Элен Баррингтон - Королева бриллиантов
Адвокат послал своего человека к Ламотт, а де Ферзену ничего другого не оставалось, кроме как ждать в пыльной конторе на скучной, грязной лондонской улице. Большие напольные часы громко тикали, отсчитывая томительные минуты, а мистер Грей скрипел пером и был так увлечён своим делом, словно французской королевы вообще не существовало и никакое, даже самое серьёзное событие не могло отвлечь его от работы. За окном шёл обычный лондонский дождь, в конторе было холодно и неуютно. А человеку, который сидел рядом, было абсолютно на всё наплевать, это ужасное дело для него — обычная рутина. Наконец курьер вернулся: графиня выразила желание встретиться с обоими с своём доме, причём немедленно.
Здесь, в Англии, Жанна чувствовала себя в полной безопасности. Более того, даже если бы она высадилась во Франции, король в данный момент не имел никакой власти, чтобы арестовать её. На ней было красивое шёлковое платье сиреневого цвета с богатой парчовой отделкой, закрывающей её позор на плече — клеймо воровки. Она выглядела суровой и непреклонной. Ламотт заговорила по-французски:
— Насколько понимаю, я имею счастье говорить с месье де Ферзеном, преданным слугой королевы. Ну, я готова вас выслушать. Значит, «австриячка» готова униженно просить меня, упасть к моим ногам. Деньги, правда, не определяют действий представителя рода Валуа. Кстати, вы их привезли?
— Они здесь, в Лондоне, но сейчас их со мной нет, — вежливо ответил де Ферзен. — Какие ответные обязательства готовы вы взять на себя?
Мошенница бросила на него гневный взгляд.
— Если вы хотите получить книги, то ведите себя повежливее, месье. Они нужны вам, не мне. Поэтому советую меня сильно не раздражать. Я знаю о королеве то, чем смогу удивить весь мир. Пока я всего не открыла из чувства порядочности, но не берусь целиком отвечать за свои действия в будущем. Хочу вам сказать, что я писала эту книгу не одна, кое-какие люди оказывали мне весьма ценную помощь и поддержку. Один французский министр сообщил мне такие поразительные вещи, которые никогда не смогли бы дойти до моих ушей. Дни королевы сочтены. Вскоре я собственными глазами увижу, как её публично, при всех, высекут и поставят на теле позорное клеймо.
В её глазах сверкали искры ненависти. Ах, если бы она была мужчиной... Адвокат Грей, который привык иметь дело с преступниками, только с презрительным любопытством следил за ней. Он был готов в любую минуту прийти на выручку своему клиенту.
— Где книги? — спросил де Ферзен.
— В подвале этого дома. Они будут вам переданы в ту же минуту, как состоится расчёт и будут уплачены деньги.
— Вас устроит банковский чек? — спросил Грей.
— Да, но только после того, как мы получим по нему деньги.
Де Ферзен посмотрел ей в лицо.
— Какие у нас есть гарантии, что вы не утаили несколько экземпляров книг или тех документов, которые в них фигурируют?
Она величаво откинула голову.
— Слово чести Валуа!
— Я сказал — гарантии.
Ламотт, сжав от гнева кулаки, плюнула в сторону де Ферзена. Сейчас она была похожа на разъярённую тигрицу. Но, заметив, что Грей спокойно потянулся за шляпой, опомнилась. Шестьдесят тысяч фунтов стерлингов на дороге не валяются.
— Вы получите полный отчёт от книгопродавца о числе отпечатанных экземпляров, а также рукопись и все документы. Можно всё сделать сейчас же, не теряя времени.
Де Ферзен услыхал, что кто-то тяжело дышит за дверью. И в такой ужасной обстановке приходится спасать честь французской королевы! Повернувшись, он заговорил с Греем по-латыни. Этот образованный, учившийся в Оксфорде человек его понимал.
— Даже если они не утаят ни одного экземпляра, они повсюду растрезвонят, что я скупил весь тираж, и соответствующий вывод отсюда легко сделать. Нет, я не стану покупать книги.
Грей жестом дал понять, что он одобряет его решение.
— Вы правы. Наша клиентка должна нести ответственность за всё, что потом последует. Нужно обезопасить себя. Со своей стороны я сделаю всё что смогу и обращусь по этому поводу к нашим властям.
Ламотт прислушивалась к непонятной ей беседе с торжествующей улыбкой победительницы. Наверняка её посетители сейчас обсуждают вопрос о деньгах. Боже, как она их всех ненавидела. Но она одержала верх, она заказывает музыку, и все пляшут под её дудку.
Де Ферзен встал, надел шляпу. Подошёл к Ламотт поближе в своём пыльном дорожном плаще.
— Нет, я не куплю ваши книги. Честное имя королевы стоит куда дороже. Правда всё равно восторжествует. А теперь уползайте назад в ваше грязное логово, но имейте в виду: если наши дороги пересекутся на территории Франции, я убью вас, раздавлю, как гадюку. Не забывайте об этом. Я говорю правду.
Он, повернувшись, пошёл вслед за Греем к двери. Ламотт, побелев от гнева, не сдержалась, бросила ему в спину:
— Ах ты, королевский любовник, сколько у неё было таких, как ты? Кардинал, английский герцог, ещё...
Дверь затворилась. И вдруг из соседней комнаты выскочил человек с револьвером в руке.
— Так вы не желаете покупать книги, месье? Лучше было бы всё же их приобрести. Имейте в виду, я не прощаю оскорблений, наносимых моей жене.
Грей, поднеся свисток к губам, резко свистнул. В ту же минуту входная дверь распахнулась и на пороге появились четверо констеблей. Они быстро вбежали на верхнюю лестничную площадку.
— Именем короля арестуйте этого человека за попытку шантажа и убийства. Женщину тоже! Но с ней не торопитесь, она отсюда никуда не уйдёт. В гостиной нет потайной двери!
Ламотт изрыгал страшные проклятия и отборные ругательства. Полицейские надели на него наручники, засунули в рот кляп, а сами ринулись в соседнюю комнату, чтобы схватить и его жену.
Потайной двери нет! Но куда же в таком случае она подевалась? Большая гостиная была пуста. Никого не было ни под столом, ни за плотными шторами. Балкон! Де Ферзен с Греем кинулись к окну. Да вон она! Спрятавшись за маленьким деревцем в каменной вазе, Жанна уцепилась обеими руками за перила, вся позеленев от злости.
— Только посмейте ко мне приблизиться, я тут же прыгну с балкона! Убийцы! Убийцы! — визжала она по-английски.
Что делать? Нужна лестница. Один из полицейских побежал вниз. У дома уже собралась толпа зевак.
Жанна продолжала поливать всех отборными оскорблениями. Перевесившись через перила, она вопила, неистово жестикулировала, была в эту минуту похожа на разъярённую фурию. Вдруг к своему ужасу де Ферзен с Греем увидели, что деревянный балкон зашатался. Старый, весь прогнивший насквозь балкон, на который, по-видимому, уже давно никто не отваживался ступать. Де Ферзен, увидев, что он наклоняется, разбил окно и бросился вперёд. Ламотт отпрянула, всем телом упала на перила, и... балкон рухнул.
Люди внизу в ужасе разбежались. Де Ферзен с Греем кинулись по лестнице на улицу, перепрыгивая через ступеньки.
Но было поздно. Когда они подбежали к месту трагедии, то увидели, что Жанна де Ламотт была мертва.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Когда де Ферзен садился на корабль, чтобы вернуться во Францию, ему казалось, что после краткого пребывания в Лондоне он постарел на много лет. Граф ещё раз осознал, что власть, высокое положение и богатство не могут покончить с жестокостью людей. Постоянно творимое Ламотт зло не умерло вместе с ней. Её арестованный муж не мог дать никаких сведений о том, где хранится отпечатанный тираж книги. Он утверждал, что всегда являлся лишь орудием в руках жены и ему ничего не известно о том, где книги. Обыскали весь Лондон, но всё напрасно. Ферзен встретился с Шериданом. Этот блестящий человек, смелый, остроумный, весёлый, с видом джентльмена со свободными нравами был сильно огорчён ужасным положением королевы. Он помнил очаровательную принцессу де Ламбаль, «такую милую, такую душевную», о чём поведал собеседнику на прекрасном французском языке, которым так гордился.
— Передайте моё величайшее почтение, граф, их высочествам и заверьте их обоих в том, что я окажу всё своё влияние на английское правительство, чтобы замять этот громкий скандал. Вы, конечно, знаете, что это трудно, но мы постараемся. Однако если она отпечатала тираж где-нибудь на континенте, то, боюсь, мы ничего не сможем сделать.
Он картинно пожал плечами. Шеридан любил играть на сцене, и на сей раз в его игре чувствовался тонкий привкус Версаля, так как дело касалось самой королевы.
Де Ферзен уходил от него с тяжкими предчувствиями. Королеву впереди ожидали новые мучения. Как она сумеет с ними справиться? Никаких особых обвинений арестованному Ламотту нельзя было предъявить, кроме оказания сопротивления полиции и угроз. Его вскоре освободили из-под стражи, и авантюрист вернулся к своей обычной жизни. Де Ферзен был уверен, что все нити заговора теперь в его руках. Но какое до всего этого дело здесь, в Англии? Да, он не смог послужить своей королеве.
