Алан Саваж - Восемь знамен
Хуэйчжэн прощался со своими женщинами. Его сыновья были знаменными и, естественно, уже находились в армии.
— Берегите себя, пока я не вернусь, — произнес он и обнял Шэань.
— Пока ты не вернешься, — пообещала Шэань.
— Пока ты не вернешься, — подтвердила Дэ Шоу и обняла отца.
— Пока ты не вернешься, — тихим эхом отозвалась Гай Ду и тоже сделала шаг вперед, чтобы обнять отца.
— Пока ты не вернешься. — Лань Гуй последовала примеру своих сестер. Ее тело было напряжено, и Хуэйчжэн это почувствовал. Он отстранил дочь и пристально всмотрелся ей в лицо.
— Слушайся мать, — сказал он. Лань Гуй кивнула. — И чтобы больше никаких встреч с молодым Баррингтоном, — строго предупредил отец.
Он вышел на улицу, где дожидались слуги с лошадьми, и вскочил в седло. Женщины склонились в прощальном поклоне.
Хуэйчжэн тронул коня и выехал со двора.
— Он не вернется, — горько произнесла Шэань.
— Он вернется, мама, — уверенно возразила Дэ Шоу. — Обязательно вернется.
Лань Гуй очень хотелось, чтобы отец вернулся. Уж тогда-то она однажды непременно накажет его как-нибудь за Чжан Цзиня.
Самого же Чжан Цзиня тем временем вели по улице в сторону склада, принадлежащего Вэнфэну. Поскольку работорговец был известной фигурой в городе и юноша шел со связанными за спиной руками, то ни у кого из встречных не оставалось сомнений, что ожидает несчастного невольника. Люди глумились над ним, сыпали непристойными замечаниями. «Этот кобелек скоро лишится хвоста», — кричали одни. Другие предполагали: «У чайника отломят носик», сопровождая слова скабрезными жестами и смехом. Мальчишки подбегали к нему и тянули за мотню штанов.
Когда они подошли к складу, в нос Чжан Цзиня шибануло нестерпимое зловоние. Один из слуг засмеялся.
— Скоро и ты будешь так же вонять, — пообещал он. — Я чувствую евнуха за сто ярдов с подветренной стороны.
Колени юноши застучали друг о дружку.
Вэнфэн вошел внутрь склада и распорядился:
— Подготовьте его.
Чжан Цзиня развязали и раздели донага. Вызвали личного хирурга Вэнфэна, и он проверил сердце и кровообращение Чжан Цзиня, чтобы убедиться, все ли в порядке с его здоровьем. Закончив осмотр, хирург объявил, что он вполне доволен пациентом.
— Обычно мы спрашиваем, правда ли человек хочет, чтобы это с ним случилось, — улыбнулся Вэнфэн, — но ты раб, а потому не имеешь выбора. Оставляю тебя с этими людьми.
Чжан Цзинь опять заплакал. С раннего детства он старался принимать все беды со стоическим осознанием того, что когда-нибудь ему обязательно повезет. Однако за его короткую жизнь удача не улыбнулась ему… а теперь он усомнился, можно ли ее вообще ждать.
— Сейчас мы сделаем тебя счастливым, — сказал один из людей.
Чжан Цзинь изумленно уставился на него.
— Счастье преходяще, — объяснил человек, — поэтому, если тебе оно выпало хотя бы на несколько минут, будь благодарен.
Двое помощников Вэнфэна отвели Чжан Цзиня в дальний конец помещения, где в пол были вкопаны три столба, как бы образуя вершины треугольника. Юношу уложили на землю, вытянули его руки над головой и связали их вместе, а затем привязали к одному из столбов. Раздвинув ему ноги, привязали каждую из них к отдельному столбу. Веревки были натянуты очень туго, и он не мог двинуть своим распластанным телом. Оставалось разве что дрожать.
— Сейчас ты испытаешь счастье, — пообещал старший из слуг.
Чжан Цзинь повернул голову в сторону и увидел, что к ним присоединилась женщина — не старая, но достаточно взрослая, чтобы знать свою роль во всем происходящем. Она была очень привлекательной и… голой. Несмотря на страх, Чжан Цзинь среагировал на женщину мгновенно. Мужчины захлопали в ладоши.
— Вот и тот, кому ты здесь любезна, Лу Со, — сказал один из них.
— И он такой большой, — удивилась Лу Со, вставая перед юношей на колени и беря его член в руки. — Какой стыд!
— Рано или поздно, это остается для всех нас лишь воспоминанием, — произнес первый мужчина, этакий доморощенный философ.
— Меня зовут Лу Со, — представилась женщина. — Ты слышал обо мне?
— Да, слышал, — простонал Чжан Цзинь. Лу Со была известнейшей в Уху проституткой.
— Тогда тебе должно быть известно, что я одна из потомков великого Лу Шаня из Нанкина?
— Этого я не знал, — ответил Чжан Цзинь, неимоверным усилием воли сдерживаясь, чтобы не закричать.
— Незабвенная Чжэн И Сао приходится мне тетей, — сообщила проститутка.
— Рад за тебя, — пробормотал юноша.
Лу Со улыбнулась и принялась за Чжан Цзиня. Приятные ощущения, которые она доставляла ему, через несколько секунд вызвали у него оргазм. Лу Со изящно вытерла руки о полотенце и принялась за юношу снова. Чжан Цзинь застонал, напрягся и вскоре кончил еще раз.
— Так мы здесь проторчим весь день, — проворчал один из мужчин.
— Теперь уже недолго, — пообещала Лу Со. На этот раз члену Чжэн Цзиня потребовалось больше времени, чтобы затвердеть, и хотя юноша испытал не менее приятные ощущения, он не мог кончить значительно дольше.
— Он готов, — заявил первый мужчина.
— Еще раз, — возразила проститутка. Женщина явно получала удовольствие от своей работы. От усталости с нее капал пот, и она опустилась на юношу, начав двигать своим телом вверх и вниз. Чжан Цзинь никак не мог возбудиться, а потому пока был в безопасности. Однако долго сопротивляться чувственным движениям этой женщины он не мог. Как ни старался думать о чем-нибудь отвлеченном, но вместо этого поймал себя на том, что представляет рядом с собой Лань Гуй, ее тело, ее ласки. И тут же его плоть начала подниматься. Лу Со тотчас почувствовала это и принялась ласкать и сосать его член, пока юноша не кончил.
— Столько удовольствия хватило бы любому мужчине, — сказала Лу Со, поднимаясь. — Теперь в мыслях ты можешь возвращаться к событиям этого утра и вспоминать, как Лу Со сделала тебя счастливым.
Слезы капали из глаз Чжан Цзиня. Он чувствовал себя совершенно опустошенным, лишенным сил, неспособным ни на что… и именно таким он был нужен этим людям. Пока Лу Со занималась им, один из мужчин принес поднос с ужасными инструментами, отблескивающими сталью. Чжан Цзинь содрогнулся, ему захотелось закричать.
— Ты останешься? — спросили подручные Вэнфэна проститутку.
Та отрицательно мотнула головой:
— Я люблю только нетронутых мужчин. Другие вызывают у меня отвращение. — Она подхватила свою одежду и пошла к двери, но на полпути оглянулась и бросила Чжан Цзиню: — Помни меня.
«Вернись! — захотелось крикнуть юноше. — О, пожалуйста, вернись!» Его окружили мужчины. Один втиснул ему в рот кляп. Другой надел повязку на глаза. Чжан Цзинь принялся кричать, зная, что его никто не услышит, пытаясь тем самым хоть как-то ослабить непереносимое напряжение от сознания того, что с ним проделывают.
Тем не менее этот безмолвный крик не дал избавления от боли, которая как молния пронзила его тело. Боль нарастала, накатывала потоком, и ему казалось, что его корчащееся тело порвет все веревки, но этого не произошло. Постепенно им овладело новое ощущение — огромная слабость.
Наконец повязку с глаз юноши сняли, но кляп оставили на месте. Чжан Цзинь смог посмотреть на свое тело. Он увидел много крови… и стальную трубку, торчащую из глубины раны.
— Потребуется три дня, — беззлобно сказал первый мужчина. — Если ты сможешь мочиться через трубку и не будет нагноения, то через три дня рана начнет заживать. — Он по-отечески потрепал юношу по волосам. — Из тебя получится хороший евнух.
Джеймс Баррингтон попал в дом Хуэйчжэна немного позднее, чем рассчитывал, так как улицы были буквально-запружены знаменными.
— Они идут на войну с тайпинами, — сообщил ему один из зевак.
Когда же он в конце концов достиг места назначения и спросил управляющего, его слуга Фу Ло ответил:
— Его превосходительство уже покинул город. Он отправился с армией воевать против тайпинов.
— Тогда могу ли я поговорить с Шэань?
— Это невозможно.
— А с Лань Гуй?
— Разумеется, нет. Должен вам сказать, молодой Баррингтон, что двери нашего дома всегда закрыты для вас.
Джеймс в нерешительности жевал губу. Было очевидно, что Лань Гуй не сдержалась и обо всем разболтала раньше времени.
По крайней мере могу я переговорить с Чжан Цзинем?
— Чжан Цзинь больше не служит его превосходительству, — ответил Фу Ло. — Его отправили к Вэнфэну.
— К Вэнфэну?! — Джеймс собрался было лично сходить к работорговцу, но потом отказался от этой затеи. Вместо этого он написал Шэань письмо, в котором просил руки Лань Гуй… и не получил ответа.
— Мы с Джоном говорили тебе, что они никогда не согласятся, — напомнила ему Джоанна. — Для тебя домогаться руки маньчжурской женщины из благородного семейства — все равно как мне ответить согласием на предложение кули.
