Джирджи Зейдан - Аль-Амин и аль-Мамун
Так в одиночестве она проводила все дни, не ведая, какое будущее ее ожидает. Ее внимание не привлекали забавы невольниц. Ни их смех, ни музыка, ни танцы не радовали ее сердца. Когда Маймуна видела, что девушки веселой стайкой собираются в зале, чтобы развлечься, она уединялась в своей комнате, вынимала письмо Бехзада и вновь перечитывала его. Когда в коридоре раздавались шаги или шум голосов, она быстро прятала письмо. Но вот однажды Маймуна, убедившись, что никого рядом нет, захотела потешить себя письмом и потянулась за ним в карман, но ничего там не нашла. От страха сердце у нее замерло в груди. Она внимательно осмотрела карман, но письма и след простыл. Ее охватил беспредельный ужас, и она еще более замкнулась в себе. Сейчас Маймуна чувствовала острую необходимость поделиться с кем-нибудь своим горем. Но где возьмешь подругу в халифском дворце, и девушка сочла, что самое лучшее — это позвать к себе в гости бабушку. Она написала записку Дананир, в которой жаловалась на свое одиночество и просила дать ей возможность повидаться с бабушкой. Девушка упросила Фариду переслать записку во дворец аль-Мамуна. Управительница, желая удружить Дананир, поскорее отправила эту записку с доверенным лицом.
Письмо Маймуны взволновало Дананир — ведь она очень любила эту девушку и всегда желала ей только добра. Она сообщила о записке Аббаде и стала готовить ее в дорогу.
— Поскорее отправь меня к внучке, — говорила старуха. — Бог даст, я умру подле нее. Я надеялась, что аль-Амин отпустит девочку через несколько дней, а он задержал ее там невесть на какой срок!
— Ты собираешься переменить одежду? — спросила Дананир.
— Боюсь, что если меня узнают во дворце, то еще больше начнут притеснять Маймуну.
— Я отошлю тебя к моей подруге Фариде, напишу ей, что ты нянька Маймуны. Попрошу, чтобы тебе позволили находиться при ней неотлучно. Я уверена, что Фарида мне не откажет.
Аббада горячо поблагодарила Дананир за ее заботы, собралась в дорогу и простилась со всеми. Затем она села на мула и направилась в город аль-Мансура. До самого дворца ее сопровождал гонец, который вручил управительнице Фариде письмо от Дананир.
Фарида провела Аббаду в комнату Маймуны. Для нее не составляло секрета то, что Аббада — бабушка Маймуны и что последняя — дочь Джафара, но она, желая скрыть это от обитателей дворца, предпочла сделать вид, что ничего не знает. В свое время ее коснулась благодетельная рука Бармекидов, и теперь она по возможности старалась их отблагодарить. Трудно описать радость Маймуны, когда она увидела бабушку. В эту минуту она даже забыла о длительном заточении в халифских покоях. Маймуне пришлось рассказать и о своей встрече с Бехзадом, и о их взаимной любви, и о его письме, и о том, как она его потеряла. Аббада уже давно догадывалась о чувствах молодых людей друг к другу, она лишь прикидывалась, что ничего не понимает. Но пропажа письма Бехзада в халифском дворце не на шутку встревожила Аббаду, и она стала опасаться, как бы не случилось какой беды.
В это самое время Сельман прилагал все усилия, чтобы заставить аль-Амина с помощью аль-Фадля Ибн ар-Рабиа и Ибн Махана свергнуть брата с хорасанского престола. Аль-Фадль настаивал на этом, руководствуясь личными интересами: визирь боялся мести аль-Мамуна в случае, если тому удастся стать халифом. Аль-Амин сомневался в пользе этого предприятия не потому, что боялся последствий, а потому, что чтил завещание отца и считался с родственными связями. Теперь, когда халиф услышал совет аль-Фадля Ибн ар-Рабиа, он почти согласился с ним, но все же подумал, что, наверно, мать его лучше всех разрешит этот вопрос, и потому решил посоветоваться с ней. В это время Зубейда проживала в своем дворце, который находился недалеко от Замка Вечности. Аль-Амин долго колебался, не зная, пригласить ли мать к себе во дворец аль-Мансура или явиться к ней самому.
В конце концов аль-Амину надоело думать об этом, и он решил поразвлечься рыбной ловлей на берегу большого пруда, который находился в дворцовом парке и постоянно пополнялся живой рыбой. Ему принесли удочку, и он принялся рыбачить. Рядом с ним находилось несколько евнухов, переодетых в женское платье. Одни из них приготовляли рыбные снасти: удилища, блесны и сети. Другие отпугивали рыбу с противоположного берега, чтобы лучше клевало в том месте, где стоял халиф. Аль-Амин, придя в прекрасное расположение духа, решил подшутить над одним из слуг, чтобы похвалиться своей силой. Халиф схватил его в охапку, высоко поднял над головой и со всего маху бросил в воду. Остальные слуги, стоявшие рядом с ним, громко засмеялись и стали наперебой восхвалять силу эмира верующих. Некоторые пытались сделать то же, что и халиф, но только обнаружили свою неловкость. Аль-Амин и в самом деле обладал необычайной физической силой, и историки упоминают о том, что однажды он вступил в единоборство со львом и вышел победителем из этой схватки.
В самый разгар веселья прибежал запыхавшийся слуга и доложил:
— Прибыла наша повелительница, мать эмира верующих!
Аль-Амин очень обрадовался приезду матери, он распорядился приготовить все для приема. Управитель и управительница дворца принялись выстраивать рядами слуг и служанок. В центре стояла группа девушек, поражавших своей красотой. Их Зубейда когда-то подарила сыну, заметив, что его внимание более привлекают слуги мужского пола, нежели женского. Она нарядила этих девушек в мужское платье, их головы украсила чалмой, уложила волосы красивыми прядями на висках и затылке, стянула их тонкие талии позолоченными кушаками, стараясь подчеркнуть стройность стана и округлость бедер, и послала их сыну в подарок. Аль-Амин осмотрел девушек, и они пришлись ему по вкусу. Он так гордился этими красавицами, что показывал их всем своим гостям, так что вскоре некоторые вельможи стали ему подражать. Аль-Амин знал, что если он выстроит этих девушек вместе с остальными слугами, это очень обрадует его мать. Поэтому он приказал управителю построить рядами юношей-невольников во главе с Кавсаром, славившимся необыкновенной красотой, а вместе с ними группу девушек, не говоря уже о черных рабах-эфиопах. Каждая группа была одета в платье особого покроя и расцветки. Юноши были одеты в женское платье, а девушки — в мужское. Среди них находились и музыканты.
От дверей приемной залы до самых дворцовых ворот вытянулись двумя рядами слуги. Одни держали цветы, другие распевали стихи, а третьи возжигали благовония. Аль-Амин проследовал между рядами слуг к дворцовым воротам, чтобы приветствовать свою мать. Зубейда восседала в куполообразном паланкине из сандалового дерева, инкрустированного серебром. Пышные расписные занавеси были подвешены на серебряных и золотых крючьях. Паланкин мерно покачивался на спинах двух мулов, украшенных серебряной упряжью. Их вели под уздцы двое слуг, одетых в богато расшитые кафтаны. На их спинах красовались знаки, указывавшие на то, что они принадлежат к халифской гвардии. Резкий запах мускуса намного опережал эту процессию.
Когда паланкин остановился у дворцовых ворот, все присутствующие расступились. Старший евнух помог Зубейде сойти с паланкина. Аль-Амин подошел к матери и поцеловал ее в плечо. Зубейда запечатлела поцелуй на лбу сына и направилась к дворцу. Ноги ее были обуты в туфли, усыпанные драгоценными камнями, на голове была накидка, расшитая золотыми нитями и отделанная по краям драгоценностями. Сквозь накидку просвечивали головная повязка, роскошное ожерелье и золотые серьги. Плечи окутывало покрывало золотистого цвета, из-под которого виднелось розовое шелковое платье, скрывавшее ее до самых пят сзади, по оставлявшее открытыми туфли спереди. Она была первой женщиной в истории халифата, которая украсила свои туфли драгоценными камнями. Но тот, на чьем пути встречалась Зубейда, не обращал внимания на великолепные и дорогие наряды, потому что все затмевала завораживающая красота ее лица, а также достоинство и величавость осанки.
Не успела нога Зубейды переступить порог дворца, а весть о ее прибытии уже разнеслась по всем покоям и достигла ушей Аббады. От этой новости у старухи затряслись руки и мучительно сжалось сердце. Она была готова забиться в самую дальнюю комнату, лишь бы не попасться на глаза Зубейде. Маймуне, напротив, было очень любопытно поглядеть на мать аль-Амина. Она столько раз слышала о ней и ее красоте, что не могла удержаться, чтобы украдкой не посмотреть на нее из дворцового окошка. То, что она увидела, несказанно поразило девушку. Ей еще не приходилось встречать подобную красоту и величие.
Глава 62. Низложение аль-Мамуна
Аль-Амин, повинуясь желанию матери, отвел ее в приемную залу: Зубейда хотела переговорить с сыном по особо важному делу. Это было на руку аль-Амину, потому что ему самому надо было посоветоваться с ней. Прежде чем начать беседу, Зубейда приказала снять с нее часть тяжелых нарядов. Вокруг стояли служанки, которые обмахивали ее опахалами. Остальные слуги занимались приготовлением кушаний и напитков.
