Виталий Полупуднев - Митридат
– Бежали, значит?
– Бежали при поддержке рыбаков!.. А этот корабль мы отстояли, рабов перекололи и выбросили за борт! Но должны были сами сесть за весла и спасаться, ибо нас осталось мало! Считай, половина наших людей погибла!.. Тебе пора обратиться к Махару и с его помощью наказать Парфений!
Асандр усмехнулся и отрицательно покрутил головой:
– Нет, Флегонт! Если боги против нас, то как мы можем противиться их воле?..
Задав еще несколько вопросов, Асандр приказал поставить корабль на якорь, а команду после расчета распустить до лучших времен.
В нимфейском порту появилось несколько десятков шляющихся без дела матросов. Они горланили песни, пропивая полученные деньги.
В числе их оказался и Флегонт, который быстро спустил заработанное и ночевал в порту, не имея пристанища.
– Нет счастья для меня! – говорил он друзьям хриплым, пропитым голосом. – Воевал я под знаменем Асандра на льду пролива – получил одни раны, а награды никакой! Ходил на пиры к Асандру в числе евпатористов, но изгнан за злой язык и дурные предсказания! Был назначен старшим на перевозе, кое-что скопил, но мои деньги оказались на том корабле, который угнали рабы! Опять неудача!.. Что же дальше? Неужели так всю жизнь?.. Нет, видно, один путь неудачнику – в разбойники на большой дороге или вместе с беглыми рабами в пираты!
Голодный и злой, он направился к домику художницы, где сейчас жил Асандр. Здесь увидел Гиерона, как всегда чисто одетого, сытого.
– Процветаешь, раб? – молвил с сердцем моряк, проходя мимо.
– Я не раб, мне дарована свобода самим Митридатом! – ответил с досадой слуга. – А ты куда пробираешься? Хозяина нет!
– Где он? Мне нужно с ним поговорить.
– Ты расчет получил, и говорить тебе с хозяином не о чем!
Изругавшись, Флегонт повернулся и побрел прочь. Гиерон остановил его.
– Слушай, Флегонт, – сказал он с покровительственным видом, – ты всегда был лучшим матросом, и преславный Асандр ценил тебя!.. Тебя погубило твое карканье, ты языком навлекаешь духов несчастья! Да!
– Говорю, что думаю, вот и все!
– Глуп ты, вот что!.. Но мне жаль тебя, право. Я сейчас управляю имением, которое осталось после Икарии. Оно по закону принадлежит Асандру, ибо он купил его для художницы!.. Так вот, приходи работать – я поручу тебе подрезать лозы на винограднике!.. Платы не проси, ибо имение бесприбыльно. Скажи спасибо, что накормлю!
– Как же это, без платы?.. Я же не раб!
– Не хочешь – дело твое! Ты не раб и можешь умирать с голоду под забором!.. Никто даром кормить тебя не будет! А я говорю тебе – приходи, поработаешь, накормлю! Жалею тебя!.. А настанут лучшие времена, получишь больше.
– Хорошо, Гиерон, приду! Видно, никуда не денешься. Только дай мне обол опохмелиться, очень голова болит!
XVIII
Время шло, миновало лето, был собран урожай, желтые листья кружились по ветру и падали на каменные мостовые Пантикапея. Архонты города уже не получали приглашений на пиры к наместнику. Об Асандре никто не вспоминал, никто и не разыскивал его. Евпатористы не устраивали ночных оргий. Махар уединился во дворце. Весь ход жизни акрополя стал сдержанным, таинственно-скрытным.
– Что-то произошло, но что?.. – гадали горожане, поглядывая на темные окна дворца, где некогда вели блистательную жизнь гордые Спартокиды.
Все выяснилось лишь после возвращения каравана судов из заморского плавания, оказавшегося не вполне благополучным. Панталеон, сойдя с корабля, направился в городской дом Асандра, но, узнав, что хозяина нет, добыл коня и поскакал в Нимфей. Здесь они встретились как добрые друзья, уединились в уголке домика за очагом, с кувшином подогретого вина.
– Все рассказывай по порядку! – сказал Асандр.
Оказалось, Фрасибул повел корабли не в Синопу, как это было объявлено в день отплытия, а в Армену, уже захваченную римлянами. По пути их атаковали легкие биремы синопцев, причем несколько кораблей с продовольствием было отбито и уведено в осажденную Синопу. Остальные добрались до места назначения и выгрузили хлеб для римлян!.. В Армене Фрасибул встретился с Лукуллом и вручил ему подарок от Махара – драгоценный венок, покрытый тысячью золотых монет!
– Ого! – усмехнулся Асандр. – Видимо, на этот венок ушло все золото, полученное Махаром от города!
К венку была приложена грамота, в которой Махар ставил свои условия: если Лукулл признает его пожизненным правителем Боспорского царства, а также другом и союзником Рима и Рим станет опорой власти Махара, как римского ставленника, то он, Махар, будет всемерно содействовать победе римского оружия над Митридатом!
– Каково задумал? – округлил глаза Панталеон, ожидая, что Асандр возмутится вероломством царевича.
– Я догадывался, что Махар задумал именно это, – спокойно ответил Асандр с видом человека, не причастного к совершенной измене, но и не осуждающего ее строго.
– Как мне удалось узнать, – продолжал несколько озадаченный Панталеон, – Лукулл якобы так оценил этот шаг Махара на тайном совете военачальников: «Однажды изменив отцу, Махар уже не сможет повернуть назад. Митридат не милует изменников, даже если бы они и раскаялись! И Махар знает это! Отсюда можно быть уверенным, что до конца войны искренность Махара вне сомнений! А это то, что нам надо!»
– Что ж, Лукулл прав, – так же спокойно заметил Асандр. – Ну, а насчет Боспора что сказал Лукулл?
– Пантикапейцы, как и все греки, по словам Лукулла, хитрецы, сосуды, наполненные обманом и ложью! Сегодня они будут за римлян, а завтра опять поклонятся Митридату, если это будет им выгодно! И хотя боспорские города не всегда дружны, только крепкая рука может удержать их в подчинении Риму!
– И здесь Лукулл не далек от истины! Ты мастер узнавать секреты, склоняю перед тобой голову!
– Дружка нашел в Армене старого, он подкупил кое-кого из рабов Лукулла. Они многое подслушали, остальное узнали по расспросам! Может, что и не так.
– Как бы то ни было, но свершившееся надо приветствовать!
– О боги! – вскричал изумленный Панталеон, роняя кружку. – Это измену-то приветствовать?.. Ты не пьян, Асандр?
Асандр успокоил его жестом руки.
– Махар изменил отцу – это их семейное дело! Но Махар не изменял Боспору! Наоборот, он выводит Боспор из-под удара римского кулака! За это ему слава и честь! Сегодня Махар выгоднее для Боспора, чем недружные роды Ахаменов и Гераклидов, которые готовы перехватить друг другу глотки ради захвата верховной власти! Так уж пусть остается Махар, хотя бы римский!..
– Так-то так! – протянул неуверенно Панталеон. – Но есть слушок, хотя и взятый с ветру, – Митридат жив и пытается сколотить войско в горах!
– И этому можно поверить. Пока царь жив, он будет бороться. Но едва ли многого достигнет. Рим силен! А с изменой Махара стал еще сильнее. Наше дело сейчас – кричать здравицу Махару… А дальше видно будет.
Панталеон потер лоб мясистой ладонью, пытаясь осмыслить услышанное. Вздохнул и поглядел на Асандра с укоризной.
– Ты вот славишь Махара! – возразил он. – Но ведь Махар перестал доверять тебе. Он отлучил тебя от всех благ! Почему?.. Он полагает, что ты верен Митридату, как главный жрец фиаса евпатористов! Если это так, он закует тебя в цепи!
Асандр невольно рассмеялся, к вящему удивлению Панталеона, не понимающего игры событий.
– Не удивляйся моему смеху, я не пьян, – сказал он. – Я верен Боспору! Но знаю, что стоит прийти к власти Ахаменам или Гераклидам – они снимут с меня голову! А при Махаре, хоть он и дуется на меня, не посмеют!.. Вот я и рукоплещу Махару, пою ему славу! Ибо сам Махар меня не тронет, скорее призовет опять во дворец!
– О боги, ты мудр и все предвидишь заранее!
– Пытаюсь предвидеть, желая сохранить голову на плечах! Это прежде всего!.. А потом – я не хочу, чтобы за ошибки царей и правителей был разрушен Пантикапей, в котором я родился!.. Но погоди немного, скоро все поймешь! А теперь я должен побывать в Пантикапее! Надо увидеться с Левкиппом, получить кое-какой должок с города!.. Эй, Гиерон, вели седлать коней! Поедешь со мною, а за домом и виноградником присмотрит Флегонт!
XIX
Когда Асандр появился в Пантикапее, уже весь город говорил о потрясающей новости, измене Махара отцу и переходе Боспора под высокую руку Рима.
Найдя Левкиппа в храме Зевса Спасителя, Асандр приветствовал старца с сыновней почтительностью, после чего обратился к нему со словами:
– Почтенный отец! Опасное поручение, которое ты и тайный совет дали мне, выполнено успешно!.. Не так ли?
– Так, сын мой, – ответил жрец мягко, но сдержанно. – То, что было замыслено нами, совершилось. Римский меч отведен от сердца нашей державы!
– Надеюсь, совет не забыл, что самую опасную литургию, именно переговоры с Махаром, выполнил я?
– Да, да, – подтвердил Левкипп с некоторой заминкой. – Но архонты утверждают, что Махар принял это решение сам, независимо от твоих усилий. Даже считают, что ты говорил ему что-то совсем другое, он не захотел слушать тебя, даже был разгневан! Иначе откуда эта его немилость к тебе?
