Серж Арденн - Анжуйцы
– Я благодарен вам мадемуазель за безмерную доброту. И если когда-нибудь, вам понадобиться моя помощь, знайте, я всегда в вашем распоряжении.
Графиня заставила себя улыбнуться, выказав признание едва заметным кивком. Гость не спешил покинуть комнату.
– Ну, что же вы не идете отдыхать?
– Простите, Бога ради, за мою назойливость, я хотел бы задать вам еще один вопрос»
Шарлотта удивленно взглянула на молодого дворянина. Затем она отвела глаза, и устало произнесла:
– Извольте.
– Отчего вы в трауре?
Графиня, глубоко вздохнув, печально перевала взгляд на полыхавшее, в камине пламя, казалось предвидев подобный вопрос. Чувствовалось, что ей трудно говорить.
– Мой отец, Его Сиятельство, граф де Бризе, прошлой ночью, скоропостижно скончался.
Она замолчала, что бы не заплакать на глазах у малознакомого человека.
– Ваш отец ещё не погребен?
– Его тело находиться в замке, а о душе заботиться падре Локрэ, он не отходит от усопшего, проводя в посте и молитвах день и ночь.
При упоминании о священнике, д’Эстерне сузил глаза. В его голове мелькнула мысль, которая внесла бы смятение в души многих обычных людей, но только не барона. Молодой дворянин был человеком производившим впечатление ветреного красавца ловеласа, не удручающего себя иными заботами кроме как волочиться за юбками глупеньких красоток благородных кровей. Его стать, молодость и красота, позволяли блистать в любой изысканной компании, ослепляя своим блеском окружающих, тех, кто видел в бароне лишь дамского угодника, не догадываясь об истинном содержании сего умного и расчетливого аристократа. Он был так мало тем, кем казался, что мог не опасаться подозрений самых острых и наблюдательных умов. Необходимость притворяться внушала ему, прежде всего, природная проницательность, а затем и облик лжи и лицемерия, которые принимало, на его глазах, все окружающее.
В мозгу д’Эстерне, принявшего к сведению сказанное графиней, в тот же миг выстроилась определенная цепь событий, по его мнению, произошедших в Труамбере, которые требовали немедленных подтверждений. Он тут же сообразил, что необходимо вмешаться в сие таинственное дело, а для этого следует удостовериться в некоторых фактах, если таковые имеются. Барон был не из тех, кто откладывает дела в долгий ящик, поэтому сразу, изощренно скрывая от прелестной хозяйки замка истинное положение вещей, взялся за дело. «Ведь недаром судьба подбросила мне эту ночную встречу на берегу канала» – убеждал себя он.
– Госпожа де Бризе, не сочтите мое поведение недостойным, я лишь ничтожный слуга Господа, робко следующий христианским обычаям, намереваясь, всякий раз послушно выполнять волю Божью.
Графиня насторожилась, не понимая, к чему клонит ночной гость.
– Я хотел бы, увидеть тело графа, выказав тем самым своё почтение и принеся благодарность усопшему за то, что в его угодьях мне оказали честь быть принятым, чем избавили от невзгод, которые я имел несчастье претерпеть.
Шарлотта, измученная горем решила отклонить просьбу гостя, но поймав его молящий взгляд, полный сострадания и печали, переменила решение.
– Что ж, если это для вас так важно, я не смею перечить столь благородному порыву вашей души. Идемте.
Мгла темного коридора поглотила их. Зловещий гул шагов подымался под черные своды потолка, длинного лабиринта, освещенного тусклым светом нескольких свечей. Гнетущее чувство скорби и присутствие смерти, как будто пронизало мрачные помещения старого замка. Д’Эстерне следовал за графиней, не в силах отвести взгляда от её тонкого гибкого стана, затянутого в траурные шелка лишь подчеркивающие грацию и красоту молодой хозяйки Труамбера. Свернув в небольшое помещение, оказавшееся передней, барон увидел стрельчатый проем, что вел в одну из башен крепости, где через узкие бойницы, открывался изумительный вид на живописные окрестности, окутанные хмурой предрассветной синевой. Лакей, пробудившийся от приближения шагов, ночных посетителей, спохватился, растворив массивные двери перед графиней и её гостем.
Квадратная комната, являлась опочивальней покойного графа де Бризе. Помещение освещалось четырьмя толстыми витыми восковыми свечами, расставленными по углам. Приглушенный свет, соответствовал настроению, царившему в замке, где находиться покойник, подчиняя всё и всех мрачному, беззвучному ощущению – неотвратимости смерти, одолевающее каждого из живых, проникающих в чертог, сей устрашающей обители, откуда доносится леденящее душу дыхание преисподней. В другом конце комнаты, прямо напротив двери, стояла кровать, под темно-синим балдахином, где и покоилось тело некогда могущественного графа. Де Бризе, окончивший жизненный путь в своей угрюмой твердыни и нашедший вечный покой под клочком пыльного бархата на собственной кровати, лежал скрестив на груди руки, и горячий воск расплавленный язычком пламени тонкой свечи, вставленной усопшему меж пальцами, стекал, покрывая желтоватыми потеками безжизненные, словно мраморные кисти. Барон приблизился к смертному одру, припав на колено, осенив себя крестным знамением. Из тьмы, как из мрака могилы, появилась черная тень священника. Он распростер ладонь, перекрестив барона. Поднял голову, д’Эстерне без труда узнал человека в рясе, которого этой ночью уже видел, в компании дворянина, на берегу канала. Выпрямившись, он поклонился капеллану. «Что ж, Жорж, выходит ты не ошибся на счет падре Локрэ» – подумал он, услышав за спиной голос Шарлотты.
– Святой отец, это наш гость, барон д’Эстерне.
Капеллан смиренно, с ангельской улыбкой, блаженно прикрыв глаза, кивнул.
– Мир вам, сын мой.
Гость улыбнулся пристально глядя на священника. Уловив смятение, одолевшее капеллана, от столь проникновенного взгляда, барон, укрепленный в своих подозрениях, прошелся по комнате. Он обшарил взглядом стены, и остановился на экседре1 , между камином и массивным дрессуаром2 , предположив, что это самое подходящее место для дверцы потайного хода. На глаза ему попался фужер, стоящий на маленьком столике у ложа мертвеца, где, так же находились несколько пузырьков с лекарствами, оставленными аптекарем Жофилье. Окинув всё это взглядом, барон задал вопрос:
– А отчего умер граф?
Умиротворенность и смирение покинули душу капеллана, как только он рассмотрел нахального гостя, распознав его намерения. Он бросил на д’Эстерне испепеляющий взгляд, не сулящий ничего доброго. Но дворянин, как будто не замечая этого, вопросительно взглянул на Шарлотту.
– Нам ничего неизвестно. Но падре Локрэ утверждает, что отца мог отравить лекарь, мэтр Жофилье, который в тот вечер приезжал в замок.
Барон подошел к столику и, взяв в руки, внимательно осмотрел стакан. Он поднес сосуд к носу, подняв глаза к потолку.
– Пахнет миндалем.
Как будто невзначай, произнес он.
– Вполне возможно падре прав. Каков мерзавец этот эскулап.
Улыбнувшись, отметил он.
– А какие у этого м-м…Жофилье могли быть резоны? Он включен в завещание?
Шарлотта, поглощенная горем, все больше теряла нить разговора.
– Ну, что вы барон. Мэтр Жофилье просто, раз в месяц навещал батюшку, и привозил ему лекарства.
– Простите, графиня, я несказанно любопытен, но позвольте ещё вопрос? В доме что-нибудь пропало?
Локрэ вздрогнул. Шарлотта пожала плечами.
– В доме наверняка есть помещение, где хранятся деньги и драгоценности. А где вы держите ключи от неё?
– Вероятно в столе
Она указала на громоздкий стол, в углу комнаты. Но капеллан, придя в себя, запротестовал.
– Простите, дочь моя, что вмешиваюсь в ваши мирские дела, но как вы можете доверяться первому встречному! Это неслыханно!
Излишне добродушно улыбнувшись священнику, как будто в его реплике узрел нечто подтверждающее подозрения, д’Эстерне промолвил.
– И снова, падре прав. Это лишнее. Моё любопытство меня погубит. Простите графиня, я вопреки своему желанию, всё же злоупотребил вашей добротой.
Он раскланялся, и вслед за графиней направился к выходу. На пороге гость остановился, будто вспомнив что-то важное, и обернувшись к Локрэ, произнес:
– Хотя нет, тут я готов с вами поспорить. Неслыханно то, что случилось с моим покойным другом, одним весьма состоятельным вельможей. Он умер, как и месье де Бризе, при странных обстоятельствах, а один из его слуг, то ли дворецкий, быть может, даже домашний священник, умыкнул кругленькую сумму. Невозможно представить, но это так. Вот это неслыханно.
Поклонившись обескураженному капеллану, гость последовал за графиней.
Продолжение следует:
1 эскедра – полукруглая ниша.
2 дрессуар – разновидность шкафа для посуды.
