Анатолий Аргунов - Студенты. Книга 1
— Нет, Денис, не мой сегодня день коньяк пить. Как-нибудь в другой раз. Вот исполнится тебе восемнадцать, сдашь первую сессию, тогда коньячком отмечу. А тебе рано об этом думать…
— Да я так, к слову… Я же совсем спиртное не уважаю.
— Поживём — увидим, — философски заметил Савва Николаевич. — А чем же тогда стресс снимает нынешняя молодежь?
— Кто как. Многие ребята напитки типа тоника употребляют. Там кофеин и ещё какие-то стимуляторы есть. Я сам иногда балуюсь. Особенно когда учить нужно и чтобы не уснуть. Лучше любого кофе помогает. Правда, деда, — заметил внук, поскольку Савва Николаевич недовольно посмотрел на него.
— Ты не очень-то увлекайся этой ерундой. Сначала тоник, потом травки захочется покурить, ну, а потом кокаина понюхать, а там и до героина недалеко. Таков путь всех наркоманов. Я ещё ни одного не встречал в жизни, чтобы кто-то начинал сразу с крутых наркотиков. Так, мало-помалу, и втягиваются.
Савва Николаевич на всякий случай прочитал целую лекцию о наркомании. Володя, сидя рядом и уплетая большую порцию поджарки, закивал головой:
— Верно Николаевич говорит. Ты слушай, Денис. Помнишь, у нас молодой водитель в гараже был. Шуриком звали.
— А… Это тот, который нас однажды чуть в реку не опрокинул на дедовой «Волге»? — радостно подхватил Дениска.
— Он самый. Водитель-лихач. Оказался наркоманом.
— Как? Не похож! Такой всегда вежливый, хорошо одет, — удивился Денис. — Никогда бы не подумал.
— То-то и оно, что хорошо одет и вежливый. А мы с ним поехали перегонять новую машину из Ульяновска. Ехали за рулем по очереди, километров по четыреста. В одном месте тормознули в кафе придорожном перекусить. Смотрю, куда-то мой Шурик смылся. Я туда-сюда — нет нигде. Потом появился, весь такой веселый, как на взводе, как будто принял на грудь граммов двести. Я его за рукав: «Ну дыхни!» Он засмеялся: «Ну, ты, Володя, деревня. Чего дыхать-то? Я ж не пью». «А где, — говорю, — был?» «Да зашёл в соседний магазин, кой-чего прикупил в дорогу». И показывает пакет. Ну, думаю, ладно. Может, и не врет. Но всё же решил проверить. Говорю: «Ты мне зубы не заговаривай. Дыхни!» А он: «Да отстань ты. Не веришь, не надо». А я опять: «Дыхни, а то за руль не сядешь». Он разозлился: «На, — говорит, — нюхай!» И дыхнул во всю пасть.
— И что? — ожидая продолжения, спросил Денис.
— А ничего. Чист, как стёклышко. Я давно в завязке, Николаич знает, лет уже десять. Так что чую выпившего даже стакан пива, не то что водки. «Ладно, — говорю, — поехали. Садись за руль». Выехали на Владимирское шоссе. Шурка за рулем, я рядом на всякий случай сел. Нутром чувствую, что-то не то. А что, не пойму. В общем, на трассе меня укачало, я и стал дремать. Потом чувствую, как-то странно машину то вправо заносит, то влево. У меня всю сонливость как рукой сняло. Смотрю на спидометр — сто сорок идем, а Шурик почти спит за рулем. Я его вбок, руль в свои руки и кричу: «Снижай, сукин сын, скорость! На обочину давай, вправо!» Кое-как остановились. Я вылез и к нему, а он, сволочь, упал на руль и спит. Тут меня как током садануло. Я хвать левую руку — так и есть, свежая ранка от укола. Ну что делать? Я его на руки и на заднее сиденье уложил, а сам за руль. Всю ночь, подлец, отоспал. Видно, ширнулся и дозу перебрал. Представь себе, если бы я заснул! Разбил бы нас обоих. По возвращении я Николаичу всё как есть доложил. Сам понимаешь, людей возим, а тут — наркоман за рулем. Николаич его попытался устроить лечиться, но куда там.
— Деда, неужели нельзя от наркомании вылечиться? — Денис решил втянуть в разговор деда, видя, что тот рассеянно слушает, занятый какими-то своими невесёлыми мыслями.
— Нет, не лечится. Если сам наркоман как впрочем, и алкоголик, не захочет бросить.
— А как же реклама? Везде, даже в метро, понавешано, и все лечат. И не излечивают? Зачем обманывать людей?
— А затем, что все хотят заработать деньги. Нет, конечно, врачи научились снимать физическую зависимость — облегчают ломку и её последствия, но психическую тягу не вылечить, как бы кто не рекламировал себя. Всё это лишь попытка выдать желаемое за действительное, не более. Если хоть кто-то когда-то научится лечить наркоманию, то памятник из чистого золота ему отольёт человечество точно. Но пока все методики эффективного лечения — блеф, не больше.
— Не, Николаич, а я слышал, что церковники как-то молитвами лечат, — снова встрял в разговор Володя, уминая очередную порцию мяса.
— Это правильно, — заметил Савва Николаевич. — Слово пастыря многих может излечить, в том числе и наркоманов. Но опять же, если только они сами захотят излечиться. Без самосознания, желания освободиться от этой жуткой зависимости ничто не помогает, даже молитвы… Но верующим проще отказаться от мирских соблазнов, да и вообще весь уклад жизни в церковной общине или монастыре располагает к очищению. Беседы с Богом — это, по сути, беседы с самим собой, со своим «я». Где, как не в церкви святой, это сделать? Потому там и результат чаще хороший. Но стоит человеку уйти из этой среды, рецидив неминуем. Не нужно себя обманывать. Наркомания на сегодняшний день неизлечима. Вот тебе задачка, Денис, на будущее: найди способ лечения от этой беды — и Нобелевская премия обеспечена.
— Это точно, — не унимался шофер. — Шурик-то наш где только не лечился. Ездил куда-то в Казахстан, в Москву, к какому-то Моршаку, и все напрасно. Родители Шурика люди приличные, с положением, всё для него делали, он единственный сын! И всё без толку. Месяца два-три после лечения нормальным ходит, даже на работу устраивался, а потом за старое. Из дома всё перетаскал: сначала деньги, золото, ценные вещи, а потом телевизор, стереосистему, компьютер — всё продал. Долги за наркоту отдавал. Приехал как-то к нам в гараж, меня увидал. «Дай, Володька, полтысячи в долг. Не могу, всего колотит, а дозу не на что купить».
— И что, ты дал? — спросил Денис.
— А что делать? Дал, конечно. Ты бы его видел. Колотит всего, лицо в судороге, пена у губ… Страшно смотреть!
— Что с ним потом стало? Я что-то не помню, — спросил Савва Николаевич.
— Плохо кончилось. Умер от передозировки. А дело было так. Я отвозил труп в городской морг из нашей больницы. Дело воскресное, завхоз попросила, мол, некому больше. Я согласился. Привёз. Несём с санитарами нашего «жмурика», кладем на стол, смотрю — вроде знакомое лицо. Я и говорю санитарам: «Это же Шурик, наш бывший шофер». Читаю бирку на руке: «Неизвестный труп, обнаружен тогда-то, около Горбатого моста». Приехал в больницу, завхозу рассказал. Та звонит его родителям, а они, оказывается, уже две недели его ищут среди знакомых и в притонах. В милицию боятся звонить — посадят. Узнали, погоревали, а потом успокоились. Устали, говорят, так, что самим было впору в петлю лезть… Вот тебе и Шурик, Николаич, — закончил обед и рассказ Володя. — Спасибо за обед.
— Иди, иди… — кивнул Савва Николаевич. — Мы сейчас, следом за тобой. Вот Дениска кока-колу допьёт…
Когда Володя ушёл, Денис задал вопрос:
— Дед, ну что случилось-то? Скажи мне, не мучайся. Вижу, что тебе плохо.
— Ты знаешь, Денис, день сегодня вроде бы радостный должен быть — ты экзамен последний сдал, баллы проходные набрал, всё хорошо… А тут горе рядом. У ректора институтского, моего хорошего знакомого, погиб сын. И тоже сегодня. А я узнал случайно, когда по мобильному ему позвонил. Потерять близкого человека — самое страшное, что может быть. Мне вот самому умереть не страшно. Я много в своей жизни успел: детей вырастил, дождался, когда внук в институт поступит, кое-что в профессии после себя оставлю. Плохо, когда молодые уходят раньше времени. Непорядок это, нехорошо.
— Деда! Да не огорчайся ты так.
Внук встал, обнял деда за плечи.
— Мы у тебя живые, здоровые. Давай пойдем на выход, погуляем на свежем воздухе. Все пройдет…
— Это ты верно заметил. Sic transit gloria mundi, — несколько раз повторил про себя Савва Николаевич. — Пошли, пошли, нам пора!
И вышел вслед за внуком…
* * *На похороны сына ректора Савва Николаевич приехал один, не предупредив никого. Узнал у начальника охраны место панихиды, дату и выехал с Володей в Питер пораньше, чтобы успеть добраться к месту до утренних пробок. Стоял август. В городе было душно, и в воздухе витала предгрозовая напряжённость. Давление в атмосфере резко повысилось, от этого ломило виски. Водители осатанело неслись в своих раскалённых саркофагах, почерневшие от солнца и городской копоти, ссохшиеся от жары, как древние египетские мумии. Они часто нарушали правила движения, постоянно выезжали на красный свет или подрезали машины. Володя чертыхался, пробираясь по этому сумасшедшему потоку машин и чокнутых водителей.
— Вот сукин сын, не дает мне повернуть налево. Встал и всё; не его место, а занял, — бормотал Володя.
Савва Николаевич не вмешивался. Он откинулся на спинку сиденья и полулёжа наблюдал за происходящим через прикрытые веки. Наконец решил посоветовать:
