Луи Бриньон - Луидор
Ришелье, — мои подозрения переросли в уверенность. Я решил пойти на шаг не приличествующий моему сану. Больше того, являющимся святотатством. Но иного выхода установить истину…не имелось.
Король не прерывал Ришелье. Видя что король внимательно слушает, Ришелье продолжил:
— Я в присутствии некоторых священнослужителей, кои могут подтвердить мои слова, этого человека,
— Ришелье указал на Люмье что стоял в почтительной позе, — и ещё одного человека, который в данный момент находится за дверью…вскрыл могилу Дофина.
— Что вы сделали? — бледнея переспросил король.
— Прежде чем его величество осудит мой поступок, я бы попросил пригласить сюда человека по имени
Састен Кантель!
Судорожно глотнув, король кивнул головой. Увидев это, Люмье тут же исчез за дверью, а через минуту вернулся в сопровождение врачевателя. Тот низко поклонился.
— С вашего позволения, я задам ему несколько вопросов!
Король снова кивнул. Ришелье обратился к врачевателю.
— Ты осматривал тело младенца…Дофина?
— Я! — подобострастно отвечал врачеватель.
— И к какому заключению ты пришёл?
— Младенец был отравлен в чреве матери, настойкой из шафрана смешанного с опием. Это и послужило причиной смерти!
— Боже мой! Боже мой! — прошептал в смятение король, — чудовища, убийцы,…везде смерть, только смерть…и ничего больше. Мой сын…
— Простите, ваше величество. Но я должен был раскрыть правду, — Ришелье с непередаваемым сочувствием смотрел на подавленного короля. Тот некоторое время молчал переживая эту страшную весть, а затем негромко спросил:
— Кто может подтвердить, что это рук дело моей матушки?
— Только он! — кардинал указал рукой на Луидора.
— Объяснитесь! — попросил король.
— Отравлено было пять младенцев. Первым стал…Луидор!
— Что вы хотите этим сказать? Вы полагаете…это мой сын и мне это неизвестно?
— Вы слишком молоды для того чтобы приходится отцом Луидору. Я не знаю кто его родители, —
признался Ришелье, — и я не могу доказать что именно ваша мать направила руку убийцы. Я убеждён в этом, но доказать не могу. Но если мы сможем понять кто является родителями Луидора, мы ответим на вопрос — кто убийца.
— Я всё ещё не понимаю ваше преосвященство. Какое отношение имеет ко мне, Луидор. И как с ним может быть связана…смерть Дофина?
— Может вашему величеству стоит ещё раз повнимательней посмотреть на Луидора? — вместо ответа предложил Ришелье.
Король устремил на него удивлённый взгляд но всё же последовал этому совету.
Та же повязка, короткие штаны, тёмные волосы, глаза…глаза у него были зелёные, пот струится ручьём…с лица
— Да, в чертах его лица, есть определённое благородство, — пробормотал король продолжая осмотр, — я это сразу заметил
— Не только на лице, ваше величество. Я бы посоветовал взглянуть на левое колено.
— Что? — король вздрогнул словно от удара. Его взгляд тут же устремился в указанное кардиналом место. Заметив родинку, король снова вздрогнул. Он наклонился и долгое время рассматривал родинку. Затем выпрямился и прошептал:
— Не может быть никакой ошибки…печать Бурбонов… — сразу после этих слов король устремил очень странный взгляд на кардинала. Для последнего остался непонятным его смысл.
— Что о нём известно? — негромко спросил он у Ришелье.
— Выше величество может сами всё выяснить! Эта женщина здесь!
— Позовите! — в голосе короля слышалось откровенное нетерпение.
Через минуту появилась старушка Нано. А в следующие четверть часа, она подробно рассказала уже известную историю. Не раз король перебивал её вопросами на которые она отвечала со всей искренностью.
— Теперь вашему величеству известно всё, — сказал в конце разговора, Ришелье.
— Нет, не всё. Остался ещё один вопрос. — Король устремил на старушку Нано ещё более странный взгляд, нежели ранее на кардинала и уж потом, разделяя каждое слово, сказал: — Если ты ответишь на последний вопрос, получишь столько золота, сколько сможешь унести.
— Я скажу если мне это известно, — отвечала старушка Нано.
— Когда к тебе…явился этот человек с младенцем? Я понимаю, прошло много лет. Но всё же…
постарайся вспомнить.
— Я точно помню день когда это произошло, — последовал уверенный ответ.
— Столько лет прошло, а ты точно помнишь день? — король с откровенным сомнением посмотрел на старушку Нано.
— Этот день трудно забыть!
— И почему же?
— Потому, что произошло это 14 мая 1610 года!
Увидев что король резко побледнел и пошатнулся, кардинал бросился ему на помощь и поддержал за локоть.
— Пусть все уйдут! — едва слышно произнёс, король.
Дважды повторять не пришлось. Комната мигом опустела. Король не без помощи кардинала добрался до кресла. После этого он очень долго молчал и время от времени бросал странные взгляды в сторону Луидора. Кардинал чувствовал себя растерянным, ибо не понимал что именно происходило с королём. Но когда он заговорил…его слова заставили его оцепенеть на месте.
— Я могу вам сказать, кто были родители…Луидора!
— 14 мая 1610 года…я никогда не смогу забыть этот день, — тихо произнёс король. В голосе послышалась мука и…даже отчаяние. Впервые перед кардиналом предстал другой…не король, но человек, с чувствами, переживаниями и…болью. — Мне тогда только исполнилось десять лет. И этот день, каждая мелочь, врезались мне в память подобно острым кинжалам. И как я ни пытался вытравить из себя все эти воспоминания,…ничего не получалось. В начале я ничего не мог понять, —
так же тихо продолжал король, — в одно мгновение всё изменилось. Я не понимал, почему видя мне, все кричат «Да здравствует король!». Я тайком пробрался на королевскую кухню. Наш повар готовил очень вкусные пирожные, и я украдкой их таскал. От него я впервые услышал слова, которые в течение следующих десяти дней слышал тысячи раз… «Генрих IV убит». И по сей день, он остаётся единственным кого я любил всей душой, — король прерывисто вздохнул, пытаясь унять чувства, которые были вызваны тяжёлыми воспоминаниями. — По сотне месс в день, нескончаемый поток людей, которые пришли попрощаться с великим королём. Все они смотрели на меня с жалостью. Это было не сочувствие, а именно жалость. Словно, они говорили мне «ты никогда не сможешь достичь славы своего отца». Они полагали, что его смерть для меня…награда, когда в действительности она стала величайшим несчастьем в моей жизни. Пока он был жив, я любил, после его смерти…я ненавидел. Люди, прежде не замечавшие меня, стали вдруг наперебой предлагать свои услуги. О моём отце они забыли, хотя его тело находилось всё ещё в Лувре. И этого я им не смог простить.
Я спускался по ночам в зал к телу отца и часами смотрел на него, надеясь как в прежние времена, получить ответы на свои вопросы. Даже сейчас, принимая то или иное решение, я всегда думаю о том, чтобы он сказал.
Кардинал не смел даже слова сказать. Он чувствовал что король изливает душу, что ему это необходимо в данную минуту, но…всё ещё не понимал смысла сказанных слов по поводу Луидора и…надеялся услышать продолжение.
— Луидор, — король бросил в сторону раненого взгляд полный участия, — ваше преосвященство даже представить не может, что вы для меня сделали. Казни его и зная то, что сейчас известно, я бы никогда себе не простил. Откуда я знаю кто его родители? — король невесело улыбнулся. — Я расскажу вам, ибо не собираюсь ни от кого скрывать происхождение Луидора. За несколько дней до смерти, у нас с отцом состоялся разговор на охоте. Он меня взял только для того чтобы сообщить то, что по его же собственным словам, я должен был знать. В тот день, мы уединились на чудесной опушке, я был весел как никогда, — продолжал король, а кардинал впитывал в себя каждое слово, — охота моя страсть и он не мог угодить мне лучше чем сделал. Мы уселись с ним на траве и тогда он сказал: «Людовик, ты и только ты мой наследник. Ты станешь королём Франции». Я ответил, что знаю об этом. Тогда он сказал, я помню каждое его слово, — добавил король, — он сказал: «Я лишь для того сказал тебе эти слова, чтобы ты понял главное — никто и никогда не посягнёт на твоё право наследника престола.
Почему я повторяю эти слова? Всё просто, сын мой. Я собираюсь жениться на герцогини Д, Эгийон.
В твоей матери слишком много коварства и ненависти. Несмотря на все выгоды брака, я успел сотню раз пожалеть об этом выборе. Её оправдывает лишь твоё рождение. Но она слишком любит Гастона.
Помни об этом всегда. Потом он добавил, — король замолчал и бросив долгий взгляд на Луидора только потом продолжил, — «герцогиня со дня на день разрешиться от бремени. Я надеюсь обрести ещё одного сына. Как только он появится на свет, я отведу тебя к нему, ибо уверен что ты станешь ему заботливым братом».
