Николай Костомаров - Кудеяр
Через час после этой расправы разбойники увидели идущий караван и станицу новосильцев, провожавшую его сзади. Караван состоял из множества вьючных лошадей и двуколок, к которым были прицеплены за шеи пленные немцы и чухны, так же, как в том караване, который Кудеяр встретил, возвращаясь из Крыма.
Разбойники разделились на две половины: одна ехала верхом прямо навстречу каравану, другая скрылась в кустах, намереваясь броситься на новосильцев сзади. Новосильцы, видя ехавших прямо к ним конных, думали, что это путивляне и рыльчане.
Караван прошел. Разбойники пропустили его и стали лицом к лицу с новосильцами. Из-за кустов выскочили удалые; и конные и пешие нацелились в новосильцев.
Новосильцы растерялись от такой неожиданности.
— Биться или мириться? — кричал Кудеяр.
— За что биться, с кем? — спрашивали новосильцы.
— Если хотите мириться, — сказал Кудеяр, — приставайте в службу князя Владимира Андреевича; мы идем на мучителя христианского, кровопийцу Ивашку, что в Александровской слободе, хотим его извести, а на царство посадим Владимира Андреевича. Идите к нему на службу: вот вам денежное жалованье, и караван раздуваним.
— Мы верою-правдою присягали служить царю Ивану Васильевичу, всея Руси самодержцу, а князю Владимиру Андреевичу не присягали и присягать не хотим, — сказал станичный голова.
— Так вы биться хотите! — сказал Кудеяр. — Братцы, стреляйте в них.
— Постойте, — сказал голова, осмотревшись и увидя, что станица его со всех сторон окружена, — дайте подумать.
— Думайте, да недолго, — сказал Кудеяр, — а на нас ружья не поднимайте! Вот вам наше слово. Хотите биться, так мы вас примем в два огня, нас втрое больше, чем вас… Мы всех вас перебьем. А хотите мириться, так либо к нам переходите и поступайте в службу князя Владимира Андреевича, либо, коли не хотите ему служить, побросайте оружие и коней — наш государь князь Владимир Андреевич милостив — вас животом пожалует.
— Дайте подумать, — сказали новосильцы.
— Думайте, думайте, да, говорю вам, недолго, — сказал Кудеяр.
— Нас меньше, чем их, — сказал голова станичникам своим, — покинем им ружья и коней; мы скажем, что не смогли против большой силы. Все равно, коли станем им противиться, они перебьют нас, а царь-государь, может быть, нас и помилует за то, что мы все-таки не изменили ему. Так ли?
— Так, так! — говорили станичники.
Голова обратился к Кудеяру и сказал:
— Мы покидаем оружие и коней. Ваше слово твердо: отпустите нас домой.
— Кидайте оружие, — сказал Кудеяр, — мы вас убивать не станем.
Новосильцы стали слезать с лошадей и кидать оружие. Но двое, перешепнувшись прежде между собою, сказали:
— Мы пристаем на службу князя Владимира Андреевича.
— Так поезжайте сюда, к нашим, — сказал Кудеяр. — Кто перейдет на службу Владимира Андреевича, тот не слезай с коня, а завертывай налево, к нам!
За двумя последовало еще восемь человек. Остальные побросали оружие.
— Заберите ружья их, — сказал Кудеяр разбойникам, — и стерегите их. Они в полон сдались.
— Отпусти же нас! — сказал голова.
— Прежде караван разберем, — ответил Кудеяр.
Он подошел к царскому гонцу, которого уже успели связать разбойники.
— Подай грамоту, — сказал Кудеяр.
Гонец подал.
— Читай, да не лги, — сказал Кудеяр.
Гонец прочитал. В грамоте московский царь уверял Девлет-Гирея в дружбе, извещал, что посылает тяжелые подарки. Царь просил прислать двух пленных черкесских князей, сыновей Мамстрюка, обещал за то отпустить бывших в плену татар и несколько человек отпускал. В заключение было сказано: "А что твой посол говорил про Кудеяра, чтоб его отпустить к тебе, и Кудеяра не стало, а мы бы к тебе, брату нашему, его отпустили, коли б он был жив".
— Врет, мучитель! — сказал Кудеяр. — Я жив и поехал бы к светлейшему хану, да хочется отомстить злодею своему и избавить всю землю Русскую от мучителя.
В это время знакомый голос назвал по-татарски Кудеяра.
Кудеяр узнал одного из приезжавших с послом хана татар.
— Где Ямболдуй-мурза? — спросил он татарина.
— Задержал царь Иван.
— Братцы, — сказал Кудеяр своим, — отпустим всех татар. Девлет-Гирей наш друг. Ну, Иванов гонец, есть у тебя еще грамоты?
— Есть.
— К кому? Это к кому? — спрашивал Кудеяр, указывая на грамоту, взятую у гонца.
— К явлашскому бею.
— Читай.
Гонец стал читать. Кудеяр по его физиономии догадался, что он читает не то, что в ней написано. Он вырвал грамоту из рук гонца и спросил, обращаясь к своей ватаге:
— Есть кто грамотный?
Нашелся один из передавшихся новосильцев, бывший подьячим. Он прочитал грамоту, в которой царь Иван, лаская явлашского бея, делал намеки на возможность получить ему ханское достоинство. Кудеяр передал содержание грамоты татарину, назвавшему себя крымским гонцом, и, отдавая ему грамоту, сказал:
— Возьми эту грамоту и отдай светлейшему хану. Пусть увидит, какова московская дружба.
— Кудеяр, — сказал крымский гонец, — Ивановы поминки отдай нам. Это ханское добро.
— Друг мой, — сказал Кудеяр, — оно не дошло до рук ханского величества и посылалось не с чистым сердцем, как сам видишь. Мы идем войною на нашего врага и лиходея; они хану враг и лиходей. Нужно войску одежды и жалованья. Как мы изведем Ивана и посадим на царство иного царя, князя Владимира Андреевича, тогда, будучи у него первыми людьми, возблагодарим хана в десять крат. А теперь, коли все это выпустить из наших рук, то нечем будет войска нашего содержать и дело наше не пойдет на лад. Хан мудр и милостив, сам рассудит, что иначе нельзя. Для его милости будет лучше, как мы изведем его недруга.
— А купцы, — сказал гонец, — они деньги платили за товары.
— Мне их жаль, — сказал Кудеяр, — да что же делать? Нам хлеба нужно и на войско одежды. Не с голода же умирать нашим и не от холода окоченевать! Придет время, воцарится князь Владимир, за все убытки заплатит, потому что у них взят товар на его обиход по крайней нужде.
— А людей? Они купленные.
— Русские есть между ними? — спросил Кудеяр.
— Нет, — отвечали ему, — все воинский полон немецкий.
— Возьмите их! — сказал Кудеяр. — Нам они не нужны! Вот вам еще новосильцы, что вас провожали. Ведите их в неволю.
Татары бросились вязать новосильцев. Поднялся вой, вопли, крики.
Кудеяр взял у московского гонца денежную казну и приказал его самого изрубить; потом велел отвязать двуколки и забрать вьючных лошадей с товарами, а все, принадлежащее собственно татарам, отдал им. Наконец, сказавши ханскому гонцу, что по возведении князя Владимира на престол докажет хану свою любовь и преданность, отпустил татар с невольниками.
Разбойники с приобретенными возами, вьючными лошадьми и стадами двинулись вправо от Муравского шляха, по правому берегу Быстрой Сосны. Оказалось, что в то время по берегам этой реки не было уже безлюдно. Местами стояли селения; беглецы, искавшие себе свободы от всяких тягостей, селились там; были тут и дети боярские, убежавшие со своими людьми. Сельца были ограждены рвами и частоколами. Разбойники не нападали на них; они шли по опушке лесов, иногда проходили и леса. Так миновали они Елец, стараясь не показываться ельчанам, к для того в этом месте особенно должны были держаться леса.
Когда уже недалеко был Дон, Кудеяр стал дуванить отбитый караван. Всю царскую денежную казну и деньги, отнятые у купцов, он не пустил в дуван, объявил, что это казна князя Владимира и пойдет на уплату жалованья его служилым. Чтоб уравнить всех, Кудеяр назначил по выбору ценовщиков, которые оценяли меха, одежды и другие товары, исключая хлеба; каждый мог брать себе, что хотел, приплачивая деньгами, если брал больше того, сколько приходилось на его долю по оценке. Лошади были также поделены, но лишние оставлены в запасе для тех, которые были на Дону. Скот и хлеб не делили; Кудеяр назначил поваров, которые должны были готовить есть разбойникам по кучкам: на кучку в тридцать человек назначался повар. Для смотрения за скотом назначены были скотари. Установивши правила хозяйства, Кудеяр привел свою ватагу на Дон, где соединился с другою ватагою, еще более многолюдною.
II
Зимовье
Донская ватага с радостью приветствовала новых товарищей; они были ей дороги, потому что привезли с собой оружия, запас съестного, лошадей. Все проникались уважением к Кудеяру, о котором прибывшие товарищи рассказывали удивительные вещи; все обещали слушаться Кудеяра, особенно когда он всем им роздал жалованье и обязал считаться служилыми людьми князя Владимира. Однако донские смотрели с завистью на прибывших, потому что последние были богаче и носили меховые шубы, тогда как донские должны были довольствоваться овчинами.
