Виктор Поротников - Побоище князя Игоря. Новая повесть о Полку Игореве
— Как думаешь, удастся ей вымолить у отца прощение Владимиру? — спросил Игорь у Вышеслава.
— Бог ведает, — Вышеслав пожал плечами, — ибо сильно озлоблен на сына своего Ярослав Осмомысл. Однако ж дочь свою он любит и ни в чём ей не отказывает. При известной изворотливости Ефросинья может добиться многого.
— Видел ли ты незаконного сына Ярослава? — поинтересовался Игорь. — Каков он?
— Конечно, видел, — усмехнулся Вышеслав. — Тамошние бояре втихомолку называют его Олег Настасьич. Молодец хоть куда! У Владимира перед ним лишь одно превосходство — он в законном браке рождён.
— Кому же Ярослав трон свой прочит?
— Олегу. И не скрывает этого.
— Вот видишь! — воскликнул Игорь. — Kaк я смогу примирить Владимира с отцом, коль меж ними Олег Настасьич стоит.
— Надо внушить Ярославу Осмомыслу, что один сын — одна опора его трону, два сына — две опоры, — сказав Вышеслав и подмигнул Игорю, — Как же внушить ему такое?
— Время подскажет как, — твёрдо произнёс Вышеслав. — Помни: время — самый надёжный советчик и самый беспристрастный судья.
Игорь с восхищением посмотрел на друга: ему бы его уверенность и знание жизни.
Глава восьмая
ССОРА
Поздней осенью в Новгород-Северский вернулась Ефросинья с сыном Святославом, привезя от отца множество богатых даров.
Она сообщила брату, не скрывая своей радости, что он может возвратиться в Галич.
— Отец прощает тебя и даёт тебе в удел город Свиноград, — сказала Ефросинья, едва обнявшись с Владимиром, который выглядел ошеломлённым.
Игорь в восторге от такого успеха подхватил Ефросинью на руки и закружился с нею по гриднице, восклицая:
— Ай да Фрося! Ай да умница! Ай да светлая головушка!
Едва он опустил жену на пол, к ней подскочил Вышеслав и расцеловал в обе щеки:
— Я говорил тебе, что жена у тебя — чистое золото!
Находившийся аут же Бренк только крякал от удовольствия, не зная, как выразить свою радость от случившегося.
— Чего смурной такой? — Бренк хлопнул по плечу Владимира, так что тот вздрогнул от неожиданности. — Радуйся! Закончились твои скитания, скоро сядешь князем в Свинограде! Кланяйся сестре за это.
Владимир натянуто улыбнулся.
Боялся он возвращаться в Галич и не знал, как скрыть это. Уже и жену с сыном перевёз из Киева в Новгород-Северский, прижился тут. Но делать было нечего.
По первопутку в канун Рождественского поста двинулся бывший изгой в Галич.
Игорь дал в сопровождение шурину отряд дружинников. И вручил послание для тестя, в котором превозносил до небес его великодушие и мудрость.
Зиму Игорь провёл счастливо.
На Рождество приезжал к нему Ярослав Всеволодович с заверениями в дружбе. Попутно сетовал на то, что, мол, князь киевский им помыкает, торговых гостей переманивает.
— Уж коль Суздаль вровень с Киевом стоит, то чем Чернигов хуже?! — возмущался Ярослав.
Игорь сказал на это, что Святослав привык к покорности Ярослава, потому и не считается с ним.
— К примеру, Рюрик Ростиславич не сгибается перед Святославом, так тот и обращается с ним как с равным, хотя Рюрик намного моложе. Иль возьмём суздальского князя, он и вовсе в сыновья Святославу годится, а держится с ним на равной ноге.
— Я тоже решил полновластным князем стать, — признался Ярослав, — надоела мне опека. Вот ты, брат, на Киев не оглядываешься, и Святослав тебя уважает. Рюрик тебя побаивается, а Ярослав Осмомысл с тобой дружбу водит.
Игорь позволил себе самодовольную усмешку.
— Я знаю, брат, что ты искал подо мной Чернигова, но я тебя не осуждаю за это, — продолжил Ярослав. — Тебе с твоим ретивым сердцем, конечно, тесно в Новгороде-Северском. Меня зло берёт, что Святослав стол киевский не мне завещать хочет, как по родовому уставу следует, а сыновьям своим.
— Святославу ведомо, что за тяжкое бремя власть великокняжеская, может, потому он и хочет оградить тебя от неё в будущем, — заметил Игорь.
— Да какое, к чёрту, бремя! — презрительно воскликнул Ярослав. — Сиживали на столе киевском князья и старые, и малые, и вовсе безмозглые, однако ж тем бременем не тяготились.
— Святослав низко тебя ценит, брат, — откровенно cказал Игорь. — По его разумению, не годишься ты великие князья. — И про себя добавил: «По моему разумению, тоже».
— В том-то и дело, — насупился Ярослав. — Гордыней обуян брат мой. За недоумка меня держит. А вот нс стану я в его воле ходить, как тогда запоёт? Только ты поддержи меня, брат, ежели что... — опасливо добавил он, взяв Игоря за руку.
Игорь пообещал стоять за Ярослава.
На Пасху Игорь с братом Всеволодом пожаловали в Чернигов.
Игорь взял с собой племянника Святослава, дабы тот привыкал к съездам княжеским. Да и Ярослав пусть видит, что у него за спиной не только брат стоит, но и племянник.
Среди торжественных церковных служб и пышных застолий сговорились князья быть едиными в делах и помыслах. Урядились они так: если вдруг зане может Святослав Всеволодович либо в битве голову сложит, то стол киевский достанется Ярославу Всеволодовичу. В Чернигове сядет Игорь. В Новгороде-Северском — Всеволод. Юный Святослав Ольгович из Рыльска перейдёт в Трубчевск.
— Что делать станете, ежели сыновья Святослава станут оспаривать у вас стол киевский? — обратился к Игорю Вышеслав.
Он присутствовал на всех тайных княжеских встречах и был недоволен этим сговором.
— Как что? За мечи возьмёмся, — бодро ответил Игорь.
— Брат на брата — не по-христиански это.
— А слова не держать — это по-христиански? Святослав мне Чернигов обещал. Пусть намёком, но обещал!
— Этот грех на нём, а не на тебе.
— Мне от этого не легче.
— Нехорошее дело вы задумали, князья. Несправедливое.
— Вот стану черниговским князем — и буду справедлив, как Соломон, — отмахнулся Игорь.
— А что мне в летописи написать? — спросил Вышеслав.
— Напиши, что Ольговичи вместе справляли Пасху в Чернигове, но не было среди них Святослава Всеволодовича, который в мыслях ставил себя выше всех, — не задумываясь, ответил Игорь. — Добавь также, что не нравилось это братьям его, и сговорились они стоять друг за друга по родовому уставу.
Вышеслав не стал перечить Игорю и изложил в летописи всё, как было велено. Хотелось ему верить, что не дойдёт у Ольговичей до кровавой распри.
Так и сказал он Ефросинье, от которой не держал тайн:
— Дай-то бог, чтобы Святослав Всеволодович прозорливее оказался либо исчезло доверие Игоря к Ярославу. Не будет на Руси спасения от половцев, коль Ярослав Всеволодович станет киевским князем.
— А кабы Игорю сесть на столе киевском, — осторожно поинтересовалась Ефросинья. — Годится ли он в великие князья?
— Да уж лучше бы Игорю владеть Киевом, чем Ярославу, — чистосердечно признался Вышеслав. — Игорь хоть ратным духом полон.
Последнее время Вышеслав стал замечать, что Ефросинья как-то странно на него поглядывает. И в поведении её появились перемены: то будто ненароком задержит свою ладонь на его руке, то приклонит голову ему на плечо, сидя рядом за какой-нибудь книгой. Порой во время беседы Ефросинья замолкала на полуслове, глядя Вышеславу прямо в глаза. При этом в её глазах зажигались огоньки, таинственные и зовущие. В такие минуты Вышеслав не мог побороть в себе какое-то смутное волнение, в груди вдруг разливалось приятное тепло.
Однажды, переводя вместе с Ефросиньей трудный греческий текст, Вышеслав похвалил княгиню за отменное знание грамматики.
— Не будь тебя рядом, Фрося, я в этом месте неверно поставил бы ударение, — признался Вышеслав.
— Так поцелуй меня за это, — с лукавой улыбкой промолвила Ефросинья.
Вышеслав смутился и хотел было отшутиться, но не успел. Ефросинья крепко стиснула ему руку и призывно прошептала:
— Ну же, смелее! Мы ведь одни.
Большие светло-карие глаза под густыми бровями отражали все её чувства. Страстное желание поцелуя угадывалось и у неё в губах, чуть приоткрытых и подрагивающих. Она тянулась к Вышеславу, видя его колебания.
— Неужто не люба я тебе совсем? — почти в отчаянии прошептала княгиня.
— Люба, — выдохнул Вышеслав и стиснул Ефросинью в объятиях.
Долгий поцелуй, соединивший их уста, явился тем откровением, какое эти двое таили в себе, подавляя подспудно все проявления личной симпатии.
Если цветок любви уже пышно расцвёл в романтической душе Ефросиньи, то в душе Вышеслава только-только показался маленький росток — привычка бороться со всем греховным была слишком сильной.
