Кен Фоллетт - Гибель гигантов
У Отто сидел Готфрид фон Кессель, атташе по культуре, которого Вальтер терпеть не мог. У фон Кесселя были густые темные волосы, расчесанные на косой пробор, и очки с толстыми стеклами. Он был одного возраста с Вальтером, и его отец тоже был на дипломатической службе, но несмотря на то, что у них было много общего, друзьями они не были. Вальтер считал Готфрида подхалимом.
Кивнув Готфриду, Вальтер сел.
— Австрийский император написал нашему кайзеру, — сообщил он.
— Мы знаем, — быстро сказал Готфрид.
Вальтер не обратил на него внимания. Готфрид вечно старался устроить состязание.
— Бесспорно, кайзер ответит утвердительно, — сказал он, обращаясь к отцу. — Но многое может зависеть от нюансов.
— Его величество еще не посвящал меня в это.
— Но обязательно посвятит.
— Иногда он говорит со мной о подобных вопросах.
— И если он призовет австрийцев быть осмотрительными, возможно, ему удастся умерить их воинственный пыл.
— Но с какой стати ему призывать их к осмотрительности? — возразил Готфрид.
— Чтобы Германия не оказалось втянута в войну из-за такого жалкого клочка земли, как Босния!
— Чего вы испугались? — презрительно спросил Готфрид. — Сербской армии?
— Я опасаюсь русской армии, и вам не следует забывать, что это самая большая армия в мире, — ответил Вальтер.
— Я знаю, — сказал Готфрид.
Не обращая внимания на эту реплику, Вальтер продолжал:
— Теоретически русский царь в считанные недели может поставить под ружье шесть миллионов человек…
— Я знаю.
— А это больше, чем все население Сербии.
— Я знаю.
Вальтер вздохнул.
— Фон Кессель, вы, кажется, знаете все на свете. А известно ли вам, от кого террористы получили оружие и гранаты?
— Полагаю, от славянских националистов.
— У вас есть предположения, от кого именно?
— Кто же может знать!
— Австрийцы, похоже, знают. Они считают, что их вооружил начальник сербской разведки.
— Тогда понятно, что австрийцы жаждут мщения, — удивленно сказал Отто.
— Но Австрией, тем не менее, правит император, — заметил Готфрид. — В конечном итоге он один может принять решение, объявлять войну или нет.
— У Габсбургской династии никогда не было особой потребности оправдывать жестокости и зверства.
— А разве без этого можно править империей?
Вальтер не поддался на провокацию.
— Кроме премьер-министра Венгрии, который не пользуется большим влиянием, по-видимому, больше никто не призывает их проявить осторожность. Должно быть, нам придется взять это на себя, — сказал Вальтер, поднимаясь. О том, что ему удалось узнать, он сообщил, и не желал долее оставаться в одной комнате с этим выскочкой. — С твоего позволения, отец, я собираюсь на чай к герцогине Суссекской — может быть, узнаю что-нибудь интересное из городских сплетен.
— Англичане не наносят визиты по воскресеньям, — заметил Готфрид.
— Меня пригласили, — ответил Вальтер и вышел, сдерживая гнев.
Он направился через Мэйфэр к Парк-лейн, к особняку герцога Суссекского. Герцог не входил в правительство Великобритании, но герцогиня содержала политический салон. Когда в декабре Вальтер приехал в Лондон, Фиц представил его герцогине, и она не забывала приглашать его на свои вечера.
Он вошел в гостиную, поклонился герцогине, пожал ее пухлую ручку и произнес:
— Все в Лондоне горят желанием узнать, что произойдет в Сербии, и потому, ваша светлость, хоть сегодня и воскресенье, я пришел узнать ваше мнение.
— Никакой войны не будет, — сказала она, ничем не показывая, что заметила его шутливый тон. — Садитесь, выпейте чаю. Конечно, то, что произошло с несчастным эрцгерцогом и его женой — страшная трагедия, и, вне всякого сомнения, преступники понесут наказание, но это же глупо — думать, что две великие державы, Германия и Великобритания, будут воевать из-за Сербии!
Как хотелось бы Вальтеру разделять ее уверенность! Он сел на стул рядом с радостно улыбнувшейся Мод и кивнувшей ему леди Гермией. В зале находилось человек двенадцать, в том числе первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль. Обстановка была исключительно старомодная: много массивной резной мебели, роскошные ткани — не менее дюжины узоров, украшения, фотографии в рамочках и вазы с сухими цветами. Лакей подал Вальтеру чашку с чаем и предложил молоко и сахар.
Вальтер был счастлив находиться рядом с Мод, но ему, конечно, хотелось большего, и он немедленно начал размышлять, нельзя ли найти какую-то возможность оказаться с Мод наедине, хотя бы на минуту или две.
— Проблема, конечно, в слабости Турции, — заявила герцогиня.
И эта напыщенная летучая мышь права, подумал Вальтер. Османская империя переживала упадок, поскольку консервативное мусульманское духовенство не давало ей идти в ногу со временем. В течение веков благодаря турецкому султану на Балканском полуострове был порядок, от средиземноморского побережья Греции на юге до Венгрии на севере. Но Османская империя постепенно уступала свои позиции. На смену ей пришли ближайшие великие державы, Австрия и Россия. Между Австрией и Черным морем лежали Босния, Сербия и Болгария. Пять лет назад Австрия взяла под контроль Боснию. Австрия была в ссоре с Сербией, средней в ряду. Русские, взглянув на карту, увидели, что при эффекте домино следующей в цепочке может стать Болгария, и в результате Австрия будет контролировать весь западный берег Черного моря, угрожая внешней торговле России.
В настоящее же время подчиненные Австрийской империи начинали думать, что могут обойтись и без нее, — вот почему боснийский националист Гаврила Принцип застрелил в Сараеве эрцгерцога Франца Фердинанда.
— Для Сербии это трагедия, — сказал Вальтер. — Я думаю, их премьер-министр готов броситься в Дунай.
— В Волгу, вы хотели сказать, — поправила Мод.
Вальтер повернулся к ней, радуясь поводу открыто полюбоваться ее красотой. Она была в ярко-синем платье поверх бледно-розовой кружевной блузы и в розовой фетровой шляпке с голубой тульей.
— Вовсе нет, леди Мод, я этого не хотел сказать, — ответил он.
— Белград, столица Сербии, стоит на Волге, — сказала она.
Вальтер хотел было снова возразить, но заколебался. Она прекрасно знала, что Волгу от Белграда отделяет не меньше тысячи миль. Что она задумала?
— Мне не хотелось бы противоречить особе, столь хорошо осведомленной, леди Мод, — сказал он, — но все же…
— А давайте посмотрим, — сказала она. — У моего дядюшки, герцога, одна из лучших библиотек в Лондоне.
Она встала.
— Идемте, и я докажу, что права!
Для светской девушки она вела себя вызывающе, и герцогиня поджала губы. Вальтер беспомощно пожал плечами и направился за Мод.
Леди Гермия, похоже, собралась последовать за ними, но ей было так удобно в глубоком бархатном кресле, а для того, чтобы встать, требовалось столько усилий…
— Не задерживайся, — шепнула она Мод.
Мод и Вальтер вышли из комнаты.
Они прошли через холл, где с видом часовых на посту стояли два лакея. Мод остановилась перед дверью в библиотеку и подождала, пока Вальтер ее откроет. Они вошли.
Наконец они остались одни! Мод бросилась Вальтеру на шею. Он крепко обнял ее, прижавшись всем телом. Она потянулась губами к его губам.
«Я люблю тебя!» — прошептала она и стала жадно его целовать.
Через минуту она остановилась перевести дыхание. Вальтер смотрел на нее с обожанием.
— Ты неподражаема! Это надо же — Белград стоит на Волге!
— Но ведь получилось!
Он восторженно покачал головой.
— Я бы никогда не додумался. Какая ты умница!
— Нужно взять атлас, — сказала она. — На всякий случай, вдруг кто-нибудь войдет.
Вальтер пробежал глазами по полкам. Это была библиотека скорее коллекционера, чем любителя чтения. Все книги были в хороших переплетах, большинство выглядело так, словно их ни разу не открыли. В углу притаились несколько справочников, и Вальтер вытянул атлас и нашел карту Балканского полуострова.
— Этот кризис… — сказала взволнованно Мод, — по большому счету… он же не разлучит нас, правда?
— Я этого не допущу!
Он потянул ее за шкаф: если кто-нибудь войдет, то сразу не увидит, — и снова стал ее целовать. Сегодня она была такой восхитительно пылкой — целуя его, гладя его плечи, руки, спину… Оторвавшись от его губ, она прошептала:
— Подними мне юбку!
Он сглотнул. Как он мечтал об этом! Он схватил тонкую ткань и поднял.
— И нижние юбки… — сказала она. Он попытался поднять юбки, не сминая шелк, но они выскользнули у него их рук. Она нетерпеливо нагнулась и подняла подол платья и нижние юбки до самой талии. — Погладь меня! — прошептала она, глядя ему в глаза.
