Виктор Остовский - Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика)
Глава 12. Шах и мат
Магид, который юность свою провел в Сирии, всегда мечтал однажды стать всемирно известным шахматным гроссмейстером. Он жил ради шахмат, изучал их историю и запоминал партии знаменитых гроссмейстеров.
Магид, мусульманин-суннит, с конца 50-х годов жил в Египте, в то самое знаменательное время, когда Гамаль Абдель Насер поставил себе цель создания союза арабских государств во главе с Египтом, а с 1958 по 1961 годы был руководителем Объединенной Арабской Республики, межгосударственного союза Египта и Сирии.
Было лето 1985 года. Магид только что приехал в Копенгаген, где хотел стать банкиром по частным вкладам. Уже в первый день он увидел в холле отеля хорошо одетого господина, с учебником шахмат в руке сидевшего за шахматной доской. Магид опаздывал на встречу и не стал останавливаться. Но в следующий день мужчина снова был тут. Доска притягивала Магида как магнит. Он подошел к человеку в холле, дотронулся до его плеча и сказал на очень хорошем английском: «Простите…»
– Не сейчас. Не сейчас, – сердито прошипел мужчина.
Магид испуганно отошел на шаг назад, немного молча понаблюдал за игрой, а затем предложил очень разумный защитный ход.
Теперь незнакомец заинтересовался: «Вы умеете хорошо играть в шахматы?»
Оба мужчины разговорились. Магид всегда был готов поговорить о шахматах, и следующие два с половиной часа он и его новый друг, представившийся ему как Марк, канадский предприниматель, родившийся в Ливане христианин, увлеченно беседовали об их любимой игре.
Настоящее имя Марка было Йегуда Гил. Он был «катса», работавший в Брюсселе. У него было задание установить первый контакт с Магидом. Но Моссад хотел выйти не на Магида, а на его брата Джадида, высокопоставленного административного чиновника в военном ведомстве Сирии. Именно Джадида они и хотели завербовать и даже попробовали однажды сделать это во Франции, но тогда это у них не получилось из-за нехватки времени. Но, как и в большинстве подобных операций Джадид даже не заметил этой попытки. И, конечно, он не подозревал, что Моссад уже присвоил ему кодовое имя «Штопор».
* * *
Эта история, собственно, началась 13 июня 1985 года, когда «катса» по имени Ами, работавший в датском подотделе на шестом этаже штаб-квартиры Моссад в Тель-Авиве (в то время в здании Хадар-Дафна на улице Царя Давида), получил рутинное сообщение от офицера связи Моссад в Дании. Тот пересылал просьбу «Пурпурных – А» („Purple A» – таким кодовым именем называли в Моссад Датскую гражданскую службу безопасности DCSS) проверить список примерно 40 человек с арабскими именами на предмет выдачи им визы для посещения или иммиграции в Данию.
Датская общественность не знает – и только очень немногие датские правительственные чиновники знают об этом – что Моссад регулярно проверяет все такие визовые анкеты для Дании и ставит на копии датского визового бланка особую отметку, подтверждающую, что нет проблем с выдачей визы этому человеку. Если проблемы есть, то об этом либо информируют датчан, либо, если это может быть полезно для Израиля, удерживают анкету у себя для дальнейшего изучения.
Отношения между Моссад и датской секретной службой настолько близки, что их уже трудно назвать приличными. Но эти отношения компрометируют добродетель не Моссад, а Дании. И происходит это потому, что у датчан возникло неверное представление, что израильтяне благодарны им за то, что Дания во время войны спасла от нацистов множество евреев, и потому они могут доверять Моссад.
Например, человек Моссад, «маратс» (сотрудник, занимающийся «прослушкой»), сидит прямо в штабе датской секретной службы и перехватывает все арабские или связанные с Палестиной сообщения, зафиксированные датской службой радиоперехвата. Совершенно беспрецедентная уступка иностранной спецслужбе. Как единственный человек, знающий арабский язык, он понимает содержание сообщений, но отправляет пленки с записями в Израиль для более точного перевода (отправка проходит через связника-агента под кодовым именем «Hombre» («Хомбре») в официальной резидентуре Моссад в Копенгагене). Полученная информация не всегда в полном объеме сообщается датчанам, поскольку переводы записей перед отправкой в Данию часто подвергаются строгой цензуре. А оригинальные пленки Моссад оставляет себе.
Понятно, что Моссад не очень уважает датчан. В Моссад их называют «Фертсалах», что на иврите означает что-то вроде «пердуны». Они рассказывают Моссад все, что делают. Но сам Моссад никому не позволяет заглянуть в свои карты.
Обычно перепроверка 40 имен компьютером Моссад длится около часа. Но по воле случая это был первый раз, когда Ами имел дело с датчанами, потому он запросил информацию о DCSS на свой компьютерный терминал. На экране высветилось письмо под номером 4647 под грифом «секретно» с точным описанием функций, персонала и некоторых операций датской секретной службы.
Каждые три года чиновники датской службы безопасности летают в Израиль на проводимый Моссад семинар, где дискутируются темы, касающиеся актуальной ситуации с терроризмом и борьбой с ним во всем мире. В ходе этих контактов Моссад получает полную информацию о палестинской общине в Дании, насчитывающей более 900 человек и может «рассчитывать на полное сотрудничество в танцах (т.е. „наружке“), что при необходимости будет координироваться с „Пурпурными“)».
В письме упоминался Хеннинг Фоде, которому тогда было 38 лет, шеф DCSS. На этот пост его назначили в ноябре 1984 года, а осенью 1985 года он собирался посетить Израиль. Заместителем его был Михаэль Люнгбо, который, хотя и не имел опыта работы в разведке, отвечал за советский отдел в организации. Пауль Моза Хансон был юридическим советником Фоде и контактным лицом (офицером связи) с Моссад. Ему вскоре предстояло уйти в отставку. Хальбурт Винтер Хинагай был начальником отдела по борьбе с терроризмом и подрывной деятельностью. Он уже принимал участие в семинаре по терроризму в Израиле.
(Моссад проводит много подобных семинаров, на каждый из которых приглашаются представители одной из зарубежных спецслужб. Благодаря этому развиваются полезные контакты, и одновременно усиливается впечатление, что ни одна организация не может бороться с терроризмом лучше Моссад.)
Другой документ в компьютере Ами называл полное имя датской головной организации по всем действиям секретных служб – Politiets Efterretningsjzneste Politistationen (PEP) и ее многочисленных отделов.
Прослушиванием телефонов занимается отдел «S». В одном документе от 25 августа 1982 года датчане сообщили «Хомбре что они собираются создать новую компьютерную систему и в состоянии передать Моссад 60 „listenings“ – постов подслушивания (т. е. мест, где для Моссад установлены подслушивающие устройства). Кроме того, они оснастили различные телефоны-автоматы системами прослушивания» по нашему (т. е. Моссад) предложению в кварталах, где наблюдаются подрывные действия».
Руководитель секретной службы имеет ранг, как они его называют, детективного инспектора, что соответствует должности окружного прокурора в Израиле. В отчете Моссад высказывалась жалоба, что датское подразделение наружного наблюдения работает не особо хорошо: «Их людей легко заметить. Они не могут хорошо прятаться, возможно, из-за частой смены персонала в этом подразделении... около двух лет, потом их переводят на другую работу».
За вербовку сотрудников разведки отвечает полиция, но именно здесь и были трудности, потому что в разведке очень мало шансов сделать карьеру. 25 июня 1982 года «Hombre» спросил об операции в Дании, проводимой против Северной Кореи, но получил ответ, что ее проводили для американцев и потому «не хотели бы получать дальнейших вопросов».
Ами попытался получить еще больше информации из своего компьютера и вызвал на экран документ под названием «Пурпурные-Б», детально описывающий военную разведку Дании (в Моссад проходит под обозначением «Purple-B», DDIS, по-датски – Foemund Enftellassig Tienst), которая прямо подчинена командующему армией и министру обороны. Эта служба делится на четыре подразделения: управление, радиоэлектронная разведка, документация и сбор агентурной информации.
В рамках НАТО военная разведка занимается Польшей и тогдашней ГДР, а также передвижениями советских кораблей на Балтийском море. Для этого используются высокоточные электронные приборы, поставленные американцами.
Во внутренней политике служба отвечает за вопросы политической и военной разведки и документации, что означает «позитивный» сбор информации на собственной территории (т. е. прямые сведения о датских подданных), в отличие от «негативного» сбора информации за рубежом. Служба также занимается международными связями и предоставляет правительству свою оценку актуальной политической ситуации. В то время планировалось создание в рамках военной разведки подразделения, занимавшегося Ближним Востоком (начали они с одного человека, который работал над этими вопросами один день в неделю).
