Детлеф Йена - Потемкин. Фаворит и фельдмаршал Екатерины II
Императрица Екатерина II должна была на основании Парижского мира между Великобританией и Португалией и соответственно Францией и Испанией от января 1763 года заключить мир с Англией, Францией и Испанией. Изменение договора 1763 года подтверждало право Англии на ее колониальные владения. Франция должна была освободить Род-Айленд и все другие британские североамериканские колонии. Любые переговоры с североамериканскими повстанцами должны быть исключены, Россия должна воздерживаться от посредничества: «Если императрица России хочет восстановить мир таким способом… то король уступит Ее Императорскому Величеству и российской короне остров Менорку. Переуступка состоится сразу после того, как только будут подписаны проекты вышеуказанных мирных договоров. Длительный оборонительный союз между Великобританией и Россией, который в тексте договора предполагает переуступку Менорки, будет подписан в тот же день, что и выше упомянутые проекты договоров».
Это была только первая часть обязательств, которая должна была принять на себя Россия. Англия объявляла, что передача будет проходить в соответствии с международно-правовой процедурой, но реальные обязательства по передаче могли быть приняты сразу. По многим основаниям, передача должна была оставаться конфиденциальной, и, кроме того, Россия должна была выполнить следующие условия: все находящиеся на острове военные сооружения должны быть выкуплены Россией, гавань должна оставаться открытой для всех британских военных, каперских и торговых кораблей. Российский военный Средиземноморский флот должен сразу взять на себя оборону острова, пока еще находящегося во владении Англии. Инструкция заканчивалась словами, содержащими определенный сарказм: «Скоро станет ясно, правильно ли понимает Потемкин намерения Ее Императорского Величества». Посланнику подтвердили, что он должен решить трудную задачу, но «при успешном решении этой задачи вас ждет великая слава».
Харрис с усердием принялся за работу. Он снова и снова вел переговоры с князем Потемкиным. Он охотно общался с императрицей. Но Екатерина относилась к предложению с опаской. Харрис, поддерживаемый Потемкиным, искал причины в разногласиях в партии Панина, во влиянии Иосифа II, который с недоверием относился к русско-английскому союзу. Так, во всяком случае, представлял это Харрис в конце 1780 года. Потемкин многократно повторял, что его влияние на внешнюю политику императрицы очень незначительное: «Иногда, когда я с ней говорю по внешнеполитическим вопросам, она не удостаивает меня ответом и на другие вопросы отвечает раздраженно и недовольным тоном».
Потемкин вел сложную игру в покер. Конечно, он достиг своей цели и радостно сообщил об этом Харрису. Потемкин знал, что императрица отказалась от союза с Англией. Англичанин получил исчерпывающие указания о поведении с императрицей, которые могли ввести его в заблуждение. Он должен был быть откровенным и честным, не ставить под сомнение вооруженный нейтралитет, а в основном льстить: «Вы льстите ей в том, кем она будет, а не кем она есть». Слова Потемкина: «Она ждет, чтобы ее хвалили и делали комплименты. Предоставьте ей это, и она предоставит Вам в распоряжение всю мощь ее империи» — чистая дипломатическая демагогия. Екатерина жестко придерживалась точки зрения ни в коем случае не вмешиваться во внутренние или внешние дела Англии. Кроме того, как бы симпатичны ни были англичане, было достаточно поводов жаловаться на их поведение относительно России. Предложение о передаче Менорки России императрица отвергла. Из замечаний Потемкина мы знаем, что к отказу ее побудили жесткие условия англичан.
Существовал только один путь к союзу, столь желанному Англией: уважение русской политики вооруженного нейтралитета. Харрис понимал это и требовал от своего правительства беспрепятственно пропускать русские корабли. Лондон отказался от этого. Русско-английский союз, которому Потемкин посвятил много времени и сил, не состоялся. Причинами являлись не недостатки в переговорах или субъективные настроения Потемкина. Политика вооруженного нейтралитета, восточный вопрос и англо-французско-испанская война, а также колониальная война в Америке представляли противоречивые интересы.
Не только Потемкин стремился влиять на переговоры согласно русским восточным целям. Также английский посредник получил из Лондона указание, «втайне возражать, но внешне идти на уступки Екатерине». Союз с Австрией против Турции был для Екатерины приоритетнее, и она действовала в соответствии с этим. Потемкин, который не хотел прерывать контакты с Англией, рекомендовал Харрису искать путь через Австрию. Но и эти усилия не принесли ощутимого результата.
Хотя личные отношения Потемкина и Харриса в последующие месяцы не теряли сердечности и доверия, они постепенно ослабевали. При взлетах и падениях чувств Екатерины и Потемкина и при подготовке аннексии Крыма русско-английские отношения отошли на задний план.
Было бы неправильным роль Потемкина во внешней политике России определять русско-английскими или русско-австрийскими отношениями. Он часто повторял, что его влияние на внешнюю политику незначительно. Потемкин смешивал здесь ложь и правду. Потемкин не обладал монополией во внешнеполитических отношениях России. В отношениях с Никитой Паниным были постоянные взлеты и падения. Потемкин был вынужден считаться с существованием противоположных друг другу сторон и с субъективными пожеланиями императрицы.
Наряду с тем, что он представлял интересы России в отношениях с Англией, он занимался также всеми внешнеполитическими вопросами, которые касались России в те годы. Русско-польские отношения представляли для Потемкина особый интерес, потому что они находились в тесной связи с отношениями с Австрией, Турцией и Пруссией.
Потемкин не оказал влияния на разделение Польши, а принял вещи такими, какими они были. Его жизненной философией и политической активностью являлось откровенное признание, что «мы не заглядываем ни в прошлое, ни в будущее, мы просто управляем настоящим моментом».. В этом смысле Потемкин внимательно следил за поведением Швеции и беспокоился о возможном нападении. Он выступал за договорное регулирование торговых отношений с королевской Францией. Только политическое соперничество с Пруссией оставалось незыблемым и полным злобных противоречий — в этой точке он отражал поведение своей императрицы.
Так как самая важная сфера деятельности Потемкина находилась на юге, его политическое отношение к Турции имело особое значение. Он много раз высказывал пожелание лично съездить в Константинополь. Русский посол в турецкой столице Булгаков [91] только с большим трудом смог помешать этому намерению. Имперский князь мог попасть в пользующуюся дурной славой крепость с семью башнями [92]. Вместо личного визита в Константинополь Потемкин поддерживал с посланником Булгаковым активную переписку. Их переписка представляет большую ценность для изучения сущности русской имперской политики того времени.
В октябре 1783 года Екатерина послала Булгакову ряд указаний. Он должен был применить свое дипломатическое искусство для сохранения мусульманской веры в Крыму. Она информировала его о состоянии отношений с Францией и о намерении России дискредитировать французского посланника. По существу императорское послание не содержало информации исключительного значения. Но императрица велела доставить письмо через канцелярию Потемкина, и князь в сопроводительном письме давал советы, которые делали действия посланника событием политической важности.
На указаниях Екатерины в данном случае Потемкин поставил свой личный политический штемпель. Можно предположить, что речь не шла о единичном случае. Князь писал Булгакову: «Деньги, без сомнения, будут иметь сильное влияние на корыстолюбивых, но не меньшее значение имеет страх, если Вы дадите знать людям, которые стоят у власти, что наши войска по первому сигналу готовы нанести ощутимый удар; этим Вы выполните половину задания». С помощью угроз Булгаков должен был оказать давление на турецкое правительство с тем, чтобы предотвратить подписание союзного договора с Францией и снизить активность подготовки к войне против России. Потемкин продолжал: «Спокойное поведение наших войск заставит турок прийти к выводу о мирных намерениях Вашего Величества и таким образом не думать о войне». К тому времени Крым перешел во владение России. Колонизация Юга России и военная реформа находились на начальном этапе.
В декабре 1786 года ситуация значительно изменилась. 16 октября 1786 года императрица передала своему генерал-губернатору все полномочия по ведению войны и заключению мира на южных границах России. Главнокомандующий русскими войсками держал в своих руках все политические нити «турецкой» политики страны. 13 декабря 1786 года Потемкин направил Булгакову напоминание: «Ее Императорское Величество требует от форта полного подчинения. Я уполномочен обеспечить силой Ее право. Войска находятся в полной боевой готовности, только быстрое выполнение поможет избежать применения оружия. По получении этого письма Ваше Превосходительство должно потребовать от форта конференцию, на которой объявить, что мы не намерены терпеть дальнейшую отсрочку, и что Вы тотчас передаете мне сообщение об их решении, и что я уже нахожусь на границе». Эта демонстрация силы явилась началом той игре, которая начинала новую войну. Потемкин начал первый раунд военно-политического покера.
