Ким Чжэгю - Счастье
— Почему? — седые брови профессора изогнулись дугой.
— Но скажите, зачем именно я нужен при данной операции?
— Как зачем? Разве я предлагаю вам что-нибудь необычное?
— Я не сторонник прежнего способа лечения, мне удалось экспериментально разработать новую методику подобных операций — трансплантацию губчатой кости. Я сделал первую операцию, и не кому-нибудь, а любимому человеку. Мои убеждения, моя совесть не позволят мне быть ассистентом у доктора Рё Инчже. Кроме того, мое поведение наверняка не одобрят ни мои товарищи, которые помогали мне в проведении опытов, ни сама Сор Окчу, которая доверилась мне.
— Юсон, вы слишком однозначно рассматриваете проблему. Разве вы, врач, можете отказаться от участия в операции, которая, возможно, исцелит больного? — Профессор старался переубедить Дин Юсона.
— Результаты первого оперативного вмешательства достаточно убедительно доказали несостоятельность прежнего метода лечения. А мы сейчас хотим повторить ошибку.
Рё Инчже, который до этого спокойно сидел и равнодушно наблюдал за словесной дуэлью профессора и Дин Юсона, поднялся с места.
— Хорошо. Если так, не надо. Без вас обойдемся. Возьму другого ассистента. Но должен поставить вас в известность: вопрос о вашем отказе принять участие в операции будет рассмотрен в административном порядке.
4
Институтская машина, оснащенная необходимым оборудованием, на большой скорости шла в направлении металлургического завода. Врачи отделения восстановительной хирургии в соответствии с положением о «Движении за взаимопомощь» ехали на завод, чтобы провести профилактический осмотр рабочих. В бригаде врачей была и Гу Бонхи. Девушка нервничала — она все время думала о Хо Гванчжэ. Он обещал встретиться с отцом и послать ей весточку об этом, но почему-то до сих пор от него ничего не было — как в воду канул. При последнем свидании он говорил, что строительство новой доменной печи идет медленно. Может, поэтому не приезжал? Или поссорился с отцом и, расстроенный, не захотел увидеться и с ней?..
Ей вдруг вспомнилось холодное выражение лица профессора при последней встрече. А ведь прежде он всегда был с ней приветлив. Что-то определенно с ним произошло. Разумеется, каковы будут результаты первой операции на человеке, покажет время, но совершенно ясно, что профессор не только не верит в ее успех, но и твердит все время о неудаче.
Гу Бонхи всегда относилась к профессору Хо Гериму с большим уважением. Она видела в нем крупного ученого, прекрасного специалиста, видного педагога. Она принимала близко к сердцу постигшее его на Юге горе — убийство старшего сына и гибель двух дочерей. Она старалась даже в мелочах проявлять о нем заботу. Не далее как вчера она зашла в его кабинет и увидела висевший на вешалке халат не первой свежести. Она взяла халат, дома его подштопала, постирала и незаметно повесила на прежнее место. Но вот понять его в спорах с Дин Юсоном она не могла. А тут еще и к ней он, кажется, переменил отношение.
Девушке хотелось побыстрее встретиться с Хо Гванчжэ и откровенно поделиться с ним своими мыслями. Она была уверена, что Хо Гванчжэ постарается что-то предпринять, как-то повлиять на отца.
Сегодня ничто не радовало Гу Бонхи — ни прохладный ветерок, так освежающий лицо, ни чистота голубого неба, где словно в танце кружились стрижи, ни ворожба кукушки, доносившаяся из ближнего леса…
Машина неслась без остановок, и меньше чем через час врачи прибыли к месту назначения. В доменном цехе их встретили бригадир монтажников-верхолазов и Хо Гванчжэ. Оба радушно приветствовали гостей. Гу Бонхи, здороваясь с Хо Гванчжэ, была удивлена его необычной сдержанностью. Он лишь улыбнулся ей. И все, даже ничего не сказал. Она украдкой стала наблюдать за юношей. Что с ним произошло? Наверное, неприятности на работе, подумала она.
В красном уголке доменного цеха оборудовали медпункт. Решили, что Рё Инчже с терапевтами начнет осмотр металлургов, а Мун Донъир и Гу Бонхи с медсестрами пойдут к строителям и, если надо, окажут там необходимую помощь.
Мун Донъир и Гу Бонхи разделились. Гу Бонхи сопровождал Хо Гванчжэ, а Мун Донъира — бригадир монтажников.
Гу Бонхи и Хо Гванчжэ направились к первой домне. До сих пор, если не считать приветствия, они не сказали друг другу ни одного слова. А как много им хотелось сказать! Поведать о своих чувствах, о своей любви, о своих сомнениях, но никто первым заговорить не решался. В молчании они подошли к первой домне.
В комнате отдыха доменщиков Гу Бонхи не мешкая организовала временный медпункт. Стали подходить рабочие. Им выдавали необходимые лекарства, оказывали помощь травмированным, выслушивали состоявших на учете в диспансерах. Незаметно прошли два часа. Поток людей наконец иссяк.
— Хорошо бы на заводе организовать постоянный медицинский пункт. Тогда помощь оказывалась бы своевременно. А я позабочусь, чтобы клиника периодически выделяла нужные медикаменты, — сказала Гу Бонхи, обращаясь к Хо Гванчжэ.
Хо Гванчжэ поддержал это предложение и со своей стороны пообещал, что немедленно организует такой пункт.
— А почему у вас сталевары работают без защитных очков? Это же очень опасно, — продолжала разговор Гу Бонхи. — Они не должны пренебрегать техникой безопасности.
— Говорят, что в очках работать неудобно.
— Мало ли что неудобно. Кроме того, следует подумать, как защитить лица от палящего жара. Мы тоже об этом подумаем.
Хо Гванчжэ, слушая Гу Бонхи, что-то записывал в блокнот.
Затем они отправились на площадку, где возводилась вторая доменная печь.
Опоясанная многоярусными лесами, печь на несколько этажей устремлялась ввысь, очертания ее макушки с трудом угадывались в голубом небе. Там, в вышине, мелькали разноцветные флажки, лица верхолазов почти не различались. Гу Бонхи следом за Хо Гванчжэ стала взбираться по крутым лесенкам.
Одолев примерно половину расстояния, они остановились. Гу Бонхи окинула взглядом всю панораму металлургического завода. Домны, мартеновский и прокатный цехи, вспомогательные помещения! Прямо-таки большой город, подумала девушка.
Они поднялись еще выше — с последнего яруса доносился несмолкаемый дробный стук молотков, вспыхивали огни электросварки.
— Скажите, Гванчжэ, почему верхолазы работают без страховочных поясов? К чему такое ухарство? — снова сделала замечание Гу Бонхи.
— Считают, что эти пояса лишают их свободы действий.
— Так нельзя, это может привести к печальным последствиям.
— Похоже, вы критикуете меня? — рассмеялся Хо Гванчжэ. — Но я целиком принимаю вашу критику.
Они поднялись почти что до самого верха. В это время раздался гудок, извещающий об обеденном перерыве. Рабочие стали спускаться. Гу Бонхи с сожалением подумала, что придется прервать восхождение. Но тут, как бы угадав ее мысли, Хо Гванчжэ сказал:
— Знаете что, раз уж мы дошли сюда, давайте дойдем до конца. Рабочие внизу долго не задержатся, скоро снова начнется работа.
— Давайте, — согласилась девушка.
Они взобрались на последнюю площадку. Ветер здесь пыл посильнее. Гу Бонхи невольно охватило необычайное возбуждение.
— Отсюда панорама завода выглядит еще красивее. Река, море, зеленеющие луга, строения… Завод все вобрал в свои объятия… Право, художественное панно нашей Родины. Вы согласны со мной?
Гу Бонхи вела себя непринужденно, она будто не замечала сдержанности Хо Гванчжэ, который часто о чемто задумывался.
— Да. Вы правы. Будто паришь на крыльях. Отсюда все выглядит величественнее.
— Гванчжэ, скажите, вы встречались с отцом? — Девушка наконец решилась спросить о том, что ее мучило.
— Да. — По лицу Хо Гванчжэ пробежала тень.
— Почему вы мне об этом не сказали? Я так ждала, что вы… Могли бы позвонить…
— Я не решился, не хватило смелости…
— Что? — В вопросе Гу Бонхи прозвучало недоумение.
— Скажу вам все откровенно. У меня изменилось мнение об отце. Даже во сне я не мог вообразить, что с отцом может произойти подобная метаморфоза. И от мысли, что отец причиняет вам столько огорчений, меня охватывал стыд.
— Как вы могли так думать? Верно, в последние дни ваш отец стал относиться ко мне весьма сдержанно, и я догадываюсь почему. Но вы-то его сын, кто же поможет ему, если не вы?
— Мне помочь отцу? О, вы не знаете моего отца. Вы думаете, мне удастся повлиять на него?
— И все-таки это более серьезно, чем вы думаете. Вспомните, сколько опрометчивых поступков ваш отец совершил, пока жил в Сеуле? Правда, позднее он осознал свои ошибки, но теперь готов наделать новых. И ваш прямой долг остановить его. Учтите, ответственность за поступки родителей в немалой степени ложится и на детей. Вы не согласны со мной?
