Арие Бен-Цель - Очень узкий мост
Примерно в это же время Бен-Гай был приглашен в военкомат, где ему сообщили, что он больше не принадлежит военному резерву. Это было несколько странно, так как по возрасту Кфиру до этого было еще довольно далеко. Сержант, молодой парнишка, сообщавший новость группе резервистов, ничего дополнительного сказать по этому поводу не мог. Через несколько дней все прояснилось, Кфиру сообщили из министерства, что отныне он принадлежит их резерву, а также огласили дату начала курса резервистов, который ему надлежало пройти. Похоже, что начиналось время больших перемен.
Глава 6
Разрыв
На работе все больше ощущалось, что торговля замедлилась. Обороты были не те, а, соответственно, и комиссионные. Единственным просветом в это мрачное время был приезд новой знакомой Кфира из Одессы.
Во время предыдущего визита в Одессу Боря познакомил Кфира с молодой женщиной, едва окончившей медицинский институт. Инна была симпатичной, невысокой шатенкой с большими серо-голубыми глазами. В эти три недели, которые она гостила у него, они прекрасно проводили время. Концерты, спектакли или рестораны были почти каждый вечер. Кроме этого совершили поездку в Эйлат, где встречали Новый Год.
Чувствовалось, что Инне не хотелось уезжать. Она чего-то ждала, но так и уехала не дождавшись. Кфир же после ее отъезда ощущал усталость и облегчение. Конечно, это было не то, все было понятно с самого начала, но нечто, свойственное мужчине-охотнику заставляло его убедиться в этом. Ему импонировало, что эта молодая, интересная, образованная женщина приехала к нему заграницу после одного вечера в Одессе. Со временем чувство удовлетворенного самолюбия стало уступать угрызениям совести, и ощущение содеянной некорректности оставило свой отпечаток. Эпизод с Инной сделал Кфира менее легкомысленным в последующих отношениях с женщинами и, по-видимому, знаменовал очередной жизненный этап.
Курс резервистов от министерства был достаточно интересным. Вопреки ожиданиям, он значительно отличался от пройденного в прошлом курса дипломатов. Лекции, лекторы, да и сама программа, как и соученики, все было нестандартным, достаточно стимулирующим даже для такого изощренного слушателя как Кфир. В заключении был проведен маневр, если можно так выразиться военным языком, искусно поставленный руководителем-режиссером.
Время, проведенное на курсе, оплачивалось Институтом Национального Обеспечения, как если бы это время было проведено в армии, что было весьма кстати ввиду сокращающихся доходов. Да, деньги – это конечно иллюзия, но какая прекрасная…
Вскоре после возвращения Кфира на работу, Дима сообщил в самой лаконичной форме, что больше не нуждается в услугах Жени и Кфира. Несмотря на то, что они с Женей не раз проигрывали такой сценарий, это был шок. Никакого предупреждения, предложения, или хотя бы обсуждения ситуации. Сообщение последовало сразу после того, как Женя встречался с Димой в Париже, куда они ездили по делам. Никакого намека на предстоящий разрыв во время их встречи не было.
Наряду с сообщением о прекращении деятельности в Израиле Дима просил передать в кратчайшие сроки весь имеющийся у них материал, необходимый для продолжения работы с клиентами в Одессе. Кроме этого он сообщил, что с данного момента не считает себя ответственным за какие-либо расходы по израильскому офису, включая аренду.
Это был тяжелый день. Кфир и Женя сидели и едва могли разговаривать. Работать руки не поднимались, да и был ли смысл? Но чувство ответственности оставалось, так что текучка все же была доработана.
На следующий день, слегка отойдя от шока, они начали анализировать свои возможности. Безапелляционный подход Димы к разрыву отношений, со всеми соответствующими требованиями с его стороны, исходил как всегда из излишней самоуверенности в том, что он полноправный хозяин всего, а они лишь исполнители. Однако если вдуматься, то вся система, построенная за три года, все наработки, связи и отношения могли рассматриваться как их интеллектуальная собственность, имеющая определенную ценность.
Правда, по-видимому, была где-то посередине. Требуя передать ему весь материал, Дима, в общем-то, пересекал не совсем ясную границу и определенным образом посягал на то, что, в лучшем случае, принадлежало ему не в полной мере. Это без учета этической стороны всей ситуации. Они ведь практически вместе создавали этот бизнес, так и не оговорив четко своих интересов. Да, за доверие нужно платить, и эта старая истина оказалось как всегда актуальна. Естественно, потеряв торговлю металлом, его основной бизнес, Дима, решив развивать финансовую сферу, хотел забрать все поближе к себе.
Было решено ничего не передавать, и тем самым вынудить Диму вступить в переговоры для определения условий передачи системы и информации, которые были ему необходимы.
Чем Женя с Кфиром займутся в дальнейшем, было еще не совсем понятно. А пока ничего еще не знающие клиенты продолжали к ним обращаться. Работа шла своим чередом.
Через день позвонил Дима и со свойственной ему самоуверенностью поинтересовался, когда они собираются передать ему материал. На что Кфир ответил, стараясь говорить как можно более спокойно, что все будет передано сразу же после выполнения условий передачи.
– Каких еще условий!? – заорал в трубку Дима. Впервые за все годы их знакомства этот сдержанный человек, взвешивающий все свои шаги, повысил голос.
– Я говорю об условиях передачи системы, которую мы создавали. Мы, видишь ли, не убеждены, что эта система является твоей собственностью, которую мы обязаны передавать по первому требованию, – сказал Кфир все в том же отчужденном тоне.
В ответ на Кфира посыпалась самая несдержанная, отборная брань. Да, Дима явно сдавал позиции. Когда поток ругательств иссяк, Кфир все тем же нейтральным тоном сказал:
– Свой привозный жаргон побереги для своих друзей. А вот в отношении передачи системы я считаю, что необходимо обсудить плавный переход, планирование которого само по себе является проектом.
А затем уже менее сдержанным голосом добавил:
– Теперь, когда мы уже знаем, кто ты, осталось только определить цену…
Во время всего разговора Женя стоял рядом и внимательно слушал. Повесив трубку, Кфир на одном дыхании рассказал ему, что говорил Дима. Закончив говорить, он почувствовал, насколько эти переговоры его утомили. Ситуация продолжала быть напряженной. Непроизвольно думалось: «Мы когда-то за что-то боролись. Когда напоролись, мы все разругались.»
На следующий день Дима позвонил и извинился. Стало ясно, что лед тронулся и появился шанс не дать противнику выйти из противостояния полным победителем. Они договорились, что в ближайшее время Дима и Боря приедут договариваться. Это означало, что они были готовы на какой-то компромисс. А пока работа продолжалась по-прежнему.
Маленькая победа вызвала у Кфира с Женей улыбки, первые за несколько напряженных дней. Осознав это одновременно без слов, они рассмеялись.
Глава 7
Друг
Алексу потребовалась какая-то особенная терапия в Германии. После всех бюрократических проволочек они с матерью улетели. Время от времени Кфир звонил, но обычно разговор не бывал продолжительным. Курс лечения, который Алекс проходил, был изнурительным, и у него просто не было сил. Тем не менее, этот процесс вселял новую надежду.
После возвращения из Германии Алекс и его мама много рассказывали Кфиру о том, как там было, об отношении, условиях и обо всем прочем. Чувствовалось, что перемена обстановки была им на пользу.
Вскоре Алекс вновь попал в больницу. Опять были операции. Как небольшие, так и более сложные. В очередной раз попав в реабилитационный центр, он уже не ходил. Его вывозили в инвалидном кресле во двор. Во время одного из последних визитов к нему, когда он еще четко все осознавал, Кфир пытался вызвать у него какой-то интерес. Получилось так, что они втроем – Алекс, его отец и Кфир – сидели в больничном саду. Отец Алекса, обычно очень молчаливый, на этот раз начал рассказывать о своих приключениях во время Второй мировой войны, когда служил в Латвийской дивизии. Почувствовав живой интерес слушателей, он рассказал еще много чего интересного. Оказалось, что его прадед был кантонистом[45] во время одной из Русско-Турецких войн во второй половине 19-го века и служил в дивизии знаменитого генерала Скобелева.
Услышав столько интересного, Кфир сказал, что непростительно, когда такая информация все еще не обработана и никак не зафиксирована. Он предложил Алексу создать какой-то систематический план и собрать информацию. Записать все воспоминания в соответствующем порядке на магнитофонную ленту с тем, чтобы в дальнейшем как-нибудь обработать. Предложение Алексу провести серию интервью с отцом, а затем напечатать эти воспоминания, по-видимому, было воспринято с сомнением. И, тем не менее, на последующих встречах они еще не раз обсуждали эту тему. Увы, к сожалению, этой идее не было суждено реализоваться. Алекс слабел, и ему уже было не до того.
