Виктор Поротников - Князь Святослав II
Онисим улыбнулся и похвалил своего воспитанника за наблюдательность.
- Представь, что Ревекка внешне была похожа на Лазу-ту, - сказал грек, - ведь и кони порой бывают похожи как две капли воды, почто не быть такому и средь людей. Ты допускаешь подобную мысль, мой друг?
Борис кивнул.
Он изучал стоящий перед ним рисунок, впервые узрев в нем не просто картинку из библейского мифа, но нечто реальное, виденное им в повседневной жизни. Нагая Ревекка, вернее, Лазута, показалась мальчику самой красивой женщиной на свете!
Онисим с поразительной точностью изобразил глаза служанки с длинными изогнутыми ресницами, ее гибкую шею, густые волосы и все то, что она скрывает под одеждой…
Затем грек как ни в чем не бывало принялся излагать очередной ветхозаветный эпизод.
- Когда Исааку исполнилось сорок лет, Авраам решил подыскать ему жену. Авраам призвал к себе домоправителя Ели-азера и приказал ему найти девицу обязательно из Месопотамии, где когда-то жил Нахор, потерявшийся брат Авраама.
Доведя повествование до того места, когда Елиазер добрался до одного из месопотамских городов и столкнулся там у колодца с прекрасной девой, пришедшей за водой, Онисим прервал урок и сказал княжичу, что ему пора на молитву. Борис нехотя поднялся со стула.
Заметив, что учитель собирается стереть тряпкой рисунок на доске, княжич схватил его за руку, прося не делать этого.
«Ведь история Ревекки и Исаака еще не окончена», - молвил Борис.
Онисим уступил просьбе мальчика.
На другой день изучение Ветхого Завета продолжалось.
Онисим до мельчайших подробностей описал Борису встречу Елиазера и Ревекки. Как Елиазер попросил переночевать в доме Ревекки, где с изумлением и радостью узнал, что встреченная им у колодца девушка приходится внучкой Нахору, брату Авраама. Затем Онисим переключился на описание старшего брата Ревекки - Лавана. Лаван был намного старше своей прекрасной сестры и заменял ей давно умершего отца. Елиазер стал просить Лавана выдать сестру за Исаака, сына Авраама, ссылаясь на чудесные предзнаменования, способствующие этому браку. Лаван, услышав о богатстве Авраама, дал свое согласие.
В это время пришел учитель греческого языка и Онисим прервал свое занятие. Нарисованную Ревекку Онисим «пощадил» и на этот раз, спрятав грифельную доску под книгами.
Вечером после ужина Борис заглянул ненадолго в светелку, где он занимался с Онисимом, чтобы в одиночестве полюбоваться на ту, с которой ему предстояло сегодня перед сном разучивать новую молитву. За полтора месяца проведенных с псаломщиком, княжич словно переродился: кроме воинских подвигов его стали занимать и женщины.
На свою беду, княжич подзадержался и отправившаяся на его поиски Лазута застала Бориса за созерцанием обнаженной женской плоти, в коей служанка с ужасом узнала себя. Борис от стыда не мог произнести ни слова. Прекрасная Ревекка была уничтожена рукой ее двойницы на глазах у Бориса.
Лазута рассказала обо всем своей госпоже.
Для объяснений на следующий день был вызван Онисим, ибо Борис сознался, что греховный рисунок - дело рук псаломщика.
Изворотливый грек объяснил рассерженной княгине, что таким способом он приучает ее сына к воздержанию.
- К целомудрию, добрая госпожа, надо приучать с детства, поскольку мир полон искушений, самое сильное из которых для мужчины - обнаженные женские телеса. Святой Иероним и тот, кто ни бичевал свою плоть, ни уходил в пустыню, все же должен был признать, что не смог полностью потушить огонь похоти, горевший в нем. Потому-то отрока надо приучать к целомудрию, постепенно переходя от малого к большему, дабы из него вырос муж непорочный и устойчивый перед женской наготой.
- Что ты подразумеваешь под «большим», святой отец? - поинтересовалась княгиня.
- То, что бывает в мужских монастырях, моя госпожа, - смиренно опустив голову, ответил Онисим. - Плоть монаха считается укрощенной в полной мере лишь в том случае, ежели ложась с женщиной в постель и обнимая ее, он не испытывает при этом ни малейшего вожделения.
Эмнильда от изумления открыла рот: такое она слышала впервые.
- Я думаю, твоего сына не стоит подвергать такому испытанию, ведь он не станет монахом, - поспешил успокоить княгиню Онисим. - Вполне достаточно того, ежели Борис научится смирять свою плоть, находясь наедине с нагой женщиной, ну хотя бы с твоей верной служанкой, госпожа. Почему я и нарисовал Лазуту обнаженной, дабы глаз отрока привыкал к тому, что отличает женский пол от мужского.
Находившаяся тут же Лазута покраснела.
- Но неприлично для девушки расхаживать голой по терему, - нахмурилась Эмнильда.
- Зачем по терему… Пускай Лазута разок-другой сходит с Борисом в баню, - невозмутимо продолжил Онисим. - для нее это тоже послужит укрощением плоти. Безгрешность на словах и на деле - не одно и то же, княгиня. Ведь часто безгрешность в помыслах оборачивается на деле тяжкой греховностью, ибо слаб человек и всякая самоуверенность отдаляет его от Бога.
Услышанное было ново и необычно для Эмнильды, что она отпустила Онисима, не высказав ни одобрения, ни порицания. Посоветоваться ей было не с кем, и Эмнильда обдумывала сказанное Онисимом сама с собой наедине. Ей хотелось вырастить сына непохожим на прочих мужчин, хотелось видеть в нем благородного праведника, чистого душой и телом. Эмнильда готовила Бориса для высоких целей, правда, сама не зная, каких именно. В ее душе жили образы Иоанна Крестителя, святого Андрея Первозванного, мученика Иисуса Христа…
Эмнильда радовалась успехам сына в латыни и греческом, в славянской грамоте и греческой философии. Обликом своим Борис напоминал ей мужа и еще одного человека, о котором Эмнильда не могла думать без душевного трепета. Она даже позволила сыну отрастить длинные волосы, чтобы усилить сходство. Длинные кудри, прямой благородный нос, красиво очерченные губы, слегка выпуклый лоб и гордая посадка головы были подмечены Эмнильдой в облике юного Иисуса, увиденного ею на миниатюре в греческом Евангелии.
Терзаясь сомнениями, Эмнильда все же решилась однажды устроить Борису испытание. Следуя совету Онисима, княгиня сделала так, что ее любимая служанка и обожаемый сын оказались наедине в жарко натопленной бане.
Борис, желая сделать приятное матери, не только не глазел на прелести Лазуты, но скромно опускал глаза, когда та поворачивалась к нему лицом. Хоть банька и была тесновата, тем не менее отрок и девушка ни разу не коснулись друг друга и даже не обмолвились ни единым столом. Не выдержав жару, Лазута ушла из бани первой.
Сгоравшая от нетерпения Эмнильда приступила у служанке с расспросами.
Разомлевшая Лазута вяло отвечала на вопросы своей госпожи, то и дело прикладываясь к ковшу с квасом. С ее слов выходило, что Борис вел себя безупречно. Вот только зачем он без конца поддавал жару?
- Просто мочи не было терпеть, - жаловалась Лазута, - а ему хоть бы что!
Эмнильда засмеялась.
- Муж мой такой же крепкий был. Я тоже не могла с ним в баню ходить.
Этот случай уверил Эмнильду в том, что ее сын по-настоящему чист. Наблюдая со стороны, она не замечала, чтобы Борис обращал взор на рабынь или боярских дочерей, которые иногда приходили к ним в гости вместе с матерями.
Не подозревая, что творится в душе сына, которому Онисим раскрыл глаза на все самое запретное, Эмнильда распорядилась, чтобы впредь Лазута и Борис всегда мылись в бане вместе.
Служанка не смела прекословить, тайком замаливала грех, внезапно свалившийся на нее . Княжич постепенно осмелел и с каждым разом вел себя все вольнее и вольнее, заставляя Лазуту то попарить ему спину, то размять шею и плечи. Борис уже без стеснения глядел на девушку, и Лазута, видя восхищение в его глазах, позволяла натирать себя размоченной крапивой. Скоро они уже могли запросто болтать о разных пустяках, лежа на полках и забыв про веники. Лазута смеялась его шуткам. Борис слушал ее рассказы о пережитом. Разница в возрасте не была помехой.
Однажды Борис поцеловал Лазуту в губы. Девушка оттолкнула его, хотя до этого позволяла целовать себе руки, шею и грудь. Этот поцелуй словно пробудил ее от той спячки, в какую все больше погружалась ее совесть христианки. Лазута пообещала, что расскажет все госпоже, и убежала в предбанник. Однако она ничего не сказала Эмнильде. Это наполняло Бориса самонадеянностью. Потеряв всякую осторожность, он стал все больше приставать к Лазуте.
Лазута решилась поведать об этом своей госпоже, чувствуя, что невольно все сильнее увлекается княжичем. Эмнильда не поверила служанке, решив, что Лазута просто хочет поссорить ее с сыном, обидевшись за что-то на Бориса.
Но девушка была так настойчива, что княгиня в сердцах сказала ей:
