Лев Жданов - Николай Романов — последний царь
Всё изложенное прочтите офицерам и дайте им свои указания, как требуется нести службу.
Подлинный подписал: Командующий бригадою, Генерал-лейтенант Жданович С подлинным верно: Батальонный адъютант 31-го пехотного запасного батальона Прапорщик (подпись).Немедленно сказались и результаты этой «внушительной инструкции», пахнущей застенком палачей.
Вот копия «всеподданнейшей жалобы», принесённой на имя бывшего царя-батюшки евреями — братьями Ф. и Л. Соболь.
ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО!
Смиренно припадаем к стопам… с просьбой внять мольбам сыновей невинно убитого отца нашего.
В пятницу 11 сентября 1915 г. в квартиру нашего отца, постоянно проживающего в м. Сморгони, Ошмянск. у., Веленск. г., явился в сопровождении казака неизвестный казачий офицер и спросил: почему мы, несмотря на отданное военными властями распоряжение об оставлении Сморгони, продолжаем здесь оставаться?
Находившийся в это время дома брат Лейба ответил, что он не знает, что ему делать. Наш отец, Абрам Шлем Соболь, тяжелобольной, лежит в постели. Лейба не может покинуть на произвол судьбы старого, больного отца.
Неизвестный нам офицер пожелал видеть больного, и Лейба повёл его в комнату, где лежал наш отец.
Зайдя туда, офицер выстрелом из револьвера убил нашего отца, сказав при этом:
— Ну, теперь — ты свободен и можешь идти!
И заставил Лейбу уйти, не дав ему возможности предать земле прах убитого отца!
Ваше Императорское Величество! Невыразимо тяжка наша боль, ничем не вознаградима потеря дорогого отца. Но память невинно убитого старца, родителя нашего, взывает к нашей совести! Требует от нас принятия всех мер, чтобы раскрыть виновника убийства, злодея, лишившего старика-отца жизни.
Молим Ваше Императорское Величество повелеть соизволить: надлежащим властям произвести расследование обстоятельств этого преступного дела для предания виновного каре законов.
Верноподданные Вашего Императорского Величества…
Файвиш и Лейба СобольКонечно, эта мольба осталась без отклика.
Мало того! Благодаря натравливанию главных начальствующих лиц, чьи имена мы читали выше под позорными циркулярами, в армии сорганизовались шайки погромщиков, которые с десятого июля 1915 года по октябрь произвели ряд отвратительных насилий над десятками еврейских поселений.
Вот их краткий перечень: в Ковенской губернии разгромлено всего пятнадцать местечек: Суббоч, Оникшты, Вольник, Лотово, Вишуны, Трашкуны, Лобейки, Вышинты, Боболишки, Коварск, Ракишки, Абели, Солоки, Шимонец и Видзы; в Виленской губернии разгромлено девятнадцать местечек и сёл: Маляты, Гедройцы, Ошмяны, Вилейка, Жесли, Евье, Подберезье, Поставы, Козяны, Германицы, Илья, Крев, Засковичи, Венницы, Красное, Даниловичи, Лебедево, Глубокое (два раза громили), погром в Сморгони и в самой Вильне.
Гродненская губерния — погром в самой Гродне, в местечках: Цехановке и Скиделле.
Волынская губерния — Локачи, Калки, Березницы, Коверцы, Млынов, Пурицк. Особенно сильный погром — в Чарторыйске.
Минская губерния — погромы особенно жестокие в двадцати городах и местечках Борисовского уезда, в Докшице, Хатаевичи, Пискурно, Брезино, Березиновка, Теруны, Вытяницы, Небышно, Склянцы, Забарье, Толщи, д. Вилейка, Вески, Околово, Богемля.
Пинский уезд: Лунинец, Телеханы, Бобруйск, ст. Руденск.
Неслыханное зверство проявили казаки-погромщики на Огинском канале, в Лемешевичах.
Здесь, на барках, желая спастись от гибели, собралось несколько сот евреек с детьми и стариков.
Подученные своими черносотенными начальниками, казаки являлись сюда в течение нескольких дней, отобрали всё, что было ценного у беззащитной толпы.
Красивая еврейка, Алта Лившиц, и другая, Лея Флаксман, замужняя, на третьем месяце беременности, подвергались насилиям казаков, которые производили эту гнусность партиями по сорок человек, поочерёдно!!
Обе женщины сошли с ума.
Девушку, Сарру Кнубовец, изнасиловали поочерёдно пять человек, пять зверей в человеческом образе!
Не помогали ни слёзы, ни мольбы.
Наконец, явились другие солдаты, пехотинцы, которым показалось отвратительно такое зверство, и они выстрелами отогнали насильников!
Но бедняки были ограблены уже до нитки, и все женщины, девушки — опозорены, замучены.
Такой ужас заставил призадуматься даже некоторых из высшего начальства, у которых ещё тлела искра человечности в душе.
И вот какое отношение было послано по телеграфу (копия телеграммы генералу Душкевичу):
«Для предварительной проверки жалоб на безобразное поведение чинов некоторых частей и особенно обозов Верховным Главнокомандующим посланы были генерал и следователь с надлежащими полномочиями.
Уже теперь добыты данные для привлечения к ответственности командующего 15-й кавалерийской дивизии, ген. майор. Петерса, в допущении грабежа в м. Докшицах, а также некоторых начальствующих лиц 4-го Сибирского корпуса, 8-й кавалер, дивизии, 20-го и 54-го донск. казачьих полков и некотор. друг. частей.
Вслед за сим в армию прибудут Следственные Комиссары для разбора всех еврейских жалоб и предания суду виновных.
При сём — приказано применить самые суровые меры, невзирая на ранги как непосредственно виновных, так и допустивших беспорядок начальников.
Ещё раз приказываю немедля принять строгие меры для устранения еврейских справедливых жалоб на части и особенно почистить свои тылы.
В обозах много лишних людей и повозок.
При них таскаются семьи служащих, возится незаконно приобретённое (читай: награбленное у евреев. — Л. Ж.) имущество, экипажи, кареты, мебель.
Всё это якобы для нужд частей, но в действительности армии не нужное и часто краденое!
В обозах не иметь ни одной лишней повозки, а в повозках ни одной казённой вещи.
Наибольшее число жалоб имеется на казаков корпусной конницы. Их надо подобрать.
Подписи: Генерал Литвинов. Шт. кап. Перементов».Этот исторический документ лучше всяких воплей говорит о том, что творилось с бесправными, беззащитными людьми только за то, что они — евреи.
Приложение II
Речь Николая II в Зимнем дворце 26 июля 1914 года, обращённая к членам Государственного совета и Государственной думы.
Приветствую вас в нынешние знаменательные и тревожные дни, переживаемые всею Россией. Германия, а затем и Австрия объявили войну России. Тот огромный подъём патриотических чувств любви к Родине и преданности к Престолу, который, как ураган, пронёсся по всей земле Нашей, служит в Моих глазах, да, Я думаю, и в ваших, ручательством в том, что наша Великая Матушка Россия доведёт ниспосланную ей Господом Богом войну до желаемого конца.
В этом же единодушном порыве любви и готовности на всякую жертву, вплоть до жизни своей, Я черпаю возможность поддержать свои силы, спокойно и бодро взирать на будущее.
Мы не только защищаем свою честь и достоинство в пределах земли своей, но боремся за единокровных и единоверных братьев-славян… И в нынешнюю минуту Я с радостью вижу, что объединение славян происходит так же крепко и неразрывно со всей Россией. Уверен, что вы все и каждый на своём месте поможете Мне перенести ниспосланное испытание и что все мы, начиная с Меня, исполним свой долг до конца. Велик Бог земли русской!
Комментарии
Об авторе
ЛЕВ ГРИГОРЬЕВИЧ ЖДАНОВ (наст. имя и фамилия Леон Германович Гельман) (1864–1951) — исторический романист, поэт, драматург и переводчик, родился в Киеве в еврейской актёрской семье. Учился в гимназиях Каменец-Подольска, Херсона и Одессы, однако курса не закончил. Со стихами и прозой выступил в 1881 году, сотрудничая в одесских журналах «Маяк», «Пчёлка» и «Суфлёр»; широко печатался в газетах «Николаевский вестник», «Курьер», «Звезда», «Нива», «Новый мир», «Север» и др. В 1881–1898 годах — на профессиональной сцене: актёром в провинциальных труппах, режиссёром Одесского театра, суфлёром Малого театра в Москве. Оставив театр, редактировал журнал «Заря новой жизни» — московское рождественское приложение к газете «Сибирская заря», издавал развлекательный публицистический журнал «Былое — грядущее».
После революции 1905–1907 гг. Л. Жданов активно интересовался русской историей и общественными движениями в России; в 1912 году привлекался к судебной ответственности за распространение нелегальной литературы и стихи антиправительственного содержания.
«Исторические поэмы» Л. Жданова, вышедшие отдельным изданием в Петербурге в 1914 году, представлялись на соискание премии им. А. С. Пушкина в Академию наук. И. А. Бунин в рецензии на поэмы оценил соискателя как «совершенно лишённого художественного дарования и оригинальности, набившего руку фабриковать якобы исторические драмы и повести для Никольского рынка» («Лит. наследство», т. 84, кн. 1, с. 354).
