Эдуард Борнхёэ - Мститель
— Она жива! Она жива! — ликующе воскликнул Гавриил. Голос его оборвался и перешел во всхлипыванье. Гавриил, склонившись над здоровой рукой Агнес, орошал ее слезами.
— Чертов парень! — проворчал Андрее, отворачиваясь. Среди людей слышался неясный гул.
— Гавриил! — прошептали бледные губы Агнес.
— Я здесь! — ответил Гавриил.
— Берегись, он целится в тебя из пистолета.
— Уж я его проучу!
— Ты не ранен?
— Нет.
— Слава богу! — вздохнула Агнес с облегчением, и луч радости блеснул в ее глазах. — Не знаю, что со мной, мысли путаются.
— Больно тебе? — спросил Гавриил.
— Больно? Да, плечо горит, в теле какая-то тупая боль. Я упала?
— Да, ты сильно упала.
— Я сама виновата, расшалилась… Но что это за люди?
В глазах Агнес отразилась внезапная тревога.
— Успокойся, это друзья.
Гавриил сказал это не без основания: бросив один лишь взгляд на людей, он убедился, что те действительно стали им друзьями.
Глаза Агнес сомкнулись, и забытье — на этот раз благодетельное, подкрепляющее силы — снова овладело ею. Гавриил устроил ей из одежды мягкое изголовье и укрыл ее своим кафтаном. Потом он обратился К ЛЮДЯМ:
— Хотите почти без труда заработать много денег?
— А почему бы нам не хотеть денег? — протянул Андрее. — Но кто ты, в конце концов, такой, что вдруг предлагаешь нам деньги? Сперва назвался рыбаком, потом из-под кафтана появился воин, а теперь ты вдруг стал богачом.
— Это все равно, кто я такой. Я прошу не за себя. Главное — спасти это несчастное дитя. Ее отец очень богат и может с лихвой отплатить вам за доброе дело. Хотите получить задаток? Возьмите все, что у меня есть с собой.
Гавриил сунул руку за пазуху, вынул мешочек, высыпал из него на ладонь много золотых монет и роздал их людям: те не заставили себя долго упрашивать.
— А теперь отвечайте на мои вопросы. Действительно ли Иво Шенкенберг, сын таллинского чеканщика ваш начальник?
— Конечно, — с гордостью ответил Андрее.
— Где его лагерь?
— На берегу реки, примерно милях в двух отсюда, вниз по течению.
Гавриил с трудом мог скрыть свое волнение: ведь это была та местность, где он родился и провел свои детские годы.
— Сколько там людей?
— Около четырехсот.
— Кто они?
— Да откуда ты взялся, что не знаешь людей Иво Шенкенберга?
— Мы издалека, с юга. Я несколько лет не видал своего названого брата Иво и никак не мог предположить, что он стал военачальником. Как это произошло?
— Это всякий ребенок знает. В Таллине собралось много голодных крестьян, оставшихся без крова. Городские власти не захотели их даром кормить, выдали им оружие, поставили над ними начальником Иво Шенкенберга и послали воевать с русскими. Сейчас отряд Шенкенберга прославился на весь мир и русские боятся его больше, чем чертей. Недавно мы разграбили и сожгли половину Вирумаа и Ярвамаа; те, что были там, у русских, добром нас не вспомнят.
— Значит, вы, эстонцы, сражались против эстонцев?
— Кто во время войны об этом думает? Мы брали всюду, где могли, и по эту сторону границы, на берегу Ягала, накопилась такая груда добычи, что не хватило телег для обоза. Начальник и послал нас вчера поискать в округе лошадей. Мы вот нашли десятка полтора и сейчас едем с ними обратно в лагерь.
— Хорошо, тогда возьмите нас с собой и помогите нести мою раненую спутницу.
Андрее почесал в затылке и произнес, растягивая слова:
— Это легко сказать, но кто ответит за убитого немца? У Иво Шенкенберга нрав крутой и вспыльчивый.
— Я отвечаю за все, — быстро заявил Гавриил. — Немец понес заслуженное наказание. Иво мой названый брат, знает он также и мою спутницу; поверьте мне, он встретит ее с большими почестями.
Андрее, правда, недоверчиво покачал головой, но горсть золота, а также серьезность и смелость Гавриила произвели на него такое впечатление, что он больше не противоречил. С помощью людей Гавриил сделал из веток носилки и положил на них Агнес, которая уже очнулась и, видя Гавриила подле себя, спокойно доверилась окружающим. Затем Гавриил попросил спутников, чтобы те по очереди помогли нести раненую; остальные вскочили на лошадей, и шествие двинулось к крестьянскому лагерю.
9. Названые братья
Лагерь Шенкенберга находился на западном берегу реки Ягала, в том месте, где сходятся дороги, идущие из Вирумаа и Ярвамаа, — ныне Нарвское и Пийбеское шоссе. Общий вид лагеря поражал своей пестротой. Среди палаток самого различного вида и цвета с шумом сновало множество людей, внешне более походивших на разбойников, чем на настоящих воинов. У некоторых сохранилась еще прежняя одежда эстонских крестьян, другие были одеты в шведскую и русскую военную форму, третьи — в тряпье, награбленное у людей разных национальностей и сословий. За несколько месяцев это «стадо голодных мужиков», ранее бывшее тяжелой обузой для таллинских немцев, образовало сильный военный отряд, который под умелым водительством немца Иво Шенкенберга совершал настоящие чудеса: он разбил отдельные группы русских, вторгся далеко в глубь Вирумаа, разгромил и сжег бесчисленное количество мыз и деревень. Кучи всякого добра, стада скота и огромное количество пленных свидетельствовали о том, что и на этот раз обитатели лагеря не с пустыми руками вернулись из похода на своих же сородичей, находившихся под властью русских. Воинам Шенкенберга грабеж; нельзя ставить в упрек: они были не лучше и не хуже других военных отрядов, ибо в те времена война сама должна была кормить войско, доставлять ему богатство и прочие блага жизни; обязанность воина сводилась к тому, чтобы нанести наибольший ущерб противнику. Иногда под видом неприятеля большой ущерб терпели свои же соплеменники, но на это в шестнадцатом веке еще меньше обращали внимание, чем в наше время.
Если вначале крестьяне роптали, что начальником над ними назначен сын немецкого бюргера, то теперь они были этим военачальником вполне довольны. Иво Шенкенберг был храбрый и опытный воин, хитрый и лукавый, безобразный лицом, но сильный, как медведь; со своими он был, смотря по обстоятельствам, милостив или суров, а для врагов — настоящий дьявол. Русские боялись его больше, чем иного шведского генерала. Его называли «Ганнибалом Эстонии», ибо он бесстрашно вторгался со своим маленьким отрядом в неприятельские земли, подобно тому, как в древности великий карфагенянин Ганнибал вторгся в могущественное Римское государство. Вдобавок Иво Шенкенберг еще и тем походил на Ганнибала, что был слеп на один глаз.
Шатер Иво Шенкенберга, некогда бывший собственностью русского князя, блистал неописуемой роскошью; снаружи он был расшит золотом, серебром и жемчугами, внутри землю устилали дорогие меха, стены покрывали красивые пестрые ткани. Шатер был разделен толстым занавесом на две половины. Когда Андрее с низким поклоном вошел в шатер, в первом его отделении за столом, уставленным напитками, сидел Иво со своим братом Христофом и тремя красивыми девушками: Иво был большим поклонником прекрасного пола и только в женском обществе по-настоящему чувствовал вкус к еде и питью.
— Ну что, нашли лошадей? — обратился Иво к Андресу.
— Привели пятнадцать коней, — ответил тот, вытянувшись.
— Откуда?
— С реки Ханн.
— Плату требовали?
— Что говорить о плате, если можно даром получить! — с усмешкой заявил Андрее.
— Андрее! — сказал Иво, нахмурясь. — Помни, что мы теперь опять у себя на родине и грабеж здесь воспрещен.
— Да мы и не грабили. Брали, где могли. Не наша вина, если никто не требовал платы.
— Ладно. На, выпей!
Андрее залпом осушил поданный ему кубок, поблагодарил и потом, потупившись, произнес:
— Я должен еще рассказать об одном скверном деле.
— Говори.
— Немец Дюфтлер погиб.
— Дюфтлер погиб? Жаль, это был хороший разведчик. Как же он погиб?
— Он пал от руки девушки.
Девицы, сидевшие за столом, расхохотались.
— Вот счастливец! — сказал Иво улыбаясь. — А как это случилось?
— Дюфтлер с пистолетом бросился на девушку, но та оказалась проворнее и застрелила его.
— Ха-ха! Не думал я, что он такой дурак, чтоб с пистолетом бросаться на девушку, — рассмеялся Иво. — Что же это была за девушка?
— Девушка как девушка, да только она, чудачка, была в мужском платье.
Девицы за столом чуть не лопнули от смеха. Андрее со своей глупой речью показался им очень забавным. Они и не подозревали, что Андрее был хитрее их и представлялся дурачком, чтобы смягчить гнев Иво. Это Андресу удалось. Иво засмеялся:
— Да благословит бог твое красноречие, праведный Андрее! Если в будущем мне понадобится поскорее внести ясность в какое-нибудь дело, я прежде всего спрошу тебя. Ну, выкладывай дальше — что потом было с этой девушкой в мужском платье?
