Франсуаза Шандернагор - Селена, дочь Клеопатры
Ни о чем? Могу поспорить, что она умирала от страха! Потому что снова играла ва-банк. К счастью, после того как император, на пристани ожидавший царский кортеж, вышел из оцепенения, вызванного этим спектаклем, он любезно убрал оружие. Разве бог войны не должен был придерживаться легенды и покориться богине любви? Или, может, Новому Дионису (как его называли ефесяне) следовало соединиться с Исидой для возрождения нового мира? Какая бы причина за этим ни крылась, они так хорошо сыграли свои роли, что можно было подумать, будто они репетировали…
И вот спустя четыре года Клеопатра играла другую роль. Она была уже не столь молода, имела троих детей, и самым лучшим решением было бы появиться в образе триумфальной матери. Близнецы обеспечили ей возможность, о которой она так мечтала: еще раз связывая свой образ с древними мифами, она станет Латоной, скромной богиней, возлюбленной Юпитера, которая, чтобы укрыться от ревности Юноны, вынуждена была спрятаться на острове Делос, где дала жизнь двум близнецам невероятной красоты – Диане и Аполлону. Они тоже были незаконнорожденными, но навсегда бессмертными.
Поэтому перед отъездом Клеопатра приготовила для своих детей наряды, похожие на облачения богов-близнецов, какими их изображали в храмах и на дворцовых мозаиках.
В Антиохии два малыша будут идти впереди Царицы. Разве божественная Латона не является для всего латинского мира образом матери? А она, царица Египта, будет держаться в стороне, словно затмеваемая детьми. Она будет медленно ступать в одиночестве, без слуг, а вместо скипетра понесет маленькую пальмовую ветвь: пальма – дерево опальной богини, той, чьей поддержки она искала, когда решила рожать без мужа. Она будет идти скромно, не выставляя себя напоказ, облаченная в простую тунику, спадающую красивыми складками, которая будет застегнута на плече чуть небрежно, открывая грудь: разве не изображали Латону с обнаженной грудью, кормящей своих детей? Вероятно, это зрелище доставит императору удовольствие.
Вне всяких сомнений, ему будет приятна и эта маленькая инсценировка мифа. Отождествляя себя с беглянкой с острова Делос, Царица тем самым представит Антония Юпитером. Лестное восхождение: в Тарсе, встретив Венеру-Исиду, он был только Марсом, одним из двенадцати богов, или Дионисом, простым человеком, который позже стал бессмертным. А в Антиохии он вдруг будет провозглашен царем богов. Отличное повышение!
В отполированном серебряном зеркале она стала рассматривать свою левую грудь, затем правую, так как зеркало было слишком маленьким, чтобы она могла видеть обе сразу. Какую из них она выставит напоказ для встречи с ним?
– Какая, Ирас? – спросила она у своей служанки. – Какая прелестнее?
Ирас ответила, что они обе прекрасны – упругие и маленькие, именно такие, какие всем нравятся. Чего нельзя было сказать о бедняжке Латоне, скрывавшейся на безлюдном острове. Ведь Царица никогда не была обязана кормить детей грудью…
На что была похожа грудь Клеопатры? История об этом умалчивает, и после победы над Египтом римляне уничтожили все ее изображения. Лишь один богатый друг Царицы, живший в Александрии, за две тысячи талантов[22] (по нынешним меркам это миллиарды!) выкупил у победителей право спасти несколько ее портретов. Но потом они исчезли.
Безусловно, сейчас в музеях присутствуют «предположительные» статуи… Крайне предположительные, если быть честными: среди огромного количества изуродованного мрамора, рук Венеры, залатанной Амфитриты, осколков принцесс и Исиды с обломанными рогами можно ли воссоздать Цезаря таким, каким он действительно был?
Мы находимся во власти литературных шаблонов и верим им. Раньше, как только находили статую красивой женщины, говорили: «Клеопатра!»; сегодня же, едва обнаружат изображение дурнушки, твердят, что это она же. После того как развенчали ее красоту, царица Египта стала наводить страх: археологи продолжают отмечать выдающийся подбородок или нос с горбинкой, которые они ей присвоили. Может быть, они полагают, что из-за традиции заключать брак между близкими родственниками потомство династии Птолемеев стало менее привлекательным? С точки зрения современности это, несомненно, так. Для античности же – наоборот, так как причиной эндогамии[23] монархов было стремление сохранить качества и черты основателя династии, обладателя голубой крови, чтобы сделать ее «максимально голубой».
Как бы то ни было, в случае с Клеопатрой вопрос генетических дефектов даже не поднимается. Ее бабушка, простая наложница, не состояла в родственной связи с ее дедушкой, а ее отец, внебрачный ребенок, был только сводным братом ее матери. В целом же кровосмесительные браки в царских семьях были просто обязательными, хотя от теории до практики порой бывало довольно далеко. Для того чтобы родные брат и сестра имели потомство, требовалось соблюдение множества условий: в одной семье должны были родиться мальчик и девочка примерно одного возраста, чтобы они могли создать пару и были счастливы в браке, при этом сестра-супруга не должна оказаться бесплодной. Также желательно, чтобы брат не убил ее и она не умерла при родах, а ее дети, в свою очередь, достигли зрелого возраста, и так далее… По линии отца Клеопатры мы видим только два кровосмесительных союза, у которых было потомство. Всего два таких брака на два с половиной века. В остальных случаях Птолемеи женились на иностранных принцессах, на племянницах или двоюродных сестрах, как и любой монарх тех времен. Нет никаких доказательств, что египетская царица была менее утонченной, чем Людовик XV!
Но независимо от того, была она красивой или нет, высокой или низкой, я не могу представить себе эту женщину. Обычно, когда история не предоставляет точных данных или стирается вообще, я стараюсь заполнять пробелы. Здесь же я не могу ничего придумать, хотя историки оставляют мне обширное поле для воображения. Клеопатра. Я ее не вижу, ее лицо и силуэт исчезают под слоями образов из более поздних культур. То ли дело Цезарь и Антоний, которые оставили след: слишком много художников, слишком много писателей… Это даже не женщина, это – миф. Как Дон Жуан или Кармен. Вечная современница. Ее красота соответствует вкусу времени: в Средневековье она носит характерный для той эпохи женский головной убор, в пору Великого века – фонтанж[24], а в фильме Манкевича[25] у нее гофрированные волосы, глаза, как у лани, и короткая нейлоновая ночная рубашка. Мало того, в наши дни ее, бывает, представляют с прической, как у панка, с взъерошенными ультракороткими прядями. «И где они выуживают подобные идеи, эти кинематографисты?» – возмущаются пуристы.
Где? В книгах. Большая часть истории только относительно правдива, и сценаристы спустя века «понемногу пишут историю». Они вдруг делают открытие, что высокопоставленные египтяне носили парики, и, чтобы легче было надевать накладные волосы, мужчины брили голову, а женщины коротко стриглись. Прекрасно, говорит себе продюсер, сейчас мы напишем историю на современный лад: когда египтянка снимет свой парик, на ее голове окажется ежик… Но не тут-то было, ведь Клеопатра не египтянка, а македонка; именно благодаря греческим завоевателям, которые господствовали в Египте на протяжении трех столетий, она там правит. Разумеется, греки, эти колонисты без столицы, называли себя египтянами, и, конечно же, их цари стали следовать некоторым местным обычаям, таким, например, как брак между братом и сестрой. Но в остальном они жили по-гречески, думали по-гречески, одевались по-гречески, причесывались по-гречески и, вынужденные вступать в кровосмесительные связи, мстили за эти браки, презирая местных жителей, считая их «безумцами, которые хорошо обрабатывают землю и бальзамируют котов».
Клеопатра, без сомнения, носила парик с длинными темными волосами, как у Исиды, изображение которой можно увидеть на стенах гробниц. Но делала она это периодически: на официальных церемониях, например, когда стремилась выглядеть как фараоны. Все остальное время у нее была простая прическа жителей Танагра: длинные волнистые волосы, вокруг лба уложенные локонами, а на затылке собранные в хвост.
Да, я хорошо изучила все эти детали. Тем не менее я не могу вообразить лицо египетской царицы и ничего не вижу в ее глазах – но другие столько в них увидели! Друзья хотят узнать, кого я представляю в роли Клеопатры, какой тип актрисы… Они настаивают:
– Скажи нам хотя бы, Клеопатра была блондинкой или брюнеткой?
Я их уверяю, что она была блондинкой фламандского типа. Я едва ли преувеличиваю: вплоть до XIX века ее представляли светловолосой, как Пресвятая Дева. В эпоху романтизма она вдруг потемнела: смуглая кожа, благоухающая шевелюра – этакая восточная сладострастница, царица гарема, султанша, еврейка, вьетнамская женщина, таитянка… Разумеется, ее портрет еще может измениться, ведь будущее хранит много сюрпризов о прошлом.
