Ким Чжэгю - Счастье
— Я протестую, доктор! Нельзя первой оперировать Окчу. Моя совесть не позволит, чтобы она была первой, — твердо стоял на своем Хван Мусон.
— Товарищ Мусон, выслушайте меня. Вы пока нездоровы, вас сейчас нельзя оперировать. А мы не можем ждать, пока вы поправитесь. Вы согласны со мной? Я хорошо понимаю ваши чувства, но что поделаешь… Прошу вас, поймите и вы меня, — вынужден был таким образом объяснить свое решение Дин Юсон.
Однако Хван Мусон не сдавался. Он утверждал, что абсолютно здоров и хорошо перенесет любую операцию.
Дин Юсон был тронут до глубины души. И Сор Окчу, и Хван Мусон, оба хотели помочь ему, были готовы своим самопожертвованием принести пользу науке, прийти на помощь другим. Дин Юсону с большим трудом удалось уговорить Хвгн Мусона уйти в палату. Проводив его, он вернулся в кабинет.
Рё Инчже как-то по-новому посмотрел на Дин Юсона.
— Доктор Юсон, вы все еще не отказались от своих идей? Намерены делать операцию на человеке? — спросил он.
— Да. Намерен, — ответил Дин Юсон.
— Вам не страшно экспериментировать на таких удивительных людях? Ваш скальпель не дрогнет?
— Товарищ Рё Инчже, я верю, все будет хорошо. Именно уверенность позволяет мне взять в руки скальпель и оперировать первой любимую девушку. Слов нет, она прошла через ужасные испытания, много горя натерпелась, и мне было нелегко решиться на эту операцию, но я должен это сделать.
— Мне кажется, вы все же рискуете, и довольно сильно. А вдруг в ходе операции… — Рё Инчже не закончил фразы, у него не хватило смелости сказать, что он не верит в ее успех.
— Товарищ заместитель заведующего отделением, не беспокойтесь. Все кончится хорошо.
Дин Юсону не понравились недомолвки Рё Инчже, но он не стал вступать с ним в спор. Он лишь коротко доложил о готовости больных к операциям, которые состоятся во второй половине дня.
8
Наконец наступил день, когда на операционный стол должна была лечь Сор Окчу. В ординаторскую пришли Дин Юсон, Чо Гёнгу и Рё Инчже. Они еще раз скрупулезно просматривали материалы повторной серии опытов на животных, проведенных Дин Юсоном в последнее время, обсуждали план предстоящей операции. В кабинете царила атмосфера деловой сосредоточенности. Многократно уточнялся участок поврежденной костной ткани, сличались результаты анализов больной в последние дни.
Врачи уже заканчивали свою работу, как вдруг дверь резко отворилась и в ординаторскую стремительно вошел профессор Хо Герим. Его вид ничего хорошего не предвещал.
— Мне сказали, что вы собираетесь сегодня оперировать больную Сор Окчу. Как это прикажете понимать? Ведь окончательные итоги экспериментов еще не подведены. Или я не прав? — Возмущенный голос Хо Герима не вызывал сомнений, как он относится к предстоящей операции.
Профессору лишь сегодня сообщили, что в клинику поступила больная Сор Окчу, которая чуть не потребовала, чтобы первой на операцию по методу, разработанному врачом Дин Юсоном, положили ее, что Чо Гёнгу и Дин Юсон решили удовлетворить желание девушки и что операция должна состояться сегодня. Решение врачей показалось профессору совершенно недопустимым, и он поспешил в ординаторскую.
Правда, поначалу он был восхищен поступком девушки: требует, чтобы ей первой сделали, по существу, экспериментальную операцию! Врач соглашается опробовать свой метод лечения на дорогом ему человеке! Спору нет, все это прекрасно! Однако первая восторженность сменилась трезвыми рассуждениями — новый метод еще не имеет достаточно убедительных научно-технических обоснований. Следовательно, операция связана с риском и может иметь далеко идущие отрицательные последствия. А ведь он тоже несет ответственность и за жизнь больной, и за дальнейшую судьбу своего ученика. Нет, пока не поздно, ему надо вмешаться, нужно запретить проведение операции, проводить еще и еще опыты на животных, окончательно убедиться в точности выводов и только тогда приступить к операции на человеке…
Чо Гёнгу и Дин Юсон переглянулись.
— Сонсэнним, садитесь, пожалуйста. — Чо Гёнгу предложил профессору стул. — Нам сказали, что сегодня у вас лекция в институте, поэтому мы и не успели поставить вас в известность. Повторная серия опытов подтвердила наши первоначальные выводы, и мы решились на операцию. Мне кажется, вам следует сказать несколько напутственных слов доктору Юсону, ему ведь в ближайшие часы предстоит взять в руки скальпель. Что же касается лабораторных данных, пожалуйста, ознакомьтесь. — И Чо Гёнгу стал излагать профессору детали лабораторных исследований последних дней.
— Ну, а желание больной Сор Окчу первой лечь на операцию, по-моему, говорит о ее патриотизме, партийном долге, решимости прийти на помощь людям. Это нельзя не приветствовать. Вот почему мы приняли решение прооперировать ее первой, — заключил Чо Гёнгу.
Но профессор стоял на своем.
— Порыв Сор Окчу прекрасен. Однако это еще не значит, что нужно принимать опрометчивое решение. — Профессор стал просматривать рентгеновские снимки и другие исследовательские материалы. — Не знаю, — продолжал он, — можно ли полностью положиться на эти материалы? У меня такой уверенности нет. Я не понимаю вас, дорогие коллеги. Куда вы так торопитесь? Поспешность — весьма вредная штука в нашем деле, а в науке особенно.
Профессор еще не успел опуститься на стул, как заговорил Рё Инчже.
— Откровенно говоря, я придерживаюсь того же мнения. Сор Окчу — особая больная, она удивительный человек. Ведь верно? А с ней, по-моему, мы хотим поступить бесчеловечно… Короче говоря, я предлагаю отложить операцию, — определил наконец Рё Инчже свою позицию.
Встретив такое решительное сопротивление со стороны Рё Инчже и профессора, Чо Гёнгу задумался, потом обратился к Дин Юсону.
— Юсон, а что вы думаете? Вы чувствуете себя уверенным? Вы верите в свою правоту? — Чо Гёнгу задавал эти вопросы не потому, что сам испытывал сомнения в правоте Дин Юсона, а из желания предоставить автору исследований возможность достойно ответить своим оппонентам.
— Ранее полученные позитивные данные подтвердились в ходе последней серии опытов, — ответил Дин Юсон, — я говорю это со всей ответственностью. Если бы у меня не было уверенности, разве я решился бы на операцию на человеке, тем более когда речь идет о Сор Окчу?
Дин Юсон говорил уверенно, но, сам того не желая, почувствовал, как червячок сомнения неожиданно закрался ему в душу. Будто возражения профессора и Рё Инчже посеяли в ней зернышко беспокойства.
Заметив смущение врача, Чо Гёнгу сказал:
— Если есть хоть малейшее сомнение, выкладывайте. Совершенно ясно одно: поскольку речь идет о первой операции на человеке, все должно быть тщательно выверено и учтено. Может быть, следует еще раз все заново перепроверить? Как вы считаете?..
И в этот момент отворилась дверь и в ординаторскую, словно подслушав происходящее, вошла Сор Окчу. Здороваясь, она низко поклонилась всем присутствующим и, остановив взгляд на Дин Юсоне, как бы желая вдохнуть в него уверенность, убежденно заговорила:
— Уважаемые товарищи, извините меня, пожалуйста, за бесцеремонное вторжение. Но если бы вы знали, как трудно ждать! Не надо спорить… Я приехала сюда с твердым намерением лечь на эту операцию. Поэтому отбросьте всякие сомнения. Приступайте к операции. Я верю в доктора Юсона. Эта вера и придает мне силы без колебания лечь на операционный стол. Так что действуйте, товарищ Юсон!
Сор Окчу говорила убежденно, решительно, и вдохновленный ее словами Дин Юсон снова обрел прежнюю уверенность, всякие колебания и сомнения пропали.
— Я сделаю вам операцию, Сор Окчу. Обязательно сделаю.
И профессор и Рё Инчже отступили, они молчали.
— Вас, Окчу, я знаю лучше, чем кого-либо из присутствующих, — заговорил Чо Гёнгу, — и это дает мне право поддержать и ваше желание, и решительность доктора Юсона. Сделаем так: сегодня проведем всю подготовительную работу, а завтра сделаем операцию.
— Это переходит всякие границы… — негодующе произнес профессор и покинул ординаторскую.
Рё Инчже не знал, как ему поступить — последовать за профессором или остаться. Он поерзал на стуле, поглядывая на всех по очереди, но уйти так и не решился.
— Значит, делаем, как я сказал, — заключил Чо Гёнгу. — Беру ответственность на себя. Завтра делайте операцию.
Так благодаря твердой позиции Чо Гёнгу вопрос об операции был решен.
С трудом переставляя ноги, Дин Юсон направился в операционный корпус, сердце его билось сильнее обычного. Все его мысли были о Сор Окчу, которая вскоре, одурманенная наркозом, неподвижно будет лежать на операционном столе. Ведь когда были проведены опыты на животных и получены положительные результаты, ему и в голову не приходило, что его скальпель первой коснется Сор Окчу.
