Александр Богданович - Галиция. 1914-1915 годы. Тайна Святого Юра
При свете ракет Белинский успел заметить в стороне темное пятно – заросли какого-то кустарника. Туда он и отправился, осторожно прощупывая дно шестом, пока не оказался на упругих кочках багульника. Здесь уже можно было немного расслабиться и собраться с мыслями. Очертания крепости проступали в предутренней мгле. Еще немного, и его могут увидеть со стен фортов. Ничего не оставалось, как маскироваться среди кустов и ожидать следующих сумерек. Но долго ли простоишь в холодной воде?
«Судьба опять забавляется со мной, – подумал он, – только что дала шанс выжить и тут же снова забирает, издевательски предлагая на выбор: умереть от пуль или замерзнуть в болоте». Он переминался с ноги на ногу – единственное, что можно было сделать, чтобы хоть как-то отогреть закоченевшие конечности. Он продолжал стоять, и постепенно тревога сменилась тупой отрешенностью и безмолвным оцепенением. Неожиданно перед ним возникла огромная жаба. С презрительно-злобным выражением она моргала ему черными бусинками своих глаз. Пошевелив жирными складками на шее, она стала выпускать изо рта черный дым, который широко стелился по болоту, поднимался выше и наконец скрыл силуэты крепости.
– Черт! – Капитан стряхнул сонное видение, поднял голову и увидел, что солнце так и не показалось, а ветер нагнал на небо свинцовые облака. Вскоре мелкий дождь зашумел по болотной глади, покрыв ее мыльными пузырями. Водяная мгла закрыла горизонт.
«Нет, все-таки судьба неутомима в своих забавах, она решила не делать меня добычей для чаек и всякой болотной твари», – подумал капитан, крепко хватаясь за шест. Он снова шагнул в болотную жижу, чтобы не упустить очередной шанс на спасение.
Силы были на исходе, когда он вышел на твердую землю. Его обнаружили офицеры инженерно-разведывательного дозора. Перед тем как рухнуть в беспамятный сон, он попросил сообщить о себе в штаб армии.
Очнулся Белинский почти через сутки в большой теплой землянке, стены которой были обложены досками. Он лежал на покрытых шерстяной попоной нарах. Рядом весело потрескивала печка – большая железная бочка с выведенной через стенку трубой. Солдат подбрасывал дрова и следил, чтобы искры не вылетали наружу – хороший ориентир для австрийских артиллеристов. За столом поодаль офицеры обсуждали неудачу осеннего штурма крепости. Судя по мелькавшим словам «контрэскарпы», «бронекупольные установки», «пулеметные капониры», они были из инженерной команды.
– Мы неграмотно использовали наши тяжелые орудия, – говорил поручик в необычной фуражке с темно-зеленой тульей, – ни четкого плана, ни согласования с пехотой. Вот австрийцы – молодцы: никаких шаблонов, инициатива, прекрасная артиллерийская разведка, стреляют быстро и прицельно, с явным стремлением к огневому превосходству.
– Вы забываете, что они стреляли с твердых позиций, а мы – с мягкого грунта, когда от нагревания орудий меняется дальность полета, – не соглашался с ним капитан, на кителе которого красовался серебряный мальтийский крест с вензелем Николая Первого в центре[188]. – И следует учесть, что они не нуждались в пополнении расхода снарядов. К тому же мы и не рассчитывали уничтожать их фланговую оборону только артиллерией – для этого готовились подрывные команды с зарядами пироксилина в пятьдесят килограммов.
– Как вы себя чувствуете, капитан? – подошел к Белинскому подполковник, заметив, что тот открыл глаза. – Я командир пешей дружины подполковник Галинский. Выпейте, – он протянул флягу, – это горячий чай с ромом. Приведет в порядок нервы и сердце.
Капитан откинул шинель, тяжело поднялся и взял флягу.
– Благодарю, – сказал он хриплым голосом и только тут увидел, что у него забинтовано плечо.
– Что это? – спросил он.
– Ничего серьезного, но вот крови, очевидно, вы потеряли прилично – вся одежда в ней.
Белинский вспомнил, что там, на болоте, разрезая лямки рюкзака, неосторожно задел ножом плечо. Крови он не чувствовал – все на нем и так было мокрым. Наверное, от потери крови и потерял сознание, когда уже выбрался.
Подполковник подал знак денщику, что-то мудрившему у дымящегося котелка. Тот спохватился и принес капитану миску каши с большим куском конины.
Офицеры за столом, прервав разговор, смотрели на капитана с нескрываемым любопытством, но задавать вопросы офицеру разведки не решались.
Подкрепившись, капитан сам подошел к ним.
– Позволите? – кивнул он на портсигар с сигаретами.
Молодой кондуктор[189] поднес ему лампу, чтобы прикурить.
– Извините, господа, – затянувшись, обратился к инженерам Белинский, – могу ли я задать вам один вопрос?
– Пожалуйста, – ответил капитан со знаком отличия.
– Не известны ли вам из военной истории случаи преодоления крепостных стен при помощи неких устройств, способных производить нечто наподобие черного облака, тумана или густого дыма, одним словом, превращающего все кругом в кромешный мрак?
– Вы, очевидно, имеете в виду «свечи Санникова», или дымовые установки?[190] – уточнил инженер. – Они и в самом деле могут скрыть маневры войск. Но следует учесть, что дым может снизить эффективность собственного артиллерийского и ружейно-пулеметного огня. Например, под Ватерлоо пороховой дым, окружавший французские войска, ввел в заблуждение резервы, пришедшие на помощь Наполеону, и помог Блюхеру незаметно приблизиться к французским позициям.
– Да, к тому же от черного дыма давно отказались, ведь он плохо маскирует. Дымы уже давно осветляют, – добавил поручик в необычной фуражке мирного времени. Мода на такие фуражки только появилась у артиллеристов и в инженерных войсках.
– Нет, я имею в виду более ранние времена, например период монголо-татарских нашествий, – уточнил Белинский.
Капитан скептически покачал головой:
– Я думаю, дым все равно мешал бы монголам прицельно стрелять из своих камнеметов и стрелометов – их основного оружия для разрушения стен. Ведь они метали стокилограммовые камни на двести метров, а тяжелые стрелы даже на пятьсот.
– А не могла бы такая черная завеса быть деморализующим фактором? – продолжал рассуждать Белинский. – Лишить противника ориентировки, связи с миром, ощущения действительности, ввергнуть в панику и вынудить бежать?
Инженеры недоуменно смотрели на офицера со столь необычными фантазиями.
– Позвольте полюбопытствовать, – спросил с легкой иронией стоящий рядом подполковник, – именно этим сейчас занимается наша армейская разведка?
– Нет, нет, господа, – улыбнулся ему в ответ Белинский, – извините, просто ваша беседа напомнила мне одну довольно невероятную историю, которую мне поведал один местный ученый – историк.
Более подробно поговорить об этой истории не получилось – снаружи донесся шум подъехавшего к казарме мотоцикла. Вместо развозившего по частям и тыловым учреждениям пакеты фельдъегеря, в землянке появился штабс-капитан Кайданов. Окинув всех беспокойным взглядом, он быстро подошел к Белинскому.
– Прекрасно, Павел Андреевич, вы на ногах, но что это? – нахмурившись, дотронулся он до перебинтованного плеча.
– Ерунда, небольшой порез. Вы забираете меня на расправу в штаб?
– Надо срочно ехать, – уклончиво ответил тот. – Рана и в самом деле несерьезна? – снова обеспокоенно посмотрел он на плечо.
– Да нет же, смотрите, я вполне могу резать колючую проволоку и кидать гранату, – поднял руку капитан.
– Тогда, будьте добры, собирайтесь, я все объясню по дороге. У нас очень мало времени.
Глава 51
Перелет на воздушном шаре
Полицейский наблюдатель Панченко получил сообщение, что в восьми верстах от Новоград-Волынска планирует воздушный шар. Он тут же поспешил донести об этом начальнику полиции Рафальскому.
Исправник[191] вместе с надзирателем и личным составом конной полицейской стражи немедленно помчался за город. В это время волостной старшина Лукашин, волостной писарь Гаврилюк с присоединившимися к ним крестьянами, шедшими на мельницу, окружили лежащий в поле воздушный шар, который, судя по надписи Z-I Наша, являлся вражеским. Подойти ближе к нему они не решались.
Вскоре на место прибыл исправник с командой. Первыми к корзине приблизились полицейские стражники Никита Кропивницкий и Фома Филипчук, они взяли ружья на прицел и громко скомандовали «Руки вверх!». Из корзины никто не отозвался. Тогда они осторожно подошли и заглянули внутрь – на дне лежали тела двух австрийских офицеров, очевидно скончавшихся от увечий во время падения. При беглом осмотре вещей и содержанию обнаруженных писем был сделан вывод, что воздушное средство прилетело из Перемышльской крепости.
Шар с телами был доставлен на трех подводах в Новоград-Волынский, уездный город на западе Житомирской губернии.
Сообщение о «заблудившемся» шаре противника сразу поступило в штаб Блокадной армии, и там приняли оригинальное решение: отправить его с телами погибших обратно в крепость, но уже вместе с разведчиками – Белинским и Сумаровым.
