Октавиан Стампас - Проклятие
Филипп почувствовал, что сознание его готово помутиться.
Лако удивленно поднял брови.
— Да что с тобой. Не бойся, ты не сошел с ума.
— С кем ты разговариваешь? Кто такой Анаэль?!
— Ты, — Лако бодро хлопнул себя по бокам, — ты посмотри в зеркало и все поймешь.
Король выполнил приказание.
— Ну, узнаешь себя? Право, ты удивляешь меня своим поведением. Разве не для того ты завел свою зеркальную галерею, чтобы высмотреть то, что видишь сейчас в этом подарке Заххака.
Король шумно дышал, пот застилал ему глаза.
— Ну, скажи же — ты узнал себя?
— Я… не знаю, может быть мало света, или…
— Света достаточно. Это ты! Таким ты был сто двадцать лет назад в Палестине, в момент своего дурацкого стремления к Вратам Истины.
— Вратам Истины?
— Ну, да. Это один из синонимов высшей мудрости. Некоторым типам человеческих существ свойственно это стремление, и когда их путь пролегает вне великого пути, он тернист, кровав и приводит к одному из тупиков, самый невинный из которых — смерть. Смерть в таких случаях даруется почти как награда.
Король с трудом оторвался от зеркала.
— Ты не понравился себе. А жаль, тогда ты проявил огромную изобретательность и силу воли. Не то, что здесь и сейчас в прекрасном обличье и в королевском звании.
— Я не верю тебе.
— Ты хочешь сказать, что люди столько не живут? На что я отвечу тебе, что жизнь имеет не только телесную форму. Да ты ведь и сам смутно об этом догадывался. Об этом, опять-таки, свидетельствует твоя зеркальная галерея. Для бесед на эту тему ты приблизил к себе ученого монаха, его примитивные выводы разочаровали тебя.
Король опять приблизил к себе руку с зеркалом и слегка покачнулся.
— Из всего этого я сделал заключение, что ты готов к высшему, истинному прозрению. Ты не Филипп Капетинг, король Франции, ты Анаэль, оруженосец рыцаря Храма Соломонова. Можешь возрадоваться. Если можешь.
Филипп сделал несколько неуверенных шагов к выходу, грудь его вздымалась так, словно ему не хватало воздуха. Схватившись за косяк, он сделал несколько глубоких вздохов.
— Анаэ-эль! — раздался сзади тихий голос.
Вслед за этим его величество оруженосец рухнул лицом вниз.
Вскоре он был отыскан слугами.
Стоя над распростертым телом, егермейстер растерянно говорил:
— Я не понимаю, как он мог потеряться. Мы были в какой-нибудь сотне шагов и трубили во все рога.
Когда короля доставили в замок, он начал бредить. Он требовал отвезти себя в Фонтенбло — место своего рождения.
Через две недели он, не приходя в сознание, скончался.
