Сономын Удвал - Великая судьба
Возле ущелья их встретила группа русских бойцов с развернутым красным знаменем. Они спешились, приветствуя гостей, и обменялись с ними рукопожатиями. Двое всадников поехали впереди, командир держался рядом с Максаржавом. Остановились возле деревянных построек. Переводчик указал на крупного, широколицего улыбающегося человека и объяснил, что это начальник заставы. Они вошли в дом. По одну сторону квадратного стола поставили стул для Максаржава, по другою сторону сел русский командир. Хатан-Батор отметил, что у русских нет при себе ни пистолетов, ни сабель.
— Мы очень рады, что прославленный монгольский полководец принял наше приглашение, — сказал начальник заставы.
«А я чуть было не передумал», — мелькнуло в голове у Максаржава.
— Мы, Красная Армия, — армия рабочих и крестьян. Мы защищаем советскую власть, не щадя жизни, сражаемся с белогвардейцами, представляющими армию царской власти. Вы оказали нам большую поддержку — помогли разбить остатки белогвардейцев.
— Мы, монголы, считаем своим долгом беспощадно уничтожать любых чужеземцев, пришедших к нам с оружием в руках. Хоть мы и давно слышали о вашей партии, но я не знал толком ваших намерений и потому не был спокоен, когда ехал сюда.
— Ваши воины выносливы. Они меткие стрелки и искусные наездники.
— Да нет, когда наступают холода, цирики обычно очень мерзнут без теплой одежды. А вот ваши солдаты умело действуют в рукопашной схватке.
Принесли черный чай и молоко в отдельной посуде. Монголы с удивлением смотрели, как хозяева забеливают молоком черный чай.
— Я не могу себе представить, как это простой люд смог свергнуть с престола царя и взять власть в свои руки, — сказал Максаржав.
— Вы человек знатного происхождения, вот потому и говорите так. Да, многие думали, что бедняки не сумеют удержать власть. Но народ — великая сила. Например, без своих солдат и мы, командиры, ничего не могли бы сделать.
— Но ведь и солдаты без полководца будут словно без головы.
— Из простого народа, из крестьян например, выходит немало талантливых полководцев. Вот и я — сын бедняка, а стал командиром.
Дорж, который долгое время молча слушал беседу, под конец не вытерпел.
— Да наш полководец — тоже сын бедного скотовода. Он воинской доблестью своей заслужил все чины и титулы, — сказал он, повернувшись к переводчику. Максаржав не стал его останавливать.
— Наши солдаты очень хотят увидеть прославленного халхаского полководца. А мы покажем вам наше оружие. Я думаю, настало наконец прекрасное время, когда русские и монголы начнут жить в дружбе.
— Я хотел бы побольше узнать о событиях в вашей стране. Мне кажется, это хорошо, что бедным дали землю. И все же в голове не укладывается, что может быть государство без царя.
Русский командир, ничего не ответив, закурил. В это время солдат внес большое блюдо, на котором лежало вареное мясо, разрубленное на куски, и овощи. «Как ни устали они после сражения, а мясо все-таки сварили. Видимо, хотят показать, что у них добрые намерения», — подумал Максаржав и, взяв висевший у пояса нож, отрезал себе небольшой кусок мяса. Налив в рюмку водки, русский командир обратился к гостям:
— За ваше здоровье, полководец! За ваши успехи! За мир и дружбу между нашими народами! — Он поднял рюмку и выпил стоя. Максаржав тоже выпил стоя и поставил рюмку на стол.
— Кто же тот человек, что взял власть вместо царя? Я забыл его имя.
— Не вместо царя. Это избранный волей народа руководитель нашей партии Владимир Ильич Ленин.
— Да, Ленин. Очень ученый человек, говорят, и много языков знает.
— От кого же вы это слышали?
Максаржав хотел было сказать: «От Сухэ-Батора, от других товарищей», но промолчал.
— Я хочу, чтобы вы знали, — сказал русский командир, — что наша цель — не разбой на чужой земле, не насильственное вторжение. Наши части пришли сюда, преследуя белых. Завтра же мы возвращаемся к себе.
Максаржав сидел молча, и русский командир, словно угадав его мысли, сказал:
— Вы сами убедитесь в том, что мы не желаем вам зла. Мы не крадем, не грабим. Кушайте, пожалуйста.
— Спасибо.
Потом русский командир повел гостей к большой пушке, возле орудия стоял расчет: командир и несколько солдат.
— Это пушка крупного калибра.
«Вот бы нам несколько таких, — подумал Максаржав. — Если русские и китайцы будут нападать на нас с двух сторон, как же сможет одолеть их наша армия, вооруженная берданками? Но кажется, у этих красных и в самом деле добрые намерения... Неужели для нас, монголов, настанут наконец спокойные дни?»
А русский командир рассказывал об истории артиллерии, о калибрах пушек.
— Теперь мы вам покажем, как это орудие стреляет. Видите мишень возле той горы?
— Видим. Очень далеко.
Он подал знак, и земля содрогнулась от грохота. Вслед за выстрелом заиграла труба, красноармейцы помчались к дому, и через минуту младший командир, отдав честь, доложил:
— Все в сборе!
Начальник заставы отвел Максаржава в сторонку и, убедившись, что их никто не слышит, сказал:
— Мы оставим здесь группу красноармейцев. Если понадобится наша помощь, дайте только знать. А сейчас не скажете ли вы несколько слов нашим бойцам?
Когда они вошли в дом, оказалось, что он полон людей. Как только вошел Максаржав с начальником заставы, красноармейцы встали и долго аплодировали, приветствуя их громкими возгласами.
— Товарищи! — обратился к бойцам русский командир. — Прославленный монгольский полководец, министр Западного края Хатан-Батор Максаржав прибыл со своим отрядом по нашему приглашению. Он оказывает нам большую помощь в разгроме белых. Мы приветствуем командующего Максаржава. — Снова загремели аплодисменты. — Предлагается избрать президиум собрания, — сказал командир.
Из зала выкрикнули какие-то имена, все проголосовали, и четверо выбранных в президиум заняли свои места. Командир рассказал о задачах Красной Армии, о том, как отважно сражаются и помогают ей монгольские цирики. Потом поднялся Максаржав, красноармейцы закричали «ура» и захлопали.
— Уважаемые командиры и бойцы Красной Армии, вы начинаете великое новое дело, которое должно послужить на благо мира и счастья народа. Мы уважаем вас. Пусть исполнятся девять ваших желаний, все, что вы задумали! — произнес он традиционное благопожелание, и, когда переводчик перевел его слова, снова раздался гром аплодисментов. — Если у вас нет намерения посягнуть на чужую территорию и вы защищаете бедняков, то вы поистине добродетельные люди. Пусть живет и здравствует руководитель вашего государства, великий и мудрый учитель! Да будет счастлив и долог ваш золотой путь! Да будут прославлены ваше знамя и герб! — И он преподнес в дар русским воинам красную ткань. Едва переводчик закончил говорить, с новой силой загремело «ура».
— Много хлопать в ладоши — руки заболят, — проворчал Дорж и вышел.
Собрание закончилось. Остановившись в дверях дома, командир указал на повозку с железными колесами и качающимся сиденьем, в которую были запряжены породистые белые кони с забинтованными бабками, в красивой сбруе, с кисточками на лбу и на шее, и сказал:
— Мы дарим эту повозку вам, кроме того — двадцать винтовок и патроны к ним.
«Если бы они были нашими врагами, то не подарили бы оружие», — подумал Максаржав.
— Мы очень благодарны.
— В любое время мы готовы прийти к вам на помощь, — сказал русский командир. Он проводил гостей до выхода из ущелья, все спешились, и русский командир, на прощанье, поднес гостям архи и мясо.
— Уважаемый командир, желаю вам крепкого здоровья и поднимаю за вас этот кубок, — сказал Максаржав. Потом они сели на коней и разъехались.
«Безусловно, дело красной партии справедливо, если она защищает интересы бедняков», — думал по дороге Максаржав. Они проехали довольно много, как вдруг Хатан-Батор остановился.
— Надо хорошенько разглядеть этого коня, — сказал он и спешился. — Как же ухаживать за таким красавцем?
— Наверное, он один овес ест, — отозвался Ядам.
— Надо бы спросить у русских... — произнес Максаржав и, взяв одну из винтовок, заглянул в дуло. Оно было чистое.
— А почему они приставляли к фуражке руку, приветствуя нас? — спросил Дорж.
— Такой у них обычай.
Так в 1919 году начался боевой союз Красной Армии и монгольских войск.
* * *
Волны озера Тэрхийн-Цаган переливались, словно белый шелк, колеблемый легким ветерком. Поверхность озера и в самом деле была удивительно белого цвета. Казалось, трудно найти более красивое место — скалистые горы обступили долину, в которой зеркально блестело озеро, а местами голые скалы уступали место зеленому лесному покрову. Посреди озера Тэрхийн-Цаган возвышалась небольшая скала. Если бы она была живым существом и обладала разумом, не было бы на свете никого счастливее — здесь гнездились птицы. Склоны горы в иные дни, казалось, шевелились от множества пернатых, которые жили здесь — вили гнезда, растили потомство. Трепетали миллионы крыльев, мелькали миллионы острых клювиков. Здесь, на этом маленьком острове, где сменялись десятки поколений птиц, веселые обитатели гнезд, усеявших скалу, наперебой пели радостные гимны солнцу. И даже если бушевал ветер и поднималась вода в озере, птицы все равно чувствовали себя здесь в безопасности — ни ветер, ни вода не угрожали их жилищам.
