила рядом с собой и дала кусок липкого и твёрдого печенья. Диего печенье очень понравилось, потому что его нельзя было как следует куснуть, а приходилось грызть и сосать, и его хватило надолго.
Диего рассматривал гостей. Их было столько, что за один час проходило больше людей, чем в Порто — Санто увидишь за целый месяц.
Тут были приезжие купцы в тёмной одежде, подпоясанной ниже живота, и солдаты в блестящих латах поверх коротких кафтанов, таких пёстрых, что один рукав был и красный, и зелёный, и жёлтый — всех цветов. Тут были и крестьяне в больших рваных плащах, обшитых кистями и бубенчиками, и в платках, завязанных узлом над ухом.
Все они приходили, пили вино, стучали кулаками и напивались. Диего стало скучно, и он вышел за дверь.
Улица была такая узенькая, что добрые соседи, перебросив верёвку из окна в окно, развешивали на ней бельё, каждый на своём конце, а злые люди, высунувшись из окон, могли перебраниваться над головами проходивших.
Внизу, на ступеньках, улицы, сидели мальчишки и играли медными монетками и черепками. Когда они увидели Диего, они закричали:
— Эй, рыжий, красный, отойди подальше! Как бы нам не загореться от твоих волос.
Но Диего недаром дружил с юнгой на корабле. Он тотчас ответил:
— А вы, черномазые, углём торговали!
Тогда они засмеялись и сказали:
— Хочешь поиграть с нами, деревенщина?
Но Диего побоялся с ними играть, потому что они были городские, а он вчера только приехал. Он отошёл от них подальше, а потом завернул за угол и увидел большую площадь. Посреди площади стояли ворота. Они никуда не вели и стояли просто так. Они были из мрамора, серые от времени, покрытые подтёками ржавчины и зелёными пятнами мха. У их подножия и вокруг по всей площади колыхалась и кружилась пёстрая и кричавшая толпа. Это был рынок.
Диего ступил шаг — толпа сомкнулась вокруг него и понесла его, а он тыкался лицом то в мягкую шерсть женского платья, то в шершавые лохмотья матроса. Над его головой раздавались крики огородников, молочниц и старьёвщиков и, похожие на короткую песенку, возгласы продавцов сладкой воды и торговцев крысиным ядом. Диего попытался выбраться, но его ещё сильнее стиснули со всех сторон. Тогда он пустил в дело локти и вдруг очутился на свободном пространстве у входа в знакомую улицу.
Диего бросился бежать, но увидел, что улица совсем не та, где стояла их гостиница. Тогда, сторонкой обходя рынок, он попытался пойти другой улицей и снова увидел, что попал не туда. Он набрался храбрости и решил вернуться на рынок и уже оттуда искать дорогу, но и рынка не мог найти. Он понял, что заблудился, и пошёл вперёд куда глаза глядят.
Улица сменялась улицей, и все они были кривые и запутанные. Иногда он натыкался на глухую стену, из–за которой виднелись деревья сада или верхушки кладбищенских памятников. Мимо него шмыгали мальчишки, проносили в носилках знатную даму, проезжал на муле доктор в чёрной одежде, а докторский слуга бежал следом и нёс в руках склянки и клистир. А Диего даже не мог спросить дорогу, потому что забыл, как называется гостиница.
Темнело. За открытыми окнами зажглись огни. Ремесленники ужинали после трудового дня. Купцы закрывали лавки. Уже почти не встречались прохожие. Диего заплакал от страха и голода. Вдруг перед ним мелькнул красный свет факелов. Это бежали, сопровождая знатного всадника, факелоносцы. Диего бросился за ними следом. Рысью пробежали они несколько улиц, и Диего мчался, запыхавшись, стараясь не отставать. При ярком свете он неожиданно увидел качающегося на железном пруте маленького дельфина. Это была их гостиница. Факелоносцы пробежали дальше, унося свет, а Диего с криком начал стучать в дверь.
Услышав голос сына, Колумб сбежал с лестницы, схватил мальчика, прижал к себе и закричал:
— Я тебя так выпорю в следующий раз, что ты разучишься удирать из дому!
У Диего от негодования высохли слёзы, он молча освободился из отцовских объятий и пошёл в комнату. На столе был приготовлен ужин. Он не стал есть, только отщипнул мимоходом корку хлеба, сунул её в рот и, сбросив одежду на пол, залез под одеяло.
Тогда Колумб присел на кровать и сказал негромко:
— Ты убежал, потому что тебе было скучно, мальчик мой? Теперь я больше не буду оставлять тебя одного.
Диего ответил:
— Ты не волнуйся, я больше не буду.
На другое утро они вместе пошли на рынок у ворот и зашли к торговцу старым платьем. У Диего разбежались глаза, когда он увидел такое множество прекрасной одежды, затканной гербами и узорами, небрежно висевшей на колышках или сваленной на старые ящики. Колумб купил Диего остроносые башмаки, и островерхую шапочку, и свободный кафтанчик из коричневой шерсти. Диего стал просить, чтобы ему купили ещё один кафтанчик, поярче, и тогда Колумб выбрал ему нарядную одежду, совсем короткую, чуть ниже пояса, в косых голубых и белых полосах, всю заложенную множеством мелких складочек. Её нужно было сильно перетягивать, и тогда она торчала вокруг бёдер, и всем было видно, что по краю нашита полоска меха.
После обеда Колумб велел ему надеть этот кафтанчик и сказал, что возьмёт его с собой к Мартину Бегайму. Диего нарядился и побежал показаться хозяйке, а она охала и вздыхала:
— Ох, да какой же ты красавчик! Королевскому пажу впору!
Она поправила шапочку на его кудрях, сказала:
— Волосы у тебя чистое золото и легче шёлка, — и воткнула в тулью шапки красивое голубое перо.
Глава вторая
О том, как они увидели весь мир
По дороге Колумб сказал Диего, что не надо бояться Мартина Бегайма, хотя он важный господин и знаменитый математик и в милости у короля.
— Видишь ли, — сказал он, — мы родились с ним в одном году, а это сближает людей. Здесь, в Португалии, мы с ним оба чужестранцы: я — из Генуи, он — из Нюрнберга. И мы оба долго жили на островах и женились на губернаторских дочках. А когда у людей похожая судьба, они благосклонны друг к другу.
Но Диего понял, что отец сам волнуется и нарочно говорит так, чтобы подбодрить и его и себя.
Когда их впустили в дом, где жил Бегайм, Колумб снял свою потёртую шапку, и Диего тоже снял свою шапочку с голубым пером.
Слуга ввёл их в большую комнату и ушёл. Посреди комнаты в высоком резном кресле сидел человек, одетый в мягкую серую одежду и очень похожий на филина. У него были, как у филина, большие круглые глаза и маленький изогнутый нос, потонувший в квадратных щеках. Диего испугался и остановился у двери, а Колумб подошёл ближе и нерешительно поклонился.
— Садитесь, — сказал Бегайм и махнул белой короткопалой ручкой.
Но никакого другого сиденья, кроме кресла самого Бегайма, в комнате не было. Колумб беспомощно огляделся и продолжал стоять. Диего подумал, что на месте отца он сел бы на стол, назло этому невеже.
Колумб начал объяснять цель своего прихода. Он задумал осуществить западный путь в Индию, через море Тьмы. Что думает об этом Бегайм?
— Это не новая мысль, — равнодушно сказал Бегайм. — Всем образованным людям известно, что в теории этот путь возможен. Но на практике он представляет непреодолимые трудности и потому считается неосуществимым. Что вы имеете прибавить нового, что могло бы изменить существующую точку зрения?
— Тосканелли приветствовал моё великое и великолепное желание пуститься на поиски этого пути, — упрямо сказал Колумб.
— Тосканелли? — насмешливо прервал Бегайм. — Тосканелли уже писал об этом проекте королю лет семь или восемь тому назад. Его письмо хранится в королевском архиве. Что вы ещё имеете прибавить?
— Тосканелли прислал мне в подарок свою карту.
— А вы видели мою карту? — с гордостью воскликнул Бегайм и встал с кресла. Неожиданно он оказался совсем коротеньким и толстым, похожим на старую женщину.
