Юрий Борев - СТАЛИНИАДА
Позорное поздравление
14 июня 1940 года фашисты оккупировали Париж. По поручению Сталина Молотов поздравил Гитлера с успехом.
Поздравление
В апреле 1941 года Сталин поздравил Гитлера с днем рождения.
Верность договору
Выступая в МГУ после исключения из партии Кагановича, Молотова и других, Микоян рассказывал.
Согласно подписанному в 1939 году договору, Германия должна была в течение 15 лет поставлять в СССР промышленное оборудование, а мы в течение 5 лет — продовольствие и сырье.
В начале 1941 года, по словам Микояна, Сталин вызвал его и спросил, как идут германо-советские поставки. Микоян ответил: немцы нам пока ничего не дают, а мы свои обязательства выполняем успешно. Иногда даже опережаем сроки, перевыполняем…
Сталин сказал: "Ну и дурак же ты, Анастас. Куда ты спешишь?
Зачем?"
Кто кого
По анализу знатока Германии литератора М., Гитлер и Сталин стремились обмануть друг друга. В 1941 году, еще до войны, Щербаков, руководивший ТАСС, дал распоряжение идеологически готовиться к войне. Речь шла о нашем нападении на Германию.
Замысел был таким: захватить Румынию, отсечь Германию от источников бензина и тем самым закончить войну. Поэтому в Одессе и около нее и было сосредоточено огромное по отношению к потребностям округа войско. Позже это стало основой долгой обороны Одессы. Однако Сталин не успел обмануть Гитлера. Гитлер успел обмануть Сталина и напал раньше. Гитлер планировал нападение на 15 мая 1941 года, но военная кампания в Греции и Югославии оттянули время.
Обманутое доверие
Эренбург сказал: "Единственный человек, которому поверил Сталин, был Гитлер. И он его обманул, напав в июне 1941 года на СССР".
VII. 1941–1945. КАК НАРОД ВЫИГРАЛ ПРОИГРАННУЮ СТАЛИНЫМ ВОЙНУ
ПРЕДДВЕРИЕ ВОЙНЫ
— Несчастна страна, в которой нет героев.
— Нет! Несчастна та страна, которая нуждается в героях.
(Б. Брехт)Предупреждение, обернувшееся бедой
На встрече академического бомонда с автором мемуаров "Люди, годы, жизнь" Эренбургом я познакомился с одним из героев этой книги. Он работал пресс-атташе в Париже во время его оккупации немцами. Обозревая и анализируя немецкие воинские газеты, этот умный дипломат в марте-апреле 1941 года пришел к выводу, что немцы готовятся к нашествию на Россию. Он написал об этом Сталину. Вскоре неосторожного наркоминдельца отозвали в Москву. Здесь он оказался в подвешенном состоянии. Ему не давали никаких поручений. Он сидел дома, отстраненный от работы. Благо, давали зарплату. Все это было дурным предзнаменованием. В июне немцы напали на нашу страну. И когда в октябре 1941-го они были под Москвой, дипломата арестовали и предъявили ему фантасмагорическое обвинение: стремление поссорить Советский Союз с дружественной Германией. Карательный механизм сработал с задержкой, но с неумолимой жестокостью: дипломат получил десять лет и был отправлен в лагерь. Этот рассказ живого и спокойного человека, просидевшего за стремление обезопасить страну от внезапной агрессии многие годы в лагере, потряс ко всему привыкшую академическую аудиторию. Выступлению этого человека долго и оживленно аплодировали.
Рискованное предупреждение
Мельников был молодым работником информационного агентства. Ему вменялось в обязанность просматривать немецкую прессу. Мельников учился в Германии, в совершенстве владел немецким языком, хорошо знал обычаи, привычки, традиции немцев. В марте-апреле 1941 года он чутким ухом уловил угрожающую ноту, которая зазвучала в глубине немецкого пропагандистского оркестра. Молодой и старательный работник подал начальнику рапорт, сообщавший, что анализ немецкой прессы доказывает намерение Гитлера в ближайшие месяцы неожиданно напасть на СССР. Такой рапорт в условиях союзнического договора с немцами и насаждаемой Сталиным всеобщей подозрительности мог быть расценен как провокационная попытка поссорить нашу страну с Германией. Начальник разъяснил все это молодому сотруднику.
Однако он продолжал стоять на своем, подчеркивая государственную важность информации. Начальник наотрез отказался передавать докладную наверх и нашел примирительный ход: подать бумагу не по официальному каналу за личной подписью автора.
Долгое время эта чрезвычайная информация поднималась к Сталину и легла на его стол в середине июня 1941 года. Сталин не успел распорядиться о примерном наказании «провокатора», так как началось вторжение фашистов. Вскоре потребовалось создать отдел ТАСС по пропаганде, направленной на противника, с начальником в генеральском чине. Тут Сталин вспомнил о Мельникове и распорядился назначить его на этот важный пост.
НАЧАЛЬНЫЙ ЭТАП ВОЙНЫ
"Вставай, страна огромная!"
Война была для Сталина большой неожиданностью. Он думал, что перехитрил Гитлера, однако тот оказался коварнее его.
Сталин впал в прострацию. Наша армия сражалась с превосходящими силами противника, а человек, который на сильственно сосредоточил всю полноту власти в своих руках, преступно отстранялся от руководства борьбой. 3 июля 1941 года Сталин наконец собрался с духом и обратился к народу по радио.
Впервые он ощутил свою зависимость от народа и выказал это в самом обращении: "Братья и сестры, друзья мои". Когда Сталин говорил, горло его пересыхало от волнения, а когда наливал в стакан воду, вся страна слышала дробный звук ударов горлышка графина о край стакана.
Мобилизация началась в первые часы войны. В первые сутки была создана замечательная песня Лебедева-Кумача, давшая фор мулу этой войны ("идет война народная, священная война") и призвавшая народ к сопротивлению. Впервые песня была исполнена на площади Белорусского вокзала, откуда бойцы уезжали на фронт.
Искусство, военкоматы и оставшиеся в живых после сталинских репрессий командиры не ждали, когда Сталин соберется с мыслями и преодолеет свою растерянность, и организовывали сопротивление врагу. Армия и народ вступили в бой. Тяжесть этого боя была обусловлена не только внезапностью удара, на которую в свое оправдание ссылался Сталин, не только силой и подготовленностью вермахта, но и тем, о чем после XX съезда рассказывал в своих публичных выступлениях маршал Малиновский. Он говорил, что накануне войны Берия уничтожил 82 тысячи (по другим данным, свыше 40 тысяч) лучших, опытнейших командиров армии и флота.
Помеха в работе
На шестой день боев, когда немцы уже взяли Минск, Сталин позвонил в Генштаб и велел Тимошенко явиться с докладом.
— Я еще не готов к докладу, — ответил Тимошенко. Тогда Сталин вместе с Молотовым и Берия приехали в Генштаб. Берия начал требовать доклад и бросаться на работавших Баграмяна, Тимошенко и Жукова. Получив отпор, он направился к телефону, чтобы вызвать кого-либо на помощь. Тимошенко преградил ему путь. Берия разразился матом. Жуков решительно воспротивился вмешательству в работу штаба.
Сталин, сохранявший внешнее спокойствие, был напуган этой сценой, и у него хватило ума ретироваться со словами:
— Пойдемте, товарищи, мы мешаем работать.
Они вышли из помещения. Молотов и Берия поехали к себе, а Сталин — на дачу, где заперся и никого не принимал целую неделю.
Этот эпизод «бунта» военных имел свои последствия, и на время Жуков, Тимошенко и Баграмян попали в опалу. Но вскоре Сталин осознал, что основные командные кадры армии уничтожены и оставшихся в живых трогать нельзя, а Жуков может стать для него спасением.
Сталинская выдержка
В первые месяцы войны, когда немцы рвались к Москве и положение было отчаянно трудное, на какое-то время Сталин впадал в прострацию.
Реабилитация
Осенью 41 г. генерала Батова освободили из лагеря, чтобы срочно вести к Сталину. Генерал потребовал, чтобы ему сначала отдали его мундир.
Новые охранники
Николай Шишкин, уже смертельно больной, рассказал, что после окончания военного училища он попал в личную охрану Сталина. Приехал генерал Власик и отобрал прямо из строя нескольких выпускников. Отобранных повезли в специальный лагерь и там тренировали: езда на лошади, стрельба по движущейся мишени с движения… Потом повезли в Кремль и там представили Сталину.
Сталин спросил:
— Откуда родом?
— Из Рязани, товарищ Сталин, — ответил Шишкин.
— Рязань — это хорошо.
Шишкин ездил на переднем сиденье машины Сталина и при выходе из машины загораживал его своим телом от возможных террористов. Шишкин рассказывал, что при выездах Власик захлопывал дверцу машины, в которую садился Сталин. Машины шли с большой скоростью, но когда прибывали на место, Власик уже оказывался там и открывал дверцу, чтобы выпустить Сталина.
