Юлия Галанина - Бретонская колдунья
Очень довольный Балдуин примостился за столом и быстро гонял перо по листу, записывая показания, вырванные только что под пыткой.
* * *Стараясь не глядеть по сторонам, Жаккетта выпростала книгу из-под плаща, освободила ее от тряпки и скованно подошла к столу.
– Это Вы вчера забыли! – сунула она миссал под нос монашку.
– А-а, спасибо! Мой поклон госпоже Жанне! – сдвинул его на край стола Балдуин и сказал палачу:
– Жак, давай-ка ее сейчас на колесе прокрутим. К воде она уже притерпелась. Что сама созналась, это очень хорошо. Пусть теперь соучастников называет!
В его голосе чувствовалась радость человека, выполняющего любимую и нужную работу.
Женщина глухо закашлялась.
Жаккетта машинально повернулась, – и ее пятки примерзли к полу.
В подвале пытали колдунью Мефрэ.
Ватными ногами Жаккетта сделала один крохотный шажок к двери, другой… Ей казалось, что у нее на лодыжках чугунные гири. Сердце металось в груди, колотя по ребрам.
Наверное, через столетие она достигла выхода.
Очутившись за дверью, Жаккетта на секунду прислонилась к сырой стене, чувствуя, как мелкой дрожью трясутся коленки.
Караульщики по-прежнему резались в кости.
И тут из подвала раздался дикий, истошный женский крик.
От рвущего сердце ужаса Жаккетта закрыла ладонями уши и кинулась по неровным ступенькам наверх, подальше из этой преисподней.
Позади, хохотали довольные развлечением караульные.
На улице силы ее покинули и Жаккетта, привалившись к стене, расширенными глазами глядела, как дрожат руки, которые она отняла от ушей и держала перед собой, не зная, что с ними делать.
Немного отдышавшись, Жаккетта неверными шажками пошла домой, не видя ни солнечного утра, ни оживленной улицы, а чувствуя только черный ужас, крадущийся за ней по пятам.
«Сейчас ей дробят кости и она называет сообщников…» – тихо шевелила губами Жаккетта, то развязывая, то опять завязывая тесемки плаща. – «Сообщников… Госпожу Жанну и меня. И того лысого, наверное, что мы за Большого Пьера тогда приняли…»
* * *Жанна нежилась в постели, слушая легкомысленный щебет снующей по комнате Аньес.
Вставать ей совсем не хотелось, и она приказала подать завтрак в постель.
Мысли были такими же солнечными, как утро, и такими же легкомысленными, как щебет Аньес.
«Сегодня маскарад, это так здорово! Говорят, скоро прибудет войско от Максимилиана и война, наконец-то завершится. Тогда будет настоящая свадьба герцогини Анны и австрийского императора… Обязательно нужно новое платье! А сколько новых кавалеров появится!.. Ужас, до чего надоела эта скучная жизнь! Скорее бы перемены, интриги, приключения!..»
* * *В комнату деревянно вошла Жаккетта, даже не сняв плаща.
Жанна с изумлением смотрела, как камеристка с отрешенным выражением лица присаживается на краешек постели, прямо на вышитое покрывало.
– Ты что, с ума сошла? – спросила Жанна, не веря своим глазам.
Жаккетта охотно кивнула и, подперев рукой щеку и покачиваясь из стороны в сторону, задумчиво сообщила:
– Сегодня ночью арестовали колдунью Мефрэ. Сейчас ее пытают насчет сообщников.
Светлое утро зачеркнулось навсегда.
– Ну, вот и все, прощай маскарад! Зато перемен и приключений выше крыши! – сквозь зубы сказала, как сплюнула, Жанна.
– Да не сиди ты с выпученными глазами, как лягушка! – накинулась она на Жаккетту. – Иди на кухню, поешь – и будь уж так добра, приди в себя! Тоже мне, мировая скорбь нашлась! Или нет, сиди. Аньес! Принеси ей что-нибудь, да хоть мой завтрак! Мне что-то есть расхотелось!
Испуганная Аньес убежала.
Жанна выскочила из постели и, как была голой, кинулась к туалетному столику.
Прихватив оттуда две шкатулки и бросив загадочную фразу:
– Семейные хроники великая вещь! – она вернулась обратно.
Недрогнувшей рукой высыпала содержимое шкатулок прямо на покрывало и принялась сортировать.
– Прямая дорожка за баронессой де Шатонуар! – бормотала Жанна, раскладывая драгоценности на две неравные кучки.
– Колдовством мужа завлекла, колдовством и извела. И никакой ведь кретин не поверит, что я больше потеряла со смертью Филлиппа, чем приобрела! Да, герцог поступил не по-рыцарски, совсем неблагородно, что умер так рано! Просто подло с его стороны! Слезь с моей кровати, корова!!! – заорала она на Жаккетту. – Расселась тут! Для твоей толстой задницы цветы вышивали?! Давно, говоришь, пытают, про соучастников?
– Только начали…
Жаккетта немного пришла в себя, сняла плащ и переместилась на кресло.
Прибежала Аньес с подносом, уставленным тарелками. Поставив его Жаккетте на колени, она схватила домашнее платье, и принялась одевать госпожу.
Подавая ей то одну, то другую руку, подставляя голову, Жанна методично распределяла по кучкам серьги, браслеты, перстни, ожерелья, шпильки с камушками и жемчугами, черепаховые гребни с самоцветами.
Жаккетта в кресле заинтересованно занялась подносом, уминая с тарелок все подряд.
Аньес же стояла у кровати и теребила в руках пояс от платья госпожи.
– Дверь запри! – приказал ей Жанна, вертя в руках цепочку с кулоном из большого изумруда.
Выронив пояс, Аньес подошла к двери и трясущимися руками принялась совать ключ в замочную скважину, никак не попадая.
– Значит так, мои ненаглядные! – отправила кулон в меньшую кучку Жанна. – Про то, что мы у колдуньи были, ни одна живая душа в отеле, я н а д е ю с ь, не знает? И знать не должна! В Бретани мне сейчас оставаться нельзя, то есть придется бежать. Я беру с собой Жаккетту.
Аньес, наконец, справилась с дверью:
– А мы, госпожа?!
– А вы останетесь здесь! – отрезала Жанна. – Будем надеяться, что через некоторое время страсти улягутся, и я вернусь. А может, и нет, – там видно будет!
– Госпожа Жанна! – залилась слезами Аньес. – А я, а мне, а он…
– Они с конюхом пожениться хотели! – подала голос из кресла в помощь подруге Жаккетта.
– Ну и женитесь, черт с вами! – отмахнулась Жанна. – Неси парадный наряд и начинай укладывать дорожный сундук. Отнесете его в экипаж и на сидение поставите так, чтобы снаружи не было видно. На обратном пути возьмите большой кувшин с плотной крышкой. И рты держите закрытыми! Жаккетта, быстро делай мне прическу, с которой не стыдно появиться перед герцогиней!
Жаккетта к этому моменту плотно наелась и немного приободрилась.
Госпожа Жанна, судя по всему, не собиралась безропотно попадать в застенки инквизиции, глядишь, и удастся им выбраться из этой передряги.
На сытый желудок жизнь перестала казаться безнадежной штукой, а значит, надо шевелиться.
Вдвоем с Аньес они всунули Жанну в роскошное платье. Жаккетта накинулась с гребнем на кудри госпожи, а Аньес принялась кидать в сундук наряды.
Через полчаса они управились и отнесли вещи в карету.
Одетая и причесанная Жанна спустилась задней дверью в сад.
Аньес стояла на страже, а Жаккетта умело орудовала лопатой.
Не мудрствуя лукаво, Жанна решила спрятать кувшин с большей частью своих драгоценностей в перекопанной на зиму цветочной клумбой, чтобы не возиться с заметанием следов.
– А чего мы все с собой не берем? – спросила Жаккетта, врезаясь лопатой в клумбу.
– Не храни яйца в одной корзине! – снизошла до объяснений Жанна. – Охраны не будет, обчистят по дороге – и все дела!
Кувшин с украшениями погребли в яме, и клумба опять вернулась в прежнее перекопанное состояние.
Узелок Жаккетты присоединился к сундуку Жанны. Пора было ехать.
– Большой Пьер, будешь сопровождать нас в замок! – приказала Жанна. – Ришар, ты сегодня будешь за кучера!
Услышав последние слова, Аньес побледнела, и вцепилась в фартук, делая вид, что все идет, как обычно.
Жаккетта успокаивающе гладила ее локоть, а Жанна, нахмурившись, выразительно поглядывала их сторону.
Кроме них троих никто не подозревал о беде, ворвавшейся в Аквитанский отель: по-прежнему хлопотала на кухне бретонка Филлиппа, несли службу караульные, пошла выбивать ковер горничная… Спокойно седлал коня Большой Пьер.
Только Ришар заподозрил неладное, и всё оборачивался в сторону Аньес.
Но около экипажа величественно, как памятник сама себе, застыла Жанна, и ее взгляд отбивал всякую охоту интересоваться чем-либо, кроме своих прямых обязанностей.
– Ну ладно, даст Бог, свидимся! – шепнула Жаккетта Аньес и на мгновение прижалась щекой к ее щеке. – Не паникуй. Ришар скоро вернется.
Жанна заняла свое место в экипаже, Жаккетта пристроилась рядом с ней, так как другое сидение полностью занимал сундук.
– Стойте, не уезжайте! – пискнула Аньес. – Я сейчас!!!
Она опрометью кинулась в дом и через несколько минут примчалась обратно, тяжело дыша открытым ртом.
– На!
Встав на подножку, Аньес сунула Жаккетте через несколько маленький предмет на кожаном шнурке, перекрестила их напоследок, спрыгнула на землю и пошла обратно, не оглядываясь, чтобы не разреветься в полный голос.
