"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ) - Корчевский Юрий Григорьевич

Ночь прошла спокойно, а рано утром через распахнутые ворота Булгара выступило войско князя Асана. Немногочисленное, но конное, всадники в латах, кольчугах, вооружены копьями, круглыми щитами, на поясах мечи, боевые топоры. Булгары выстроились в прямоугольник и замерли в ожидании.

Несколько живее, но все так же неспешно, несмотря на булгар, построилось русско-татарское войско. От его передней линии отделилась группа всадников и направилась в сторону булгар. Князь Асан в сопровождении приближенных приблизился. Заметив ханского посла, он спешился и, увидев на груди Ачихожия ханскую пайцзу, опустился на колено.

Ачихожия, сдвинув брови, на булгарском языке, чем немало удивил русских князей, требовательно спросил:

— Как посмел ты, не достойный дышать пылью из-под копыт ханского коня, противиться воле повелителя Вселенной? Два года булгарский улус не приносит дань! Что скажешь ты в свое оправдание? Говори!

Князь, все так же опираясь на колено, ответил:

— Вина моя, носитель воли хана Азиза, но слишком неустойчив мир в центре вселенной — Сарай-Берке. Кому платить выход: то ли хану Мюриду, то ли хану Абдаллаху, а ты пришел от хана Азиза… Ему платить выход?

— Не хитри, презренный. Не хану платишь выход — Орде! Это ханы смертны, Орда же незыблема и стоит вечно!

— Я приготовил выход за три года и только ждал воли великого и непобедимого, чтобы привезти дань…

— Ты долго ждал и прогневил потрясателя Вселенной! Повелитель направил меня взять дань силой! — возвысил голос Ачихожия.

— Не трогай моего народа, посланец воли хана. На мне вина, мне и ответ держать… — встал на оба колена князь Асан. — Дозволь к твоим ногам сложить дань, чтобы сменил ты свой гнев на милость?!

Восприняв молчание ханского посла за разрешение, булгарский князь подал знак кому-то из сопровождавшей его знати. К нему подошел воин в дорогих доспехах и что-то коротко сообщил, от чего князь вздрогнул и, обращаясь к послу, просительно произнес:

— Твои воины овладели воротами… Дозволь…

Ачихожия рассмеялся и, указав перстом на коленопреклоненного князя Асана, приказал своим нукерам:

— Князя взять! За вину перед Ордой и потрясателем Вселенной он ответит головой!

Татарские воины тут же заломили руки князю и, продернув сквозь княжескую одежду и доспехи короткое копье, завязали запястья вокруг древка.

— Беклярибек, — коротко выкрикнул Ачихожия, и из толпы булгарской знати выбежал дородный, пожалуй, единственный из красующихся доспехами сановников одетый в скромные одежды булгарин. Его щеки и внушительных размеров живот смешно тряслись, вызывая улыбки у русских князей и ханского посла. Распорядитель княжеского двора плюхнулся на колени и ткнулся лбом в землю.

— Встань! — приказал Ачихожия. — Тебе ведом размер выхода?

— Да, повелитель, — склонил голову беклярибек.

— А княжеская казна?

— Ведома, повелитель.

— Веди, — приказал ханский посол и, обращаясь к великому князю нижегородскому Дмитрию Константиновичу, предложил: — Ты еще не был в Булгаре. Не хотел бы осмотреть город? — Оглядев замершие ряды булгарских воинов, княжеских дружинников и нукеров, вначале на булгарском, а затем на русском выкрикнул: — С мест не сходить. Ждать! — и добавил что-то на монгольском. Четыре сотни татар, молча, обнажив сабли и ощетинившись копьями как в сторону русской дружины, так и в сторону булгарского войска, заполнили пространство между войсками, разделив их не широкой, но устрашающей своей решительностью стеной.

— Это чтобы друг другу глотки не перегрызли, пока мы будем в Булгаре, — пояснил Ачихожия князю Дмитрию и, махнув рукой Ярославу, крикнул: — Возьми десяток нукеров и следуй за мной.

Беклярибек, взяв коня ханского посла под уздцы, направился к городским воротам.

— Не мало десятка охраны? — засомневался Дмитрий Константинович, оглядываясь на следовавший в некотором отдалении конный отряд нукеров.

— Булгары — данники. Они еще со времен эмира Гази Бараджа приучены поклоняться Орде. Вот моя охрана и мое войско, — ткнул пальцем в пайцзу Ачихожия. — Никто не посмеет поднять руку на посланца воли хана.

— Так зачем тогда хан приказал и мне идти походом на булгар, коли тебе все подвластно? — спросил Дмитрий Константинович, скрывая усмешку в уголках глаз.

— Хан Азиз умен. Урусский улус большой и немало воинов может выставить. Но русские — они как волки: вольные и вечно голодны. Хан хочет походом подкормить твоих воинов и твоих князей, чтобы в трудную годину по его зову пришли.

— А что, может позвать?

— Не сомневайся, позовет. Сарай-Берке стоит между Большим Камнем и степями Дона, между Тохтамышем и Абдаллахом. И тот и другой жаждут сесть на трон великих ордынских ханов…

— Русь-то большая, но и у нас среди князей нет единства…

— Знаю! — прервал великого князя ханский посол. — Я знаю, но хан Азиз не знает… и в своем неведении он счастлив.

— Не пойму я тебя: вроде ты и для хана стараешься, но и нам помогаешь, и булгар, поди, не дашь пограбить…

— Не дам. С тебя и того, что булгары вольной волей отдадут, достанет. Не бойся, не обижу. Казну же княжескую возьму себе.

— А хану?..

— Хан Азиз внакладе не останется. Он не Чингисхан. Тому и полмира было мало, а этому и крошек со стола великого Потрясателя Вселенной достанет, — бросил он пренебрежительно.

Богатства, вывезенного из Булгара, было настолько много, что места в лодиях не хватило и пришлось часть выхода размещать в приседельных сумах конницы.

Князь Асан был смещен, а вместо него на трон булгарских царей был посажен Салтан, сын Бека.

Ярослав же покидал Булгар не только богатым, но еще и булгарским князем, владельцем ошельских земель и хозяином селений, размещенных на его землях.

Один княжич Василий был недоволен походом: ни сражений тебе, ни подвигов, ни полона… Видя понуро сидящего на корме пабуса сына, князь Дмитрий Константинович его ободрил:

— На твой век еще сражений достанет. Главное не в том, чтобы мечом помахать, главное — достичь цели и воинов сохранить. Они нам еще занадобятся: супротивников столько, что и внукам твоим достанет.

Ачихожия звал Ярослава с собой в Сарай-Берке, заверял, что хан возвысит победителя Булгар, осыплет богатством, приблизит, но молодец отказался:

— Ведь я — князь татарский и путь мне в Сарай не заказан. Женюсь… и привезу к тебе жену на смотрины. Чай, примешь?

— Приму. И с женщиной, и без нее… Ты только не забывай, что ты мне сын. И вот еще что: даю тебе три десятка нукеров. Негоже князю без охраны. Это не монголы, а воины из моего рода, а значит из твоего. Береги их, дорожи ими, и они тебя беречь будут, а в черную годину и головы сложат, коли занадобится. Языку своему научи, а они тебя своему научат: век долог и сие знание пригодится. Будешь в Сарай-Берке, знай: дом, что был для тебя убежищем, твой. Если меня в столице не будет, то твой беклярибек будет знать, где меня искать. Прощай. Твой бог тебя любит, а значит, свидимся еще!

Глава 5

Ростислава

Как ни торопил великого князя Ярослав, а выбрались в Суздаль лишь по первому снегу. Сватать невесту Ярославу отправился не только великий князь Дмитрий Константинович, но и его жена — великая княгиня Анна. Ей очень хотелось повидать дочерей, а также внуков: и старшая Мария, и младшенькая Евдокия — обе разрешились от беременности сыновьями. За старшую-то княгиня не переживала — девушка дородная, широкая в кости, а вот Евдошка… Ростиком маленькая, тельцем худенькая, а уже вторые роды!

В Суздаль нагрянули как снег на голову: нежданно-негаданно. Нил Семенович встретил именитых гостей с великим почетом. Увидев в княжеском окружении Ярослава, он кивнул ему как давнему знакомому. «Княжеский гридь — ему и положено быть при князе», — решил Нил Семенович. Каково же было его удивление, когда великий князь нижегородский и великая княгиня повели разговор о сватовстве: мол, у вас товар, у нас купец…