Леонид Жариков - Червонные сабли
Хвала и честь твоим словам,
Наш Ленин, Ленин - свет!
Хвала и честь твоим делам,
Наш Ленин, Ленин - свет!
Заря прошла сквозь облака, светла и горяча.
И день настал для бедняка. И ночь для богача.
Хвала и честь твоим войскам,
Наш Ленин, Ленин - свет!
Твоим бойцам я стану сам,
Войскам твоим привет!
6
Потрясенные речью Ленина, покидали делегаты Свердловку. Митя Азаров с группой комсомольцев шел впереди. Ребята вели негромкий разговор, когда их догнал Яша Пожарник.
- Как же это так, братцы? Выходит, маменькиных сынков будем разводить?
- Почему?
- А кто сейчас учится? Одни кисейные барышни да бездельники-лоботрясы, которые пороху не нюхали. А у меня в Курске деникинцы отца повесили, над сестрой надругались. Да я из них душу вытрясу!
- Из кого? - спросил Митя.
- Из буржуев.
- А потом что?
- Видно будет... - сразу поостыл Пожарник и снова вспылил: - Во всяком случае, школяром не стану, пока врагов не добьем.
- Что-то не помню, чтобы Ленин призывал нас быть школярами. Наоборот, он сказал, что без работы, без борьбы книжное знание коммунизма ничего не стоит.
- Как же нам не учиться, ребята? - волнуясь, сказала Оля воронежская. - У нас полстраны неграмотных. Вы только подумайте, какая это беда, если многие комсомольцы не смогут даже прочитать сегодняшнюю речь Владимира Ильича.
Ленька и Ваня Гармаш поотстали, но слышали крики спорящих. Ваня в поломанных очках плохо видел, оступался в лужи, и надо было ему помочь. Впрочем, у них шел свой хороший разговор.
- Знаешь, какое слово я взял: у Ленина? - сказал Ваня. - Слово - борьба!
- А я другое - Коммуна!
- Борьба все объединяет, а Коммуна - ее цель. Сейчас бьемся на фронтах, потом возьмем в руки молот. И все это - борьба!
- Слышишь, как ребята спорят? - спросил Ленька.
- Слышу. Только, по-моему, Яша не понял речи Ленина. Ведь сказано не просто «учиться», а «учиться коммунизму!». А учиться коммунизму - значит строить его.
- А я знаешь как понял слова Ленина? - спросил Ленька. - Нужно из себя делать коммуниста: чтобы не было в душе зависти, жадности, чтобы не обманывать людей и не жить за чужой счет...
- Это верно, - сказал Ваня. - В человеке еще много сидит разной мерзости - наследство старого мира.
Шли два друга - два побратима, забыв о том, что голодны, что ноги промокли и можно заблудиться ночью в бесконечных переулках огромного города.
Повернули за угол и увидели знакомый, ставший родным Третий Дом Советов. Он сиял огнями во тьме и был похож на сказочный корабль, что плыл в будущее, о котором так ярко говорил Ленин...
Глава шестнадцатая. КОММУНАРЫ ПРОЩАЮТСЯ
Ты, моряк, уедешь в сине море
Меня оставишь в сильном горе,
А я буду плакать и рыдать,
Тебя, моряк мой, вспоминать.
1
Комсомольцы подошли к общежитию Третьего Дома Советов. Макарка сказал угрюмо:
- Спорим, спорим, а кишки марш играют.
- Терпи до утра... - засмеялся Яша Пожарник.
Но делегатов ждали, и столы были накрыты. На тарелках лежала вобла и по кусочку колотого рафинада. Девушки-официантки разносили пшенную кашу с подсолнечным маслом.
Комсомольцы объединялись в группы, сдвигая столы, подшучивали друг над другом:
- Эй, начетчики, идите к нам!
- Не пойдем, зубрежники! У нас здесь веселей...
- И каши больше дают...
В одном конце просторной столовой звучали песни, в другом слышались говор, смех.
Митя Азаров переходил от одного стола к другому, спорил, шутил. Потом вернулся к своим и, увидев присмиревшего Гаро, решил раззадорить его:
- А ну, Гаро, скажи, есть на Кавказе реки?
- Есть! - ответил Гаро, чувствуя, что последует новый каверзный вопрос.
- Небось мелкие речки: воробью по колено, а?
- Волгу знаешь? - спросил Гаро.
- Еще бы...
- В десять раз больше.
Ребята рассмеялись, а Митя не отставал:
- А вобла в речках водится?
- Конечно.
- Большая?
- Кит знаешь? - спросил Гаро.
- В десять раз больше! - весело закричали комсомольцы.
- Погоди, - не унимался Митя, - А пчелы на Кавказе есть?
- Есть! - отвечал Гаро, чувствуя, что в шутливом состязании берет верх.
- Большие пчелы?
- Корова знаешь?
Все покатились со смеху, и послышались возгласы: «В десять раз больше!»
- Как же они в улей влезают? - спросил Яша, чем вызвал новый взрыв смеха.
- Пищит, а лезет!..
После ужина разошлись по этажам. В комнате коммунаров собралось так много народу, что негде было сесть. Пришло немало девушек, а среди них Надя и Оля воронежская. Оля набила мозоли на пальцах, трижды переписав из своего блокнота для неграмотных делегатов конспект речи Ленина. Ленька тоже пристроился на тумбочке и сам переписывал из тетрадки Оли то, что не успел запомнить. Комсомольцы навалились на переписчиков, смотрели, как они быстро орудуют карандашами.
Какое-то время в комнате было тихо, хотя комсомольцам хотелось говорить и говорить - речь Ленина взволновала всех, заставляла думать.
Яша Пожарник первым уловил общее настроение, взял стеклянную пробку и постучал по графину.
- Съезд продолжается, - объявил он громко. - Слово предоставляется казначею Макарке, который расскажет, как долетают до нас «волны мировой революции»...
Никто не отозвался на шутку: ребята были серьезными, точно и в самом деле собрались решать съездовские дела.
- Братва! - сказал Митя Азаров, усаживая Яшу Пожарника и продолжая начатый на улице спор. - По-моему, самое главное из всех видов учебы - политическое образование. Многие обуржуазились - ноют, брюзжат: мол, надоела политграмота, мы все знаем. Только если человек неграмотен, он аполитичен. А это как раз и нужно буржуазии. Ей хорошо, если народ забит, неграмотен - лопухов легче обманывать и угнетать.
- Я же говорил, что он начетчик!.. - послышался чей-то насмешливый возглас.
- Заткните этот голос из бездны... - отпарировал Митя и продолжал: - Мы хорошо знаем, что буржуазия больше всего боится политического прозрения народа! Да и коммунистов ненавидит за их политическую зоркость. Почему Запад отстал от нас? Потому что там укоренилось мещанство, мелкособственнический дух и конечно же аполитичность...
- Мещанство - тоже политика! - сказал Ваня Гармаш.
Азаров, ободренный репликой, убежденно заключил:
- Неграмотность беспартийного - беда, а коммуниста - позор!
- Ну хорошо, - сказал матрос, снял бескозырку с ленточками, положил ее на стол и прихлопнул ладонью: - Хорошо. Давайте сложим оружие, штыки в землю и сядем за парты учиться - аз, буки, веди, глаголе, ер-еры, упал с горы... А тут придет Врангель, налетит Пилсудский, пожалуют японцы с Дальнего Востока, а с ними американцы...
Пожарник не дал договорить матросу:
- Никто этого не допустит.
Матрос не обратил внимания на эти слова и продолжал:
- Может быть, вы знаете, кто сказал, что революция тогда чего-нибудь стоит, когда она умеет защищаться? Это слова Ленина. Парижская коммуна погибла потому, что не умела защитить себя. Значит, если учиться, то только в бою!
- Речь Ленина и есть бой!
Михо Гогуа не вступал в спор, хотя и горячился. Но вот он подошел к матросу и обнял его за плечи.
- Послушай, кацо. Кто будет управлять государством через год, пять лет, через десять? Мы с тобой. Как же мы будем управлять, если вот здесь, - он похлопал себя по лбу и добавил: - Ни бе, ни ме?
- Или одна бе и ме, - пошутил Гаро.
Ленька бросил писать и слушал. Ему было все интересно, все хотелось вместить в сердце. А оно было переполнено до краев любовью к этим парням и девчатам, удивлением перед их образованностью! Он ждал, что скажет Надя.
И вот она вступила в разговор:
- Зря вы, товарищи, ломаете копья. Каждый из вас по-своему прав. Почему Ленин говорил об ученье? Потому, что он видит: победа на фронтах близка и надо смотреть дальше. Его речь - это завещание всем поколениям комсомола. Ведь еще Маркс говорил, что можно быть счастливым тогда, когда сделаешь счастливыми наибольшее число людей. Владимир Ильич хочет, чтобы коммунизм стал нашей судьбой, чтобы мы построили его и сделали счастливыми все человечество.
Яша Пожарник ерзал на табуретке: не то хотел возразить Наде, не то ему нравилось, как говорит комсомолка из Донбасса. Остальные притихли и слушали заинтересованно.
- Чтобы строить дом, - продолжала Надя, - надо быть строителем. А чтобы создавать коммунизм, надо быть коммунистом. С себя надо начинать, вот в чем вопрос! Вытравлять в себе эгоизм, не думать о собственном благополучии, не стремиться к личной выгоде, а тем более к наживе, не требовать для себя привилегий и не щадить себя для общего дела, как не щадит самого себя Владимир Ильич!..
- Торгашества не допускать! - не выдержал Яша Пожарник.
- Правильно! - подхватила Надя. - Иначе все скатится назад, к буржуазной республике, как было во всех прежних революциях!
