Саймон Скэрроу - Преторианец
– Ничего значительного, если только… – Он перевернул несколько листов, быстро их просматривая, потом вытащил один. – Вот. Сообщение двухнедельной давности, что некий командир гвардии попал в засаду и был убит грабителями возле Пиценума… Грабителей так и не нашли. Он оставил после себя безутешную вдову, маленького сына и так далее. – Катон поднял взгляд. – Это всё.
– Не думаю, что это как-то связано с тем, что мы торчим тут, – сказал Макрон.
– Видимо, нет. – Катон откинулся назад, потянулся и зевнул. Потом оперся на локти и уставился на Макрона. – Значит, ещё один день в этом замечательном городишке, в Остии. И чем нам заняться, чтоб хоть как-то развлечься? В театре ничего не идёт. Идти на берег, купаться? Слишком холодно. Бани по большей части закрыты до весны, когда снова оживёт торговля, а наш приятель Спурий, хозяин постоялого двора, отказывается разводить огонь, пока не наступит вечер, так что торчать там холодно.
Макрон рассмеялся.
– О боги, да ты в прескверном настроении! – Он с минуту раздумывал, потом поднял брови. – Вот что я тебе скажу. Спурий говорил, что в бордель при банях Митры прибыли новые девки. Хочешь, пойдём поглядим, что они из себя представляют и что могут предложить? Это поможет нам согреться и вообще улучшит настроение. Ну, что скажешь?
– Соблазнительно. Но я не в том настроении.
– Вздор! Ты что, бережёшь себя для этой девицы, так, что ли?
Катон пожал плечами. Сказать по правде, его не слишком увлекала перспектива посетить этих девок – ещё подхватишь от них какую-нибудь заразу. Они ж всех обслуживают, и горожан, и заезжих моряков. Если он что-нибудь от них подцепит, это будет конец всем его надеждам на счастливый союз с Юлией.
– Ты иди, если и впрямь хочешь. А я – обратно на постоялый двор. Перекусить надо, а потом я лучше просто посижу и почитаю.
– Почитает он! – мрачно повторил Макрон. – У тебя что в жилах течёт, приятель? Кровь или жидкий супчик?
– Да что бы ни текло… Буду сидеть у нас в комнате и читать. А ты можешь делать всё, что захочешь.
– И буду! Вот только поем чего-нибудь, надо ж и подкрепиться, чтоб сил прибыло.
Со скрежетом отодвинув скамьи, двое солдат поднялись на ноги. Катон сложил газеты и вернул их на полку, после чего они с Макроном вышли из библиотеки, снова нарушив своим громким топотом беседу двоих пожилых людей.
– Ш-ш-ш-ш! – Один из них прижал палец к губам. – Это же библиотека, разве непонятно?
– Библиотека! Ха! – фыркнул Макрон. – Да это просто публичный дом, забитый разными идеями, вот что это такое! Единственное отличие, что после посещения библиотеки не испытываешь никаких тёплых и приятных ощущений внутри, не правда ли?
– Это неслыханно! – возмутился один из пожилых. И повернулся к Катону: – Господин мой, сделай одолжение, уведи отсюда своего приятеля.
– Да его и не надо подгонять, можешь мне поверить. Пошли, Макрон. – И Катон потянул товарища за руку и направился к выходу.
Повар постоялого двора Спурия, пожилой моряк, потерявший ногу в результате несчастного случая, поставил перед ними по миске жидкого рагу из ячменя с кусочками мяса, которое вполне могло оказаться частью бараньей ноги, сильно приправленной специями, но полной уверенности в этом не возникало, поскольку оно полностью потеряло свой первоначальный вкус, а по текстуре скорее напоминало вымоченную древесную кору. Но месиво было горячее и вполне могло утолить голод непритязательного солдата. Когда Катон спросил ещё хлеба, повар нахмурился, отошёл и вскоре вернулся с зачерствевшей буханкой, которую с грохотом швырнул на стол.
– Эй, Спурий! Иди-ка сюда! – заорал Макрон, перепугав четверых других посетителей таверны. Спурий стоял у стойки, расставляя дешёвые глиняные кружки на полке позади прилавка. Он недовольно повернулся к ним и поспешил к столу.
– Что случилось? И не мог бы ты орать потише?
Макрон указал на плошку с рагу, в которой осталась ещё треть былого содержимого.
– Я, может, достаточно голоден, чтобы жрать эти помои, но хлеб-то я предпочитаю свежий, а не такой, которым и свиней не стал бы кормить! – Он взял со стола буханку и стукнул ею по столешнице. – Как камень!
– Ну так сунь его в соус. И он быстро размякнет, – сочувственным тоном предложил Спурий.
– Мне нужен свежий хлеб! – резко бросил Макрон. – Только что выпеченный! Прямо сейчас!
– Очень жаль, но свежего хлеба нет.
Макрон отодвинулся вместе с табуретом и продолжил более тихо, чтобы его не слышали остальные посетители:
– Послушай, тебе же велели ухаживать за нами, и тебе, несомненно, хорошо платят за наш постой и чтобы ты нас хорошо кормил.
– Мне платят за вас сущие гроши, – пробурчал Спурий. – Или, возможно, мне заплатят, когда вы уедете, и Нарцисс рассчитается со мной. А пока что вы живёте и питаетесь за мой счёт.
Макрон улыбнулся.
– Эта змея Нарцисс никогда в жизни не заплатит больше, чем должен, и вполне способен обжулить, равно как и сдержать данное обещание, в чём мы не раз убеждались на собственном горьком опыте.
– Хватит, Макрон, – остановил его Катон. – О делах тут говорить не стоит.
Макрон обернулся и злобно посмотрел на приятеля, но потом выражение его лица смягчилось.
– Хорошо. Только мне совсем не нравится, что нас тут бросили на произвол судьбы, в этой Остии и в этой дешёвой забегаловке, где даже пожрать толком невозможно. Неправильно это, Катон.
– Конечно, неправильно, только мы-то ничего с этим поделать не можем. – Катон повернулся к хозяину таверны: – Вот что, я понимаю, что тебе не по нраву, что нас тебе навязали. Нам это тоже не нравится. Но для того, чтобы мы тут сидели тихо и никому не причиняли никаких неприятностей, я рекомендую тебе кормить нас получше. А для начала советую подать моему другу свежего хлеба, как он просил.
Спурий тяжело вздохнул, сам себя успокаивая, потом чуть кивнул.
– Ладно, пойду погляжу, что у нас там имеется. Только если вы пообещаете, что не станете задирать других посетителей.
Катон кивнул:
– Обещаем.
Хозяин таверны вернулся к стойке и тихо перемолвился с поваром. Катон улыбнулся Макрону:
– Ну, видишь, чего можно добиться с помощью спокойных убеждений?
Макрон сердито засопел.
– Убеждение – это, конечно, хорошо. Только я вот обнаружил недавно, что применение силы в некоторых обстоятельствах тоже эффективно способствует достижению положительных результатов.
– Но не тогда, когда следует избегать излишнего внимания посторонних.
Макрон помотал головой:
– Я вполне могу справиться с некоторым избытком внимания посторонних. В этом притоне недолго и с ума спятить. Вполне достаточно и того, что мы должны сидеть и ждать, когда Нарциссу будет угодно о нас вспомнить. Только этот урод даже не сподобился выплатить нам всё жалованье, какое задолжал. Подкинул какую-то мелочишку, и всё. Мы даже не можем себе позволить нормальную жратву или более удобное жильё.
Катон с минуту молчал. Потом сказал:
– Несомненно, он так поступает с целью сделать нас более послушными.
Прежде чем Макрон успел ему возразить, на улице перед входом в таверну раздался грохот колёс по мостовой, который сразу же замолк – повозка остановилась возле двери. Спурий торопливо бросился ко входу, чуть приотворил дверь и тут же быстро отпрянул назад, захлопнув её. До Макрона и Катона донёсся быстрый и тихий обмен репликами, после чего повозка продолжила свой путь, объезжая здание и направляясь на задний двор, где находились конюшни для лошадей путешественников, ставших на постой в этой таверне.
– Вот и новые постояльцы в этот притон прибыли, – заметил Макрон. – Может, предупредить их, как тут скверно, как тебе кажется?
– Брось, – устало сказал Катон. Он с минуту тупо глядел в свою миску, потом неохотно взял ложку и снова принялся есть. Вскоре в зале снова появился повар, чем-то очень возбуждённый. Он, хромая, подошёл к их столу и положил перед ними буханку свежего хлеба. Макрон удовлетворённо улыбнулся и поглядел на Катона:
– Только что испечённый!
Он взял хлеб, разломил его пополам и протянул кусок Катону, а сам впился зубами в ещё тёплый мякиш. Из задней комнаты таверны донеслись чьи-то голоса, скрип передвигаемой мебели, а через некоторое время оттуда, через низкую дверь позади прилавка появился и Спурий. Он оглядел всех посетителей, потом приблизился к столу Макрона и Катона.
– Ну, что ещё? – буркнул центурион. – Могу спорить, этот недоносок сейчас потребует, чтобы мы освободили свою комнату для новых гостей.
– Не думаю.
Спурий наклонился к ним и тихо сказал:
– Идите за мной.
Друзья обменялись удивлёнными взглядами, потом Катон спросил:
– Что стряслось?
– Что стряслось? – Спурий нахмурился. – Да просто идите за мной, мои господа. Сами через секунду всё поймёте. Больше ничего сказать не могу. – Он слегка кивнул в сторону остальных посетителей. – Понимаете, о чём я?
