Юрий Корольков - Тайны войны
Проводив министериаль-директора, фон Дирксен вызвал стенографистку и продиктовал краткую справку о беседе господина Вольтата с сэром Горацио Вильсоном.
Девушка работала быстро, сосредоточенно, с невозмутимостью автомата. Когда посол задумывался над фразой, она глядела прямо перед собой, не поворачивая головы и не выказывая ни малейшего нетерпения.
Белокурую секретаршу недавно прислали из Берлина, и фон Дирксен знал только, что зовут ее фрейлейн Люция, по фамилии Киршмайер. Посол ею доволен. Она могла бы быть идеальной сотрудницей, вот только ее внешность… Худая, угловатая, с маленьким, недоразвитым подбородком, она производила впечатление птицы, сидящей на жердочке. Люция непрестанно подтягивала нижнюю губу, и поэтому казалось, будто секретарша постоянно досасывает леденец.
И потом еще ноги. Почему у нее такие огромные ноги? В Токио едва ли найдется ее размер даже в мужском обувном магазине.
Дирксен попросил секретаршу срочно расшифровать запись. Он предупредил, что будет ждать здесь, в кабинете.
Девушка вышла. Он принялся за работу, но почувствовал большую усталость. С утра посол занимался делами. Лучше пойти отдохнуть. Задерживала нерасшифрованная стенограмма. Дипломат положил руки на подлокотник кресла, прислонил голову к резной спинке и застыл в такой позе.
Герберт фон Дирксен принадлежал к аристократическому роду крупных земельных магнатов Германии. Родственные узы связывали его с банкирским домом Штейна, а мать происходила из семьи рурских промышленников-монополистов. Многие усматривали даже внешнее сходство фон Дирксена с его кузеном Георгом фон Шницлером – директором химического концерна «ИГ Фарбениндустри». Считали, что у него такие же широкие, полукруглые брови, печальные глаза и большие, как у всех Шницлеров, уши с широкими мочками. Фон Дирксен не находил этого, но всегда гордился связями с семейством Шницлеров.
Дирксену было под пятьдесят, когда он получил предложение заменить Риббентропа и сделаться послом в Англии. Это было всего с год тому назад, но Дирксен уже сумел достаточно хорошо разобраться в европейской ситуации. Вообще-то говоря, Герберт фон Дирксен слыл знатоком русского вопроса. Еще во время гражданской войны в России, в 1918 году, ему пришлось представлять германские интересы на Украине при гетмане Скоропадском. Тогда, в Киеве, он отлично справился с деликатным поручением выдвинуть немецкого агента в гетманы. К сожалению, в гетманах Скоропадский проходил очень недолго. Потом – это было незначительно позже – Дирксен пять лет состоял германским послом в Москве. Ему и тогда удалось неплохо наладить информацию из России. На дипломата должны были работать чуть ли не пять тысяч немецких специалистов, приглашенных большевиками. К нему в посольство на Леонтьевский переулок стекалась информация с разных концов России.
Потом пришлось уехать в Японию. Дирксен стал специалистом по Дальнему Востоку. В конце концов, там он не только коллекционировал японские безделушки… А теперь получил новую специальность – знатока Центральной Европы. В дипломатии надо быть мастером на все руки.
Представитель старой немецкой дипломатической школы, посол считал, что отношения людей всюду должны зиждиться на дипломатической основе. Иначе разве мог бы он, Герберт фон Дирксен, так долго преуспевать и продвигаться по иерархической лестнице! Он служил при его величестве императоре Вильгельме Втором, сохранил положение в годы Веймарской республики и преуспевает при Гитлере. Конечно, посол не во всем согласен с нацистами, так же как в чем-то он не был согласен и с Веймарской республикой. Но разве это имеет значение для дипломата? Дирксен, например, обязательно сменил бы эти безвкусные ковры с изображением свастики, эти громоздкие кожаные диваны и шкафы красного дерева, похожие на крестьянские сундуки. Разве это обстановка для посольства в Лондоне! Но таков стиль. Риббентроп сказал, что за границей должны привыкать к немецкому стилю – добротному, прочному, на века. Ну и пусть, стоит ли по этому поводу спорить…
В кабинет вошла фрейлейн Люция, принесла текст записи. Дирксен вычитал первый экземпляр, сделал несколько исправлений и поручил срочно, дипломатической почтой, отправить в Берлин.
Оставшись один, посол удовлетворенно потянулся. Он любил эти поздние часы, когда закончены все дела и можно принадлежать самому себе. Дирксен подошел к тяжелому стальному сейфу, стоявшему в углу кабинета. Он вынул папку с надписью «Английские предложения» и аккуратно подколол в нее копию только что продиктованной записки.
«Коллекция пополняется!» – усмехнулся посол. Он начал перелистывать страницы досье.
Знакомые лица! Действительно, целая коллекция сокровенных мыслей британских дипломатов! Такой коллекцией можно гордиться. Кто-то сказал, что дипломатам язык нужен для того, чтобы скрывать свои мысли. Это не совсем точно. Свои мысли они скрывают на конференции, в официальных беседах, но не в кабинетах за двойными, звуконепроницаемыми дверями. В том и ценность коллекции, что здесь, в этой папке, собраны те мысли людей, которых они ни за что не выскажут вслух при посторонних.
Вот лорд Галифакс. Британский министр иностранных дел. Он, точно коммивояжер, курсирует между Лондоном и Берлином. Это фигура ясная. Лорд не меняет взглядов, он целиком на позиции клайвинской группы. Друг леди Астор, русофоб до мозга костей. А как рассыпается лорд в комплиментах фюреру! Будто собирается наниматься в заместители к Риббентропу…
Дирксен остановился на записи беседы Гитлера с Галифаксом и прочитал: «Я целиком и полностью признаю ваши великие заслуги, фюрер, в деле восстановления Германии. Вы достигли многого не только в самой Германии, но, в результате уничтожения коммунизма в своей стране, преградили ему путь в Западную Европу. Германия по праву может считаться бастионом Запада против большевизма».
А вот еще: «Многие из социальных реформ господина Гитлера носят характер высокодемократический, невзирая на то, что в них совершенно игнорируется свобода мысли, слова и действия. Они осуществляются в целях высших идеалов цивилизации и гуманности».
Неплохо! Говорит как заправский наци!
Посол перевернул еще несколько страниц. Лорд Лотиан. Теперь он посол в Вашингтоне. Старая запись. Как она попала сюда? Но это интересно: «Германская армия в любой момент может прорвать ряды русской армии с такой же легкостью, как нож режет масло».
«Где он говорил это? Ну да, в Берлине на совещании. Хотят стравить нас с русскими, чтобы загребать жар чужими руками. Старая британская политика!»
Дирксен незаметно увлекся чтением коллекционируемых материалов. Иные записи он едва пробегал глазами, на других задерживал свое внимание. Постепенно у него сложилась мысль, что неплохо было бы подготовить обзорную записку для Берлина. Сейчас крайне важно предусмотреть, как будут вести себя англичане в предстоящих событиях. От этого будет зависеть, удастся ли фюреру осуществить свои планы в отношении Польши.
Посол остановился на фамилии Кренфильда. Кто такой Кренфильд? Ах да! Как же он запамятовал! Редактор «Дейли мейл». Тот, кто присылает в немецкое посольство гранки статей, перед тем как напечатать их в своей газете. Этого можно использовать. Деньги получает не даром. Нужно проверить, когда в последний раз ему давали объявления в «Дейли мейл». Это самый удобный способ рассчитываться за услуги. Многие газеты только и живут доходами от объявлений.
К письму редактора были приколоты гранки статьи виконта Ротермира с заголовком «Нам нет дела до чехословаков». Посол прочитал несколько фраз:
«До Чехословакии нам нет никакого дела. Если Франции угодно жечь себе там пальцы, то это ее дело… Чехословацкое государство, созданное недальновидными договорами восемнадцать лет тому назад… С приходом к власти национал-социалистского правительства, под руководством этой партии Германия сама найдет способ! немедленно исправить вопиющую несправедливость… В результате таких событий Чехословакия может в одну ночь прекратить свое существование».
Так оно и получилось! Дирксен с удовлетворением вспомнил, что эта статья, инспирированная им, произвела большое впечатление и показала, что англичане не намерены были вмешиваться в конфликт с Чехословакией. Тогда Дирксен получил благодарность от Риббентропа. Правда, появление статьи стоило немало денег – пришлось опубликовать в «Дейли мейл» кучу ненужных объявлений, но игра стоила свеч. Сейчас Ротермир стал еще более крупной фигурой – он не только глава английского газетного треста, его назначили начальником отдела печати британского министерства информации. В таком учреждении неплохо иметь своего человека. Надо учесть это. То же самое Ротермир может написать и о Данциге. Как полезно иногда просматривать архивы!
