KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Историческая проза » Владимир Возовиков - Эхо Непрядвы

Владимир Возовиков - Эхо Непрядвы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Возовиков, "Эхо Непрядвы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

- Крайним стоял Адам, суконник, да вот он, подходит.

Широкоплечий посадский в зеленом суконном кафтане вразвалку подошел к начальнику, смело поглядел ему в глаза, на круглом курносом лице - улыбка.

- Доску-то небось придется раскалывать, иначе стрелы не вытащить.

- Это пошто же не вытащить? - звучным басовитым голосом ответил Адам. - Вот как это делается, боярин.

Адам наступил на плаху и легко повыдергивал железные стрелы.

- Однако, силушкой тебя не обидели. Ну-ка, отнеси плаху еще на сто шагов. Ежели пять стрел попадут в нее, получишь награду и поболее алтына.

- Спаси бог, Василий Андреич. Только я и за так всажу весь десяток. Мне честь дороже.

- О чести и говорю.

Даже и на четыреста шагов все десять стрел оказались крепко посаженными в твердое дерево. Тупик взял Адама на особую замету. Нашлись в сотнях и другие добрые стрелки.

Под вечер от Напрудского прибежал встревоженный мельник:

- Боярин, выручай ради Христа, не то смоет нас.

Пруд и мельница принадлежали великому князю, поэтому Тупик, не мешкая, велел Адаму с десятком ополченцев поспешать на помощь. От теплого ветра и солнца разом тронулись лесные овраги, переполнились речушки и ручьи, впадающие в Яузу, она вздулась на глазах. Воде указали путь через вешняк, разобрав верхние камни и дерн, и она в момент размыла вешняк до самого материка, предусмотрительно устланного обожженными бревнами еще при постройке плотины. С бешеным ревом поток шел под уклон, врываясь в русло Яузы ниже мельницы, пенный гребень клокотал на столкновении вод, омут бугрился и вскипал пузырями. Чтобы плотину не размыло вширь, мельничные работники с помощью ополченцев укладывали в воду по обе стороны прорана сшитые вместе ковры из камыша и рогоза, придавливали их старыми жерновами. Оставив у прорана работников и трех ополченцев, Адам с остальными пошел к мельнику за рыбацкой снастью.

С посада, от сел Напрудского и Луцинского к плотине уже потянулись мужики и ребятишки. Мельнику - беда, народу - потеха. Бешенство весенней воды веселит сердце и кружит голову почище хмеля. Уже перебросили длинную веревку через поток там, где он, выравниваясь после крутого падения, рождал первый изогнутый гребень. Держась за веревку, отчаянные рыбаки входили в ледяную воду по пояс, ставили на дно хвостуши - трехаршинные верши с широким четырехугольным зевом, плетенные из ивовых прутьев, - с подвешенными к ним тяжелыми камнями и, привязав хвостушу к веревке, ошалело выскакивали на берег, бросались к большому костру, натягивали портки, стуча зубами и приплясывая. Адам, оставшись в исподнем, вошел в самую середину потока с громадной хвостушей. Вода уже доходила ему до груди, а он не останавливался.

- Адамушка, привяжись к веревке! - надрывно кричал с берега сухонький мужик, стараясь пересилить рев воды и голоса людей. - Уташшит тебя водяной в омут, привяжись, родненький!

Адам не оглядывался. Устанавливая снасть, он вдруг с головой ушел в поток, на берегу испуганно ахнули, двое мужиков, еще не обсохших, рванулись было к воде от костра, но Адам вынырнул, ошалело фыркая, побрел к берегу, волоча за жабры крупную, рвущуюся на волю щуку. Его встретили хохотом, он бросил рыбину на землю, сунул в рот кровоточащие пальцы, кто-то накинул на него длинный зипун.

- Ай да Адамушка, бес водяной!

- Купца по хватке видать: он и тонуть будет, а на берег со шшукой в руках вылезет.

- Кто мешает - ныряй да хватай, - смеясь, сказал подошедший с оружейниками Вавила Чех.

- Опустил хвостушу-то, слышу - ка-ак жахнет! Вода-то - слеза, вижу, мотается в верше - ей голову прутьями защемило, не то бы враз вывернулась. Я прямо головой в хвостушу и унырнул, потому как за хвост ее, сатану, в воде нипочем не удержать, - нащупал жабры да и выволок. Токо жабры у сатаны - што пасть с зубами, искровенился. Но - шалишь, не таких шшук имали.

- Не укусишь небось, щука, она молодая хороша, жареная.

- Да и эта не стара, вишь, голова плоская - донная это, из крупной породы.

- А вот мы спробуем.

Суконник всыпал в раскрытый щучий зев горсть соли, влил конопляного масла, обложил рыбину листами смородины и веточками укропа, завернул в холстину, уложил в разрытый костер и забросал горячим песком.

- Теперь наваливай - штоб жаром ее проняло. К закату спечется.

- Искусник ты, Адамушка, - подольстил сухонький мужик.

- Какое там! Вот Каримка - тот искусник. Трехпудовую шшуку так сготовит - язык проглотишь.

- Вечор, говорят, отпросился он да пошел со своими татарами вверх по Неглинке. Там тоже пруды спускают.

- От рожа басурманская! Дозвал бы, што ль?

- Он тя искал, дядя Адам, - сказал тихий мальчишка из бронной слободки. - Ему сказали - ты в ополчении.

- Ну, коли так… Да зря он туда пошел. В неглинских прудах уж нет той рыбы, што на Яузе попадается. Тут и стерлядку, и осетришку можно схватить, там же - густера одна.

Мужики начали разоблачаться - пора вынимать верши. Адам достал из мешка белый сухарь, угостил мальчишку, спросил:

- Не студно в лаптишках-то, Андрейка?

- Да нет, дядя Адам. Я ноги старыми кожами обернул да шерсти положил - не студит.

- Што братка?

- Поправляется. Взял подряд у Вельяминовых на два панциря, рубли уж бить начал для проволоки.

- Слава господу, теперь ниче, заживете.

- Да мы не бедствуем шибко, и дядя Вавила когда поможет, он тож из бронников.

Адам смущенно крякнул, глянув на пушкаря, стоящего поодаль над потоком, сказал:

- Ты забеги завтра ко мне. Непременно. Я те кафтанишко из свово сукнеца подарю, да и сапожишки найдем.

- Благодарствую, дядя Адам, да отдаривать нынче нечем.

- Сочтемся, Андрюха, ты о том не думай. Соседу моему, набойщику, нужон рисовальщик. Пойдешь?

- Не, дядя Адам, я брату рубли бить помогаю, узоры для панцирей выдумываю. Да и сетку научился вязать.

Адам досадовал на себя. Знал ведь, что старый бронник Рублев погиб на Куликовской сече, взрослый сын его вернулся домой с тяжелой раной руки, значит, не мог заниматься своим делом, а ему ведь надо кормить старую мать и младшего брата с сестрами. Как мог забыть? В прежние зимы в кулачных боях на льду зимней реки Москвы и неглинских прудов суконники и кожевники обыкновенно становились в один ряд с бронниками, чтобы уравнять сокрушительную мощь кузнецкой слободы. Адам-суконник, Данила-бронник, Карим-кожевник неизменно оказывались воеводами своих ватаг, часто встречались, дружили домами. Минувшей зимой кулачных потасовок не было, и вот на тебе - забыл, покинул друга в несчастье. В сытости чужого голода не понять. А Вавила, человек пришлый, значит, понял?

Рыбаки уже начали выволакивать на берег хвостуши. Мощная струя забивала рыбу в узкую часть прутяной снасти, и хотя горловина была широка, у мелкой и средней рыбы не хватало силы выброситься из ловушки. Почти каждая хвостуша была набита до середины, в иных, попавших в удачную струю, рыба торчала хвостами наружу, билась и выскакивала, когда горловину приподнимали над водой. Мужики весело опорожняли верши прямо на лужайку и спешили поставить снова.

Адам наконец скинул кафтан, пошел в воду. Рыбаки притихли, следя за ним. Адам скрылся с головой, вынырнул, стоя боком к струе, обеими руками приподнял снасть. Громадный косой хвост стегнул по воде, подняв брызги, несколько рыбин выскочило из горловины, Адам приподнял хвостушу повыше, пошел к берегу, держа наискось течения, а хвост молотил его по лицу и плечам.

- Никак, осетришша!

- Хоть бы за веревку держался, бес!

Вавила вошел в воду, встретил Адама, помог. Улов вытряхнули подальше от воды. Мужики ошиблись: не осетр попал в снасть, а пудовая стерлядь, раздувшаяся от икры. Было в хвостуше еще несколько стерлядок и две белорыбицы.

- Купцу и тут - счастье.

- Андрюха, отбери стерлядок да белорыбиц, - попросил Адам, - пошлю князю, небось пруд-то ево. А эту, большую, порубить и - в котел. Икру - в горшок, присолим - твому брату на поправку.

На плотине стояло несколько женщин, издали следя за рыбаками.

- Вдовушки из Напрудского, - сказал кто-то.

- Андрейка, сбегай, позови, - велел Адам. - Вы, мужики, наденьте портки, а то не спустятся.

- Всю Москву не одаришь, - ворчливо сказал тот же сухонький мужичок.

- Тебя дарить не заставляют, - отрезал Вавила.

Женщины несмело сошли с плотины, стыдливо пряча под телогреями холщовые сумки. Адам указал им груду своей рыбы.

- Мелочи оставьте фунта два - для навару, остальное - поровну.

Отдал свой улов и другой ополченец. Торопливо разобрав рыбу, женщины заспешили в деревню, словно боялись, что рыбаки передумают. А на плотине появились другие. Адам с досадой крякнул, поглядев на оставшуюся мелочь. И тогда мужики стали призывно махать: "Спускайтесь!"

Скоро у костра снова бились, распрыгиваясь, груды серебристых и медно-бронзовых слитков, разевали пасти пятнистые щуки, покорно засыпали на воздухе бугорчатые стерлядки и зеркальные белорыбицы, полосато-зеленые большеротые окуни, буйно трепеща, норовили доскочить до спасительной воды, равнодушно смотрели в ясное небо два горбоватых судака. Адам самолично колдовал над котлом, закладывая в отвар коренья и куски порубленной стерляди За ухой, наслышанный о мытарствах Вавилы - слободки оружейников и суконников соседствовали, - он спросил: нашел ли тот кого-нибудь из своих родичей?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*