Кристиан Жак - Храм Миллионов Лет
— Я не хочу его видеть.
— Он настаивает.
— Отправьте его.
— Меба говорит, что у него есть информация, касающаяся лично вас.
Бывший вельможа не был ни хвастуном, ни интриганом. Вся его карьера всегда держалась на осторожности.
— Ну хорошо, впустите.
Меба совсем не изменился: широкое лицо, уверенный вид, нейтральный голос, лишенный всякой выразительности. Чиновник, привыкший к удобствам, так и не узнал причины своей отставки.
— Спасибо, что согласились принять меня, Шенар.
— Визит давнего друга — это большая радость. Хотите есть или пить?
— Немного прохладной воды.
— Ты отказываешься от вина или пива?
— С тех пор, как я потерял свое место, меня мучают сильнейшие головные боли.
— Мне очень неприятно быть некоторым образом причиной такой несправедливости. Пройдет время, Меба, и, может быть, для тебя найдется высокий пост.
— Рамзес не тот Фараон, который будет оглядываться назад. Всего за несколько месяцев он достиг невероятных успехов.
Шенар впился зубами в гусиное крылышко.
— Я уже было смирился с этой несправедливостью, — продолжал Меба, — до тех пор, пока ваша сестра Долент не познакомила меня с одной очень необычной личностью.
— Его имя?
— Офир, ливиец.
— Никогда не слышал.
— Он скрывается.
— Почему?
— Потому что он защищает одну молодую женщину, Литу.
— Что за историю ты мне рассказываешь?
— По словам Офира, Лита наследница Эхнатона.
— Все наследники Эхнатона мертвы!
— А если это правда?
— Рамзес заставит тотчас ее бежать.
— Ваша сестра вместе с другими сторонниками Атона, единого Бога, считают это правдой. В Фивах организован уже целый союз.
— Надеюсь, ты не являешься его членом? Эта глупость закончится очень плохо. Ты что, забыл, что Рамзес принадлежит к династии, которая прокляла учение Эхнатона?
— Я совершенно согласен с вами, я очень испугался, встретив Офира. Однако этот человек может быть полезным союзником в борьбе против Рамзеса.
— Ливиец должен скрываться?
— Офир обладает нужными качествами: он маг.
— Их сотни.
— Да, но именно он заколдовал Нефертари и ее дочь.
— Что ты сказал?
— Ваша сестра Долент убеждена, что Офир — великий мудрец и что Лита взойдет на престол Египта. Так как она рассчитывает на мою помощь в объединении всех сторонников Атона, я воспользовался ее доверием. Офир — опасный маг, он решил разрушить магическую защиту царской семьи.
— Ты уверен в этом?
— Когда вы увидите его, вы сами в этом убедитесь. Но это не все, Шенар, вы думали о Моисее?
— О Моисее? Почему именно о нем?
— Идеи Эхнатона близки идеям еврейского народа. Ходят слухи, что друг Фараона ожидает пришествия единого Бога, и что вера в наше время пошатнулась.
Шенар очень внимательно слушал Меба.
— Что ты предлагаешь?
— Чтобы вы предложили Офиру продолжать свое дело и встретиться с Моисеем.
— Твои потомки Эхнатона уже надоели мне…
— Мне тоже, но какая разница? Нужно убедить Офира, что мы верим в Атона и в царствование Литы.
— Интересный план.
— Я надеюсь, что вы сможете улучшить его.
— Что бы ты желал взамен?
— Получить обратно мой пост. В дипломатии вся моя жизнь, мне нравится принимать послов, присутствовать на дипломатических обедах, налаживать отношения с другими странами… Меня сможет понять лишь тот, кто был на этом посту. Когда вы станете правителем, назначьте меня на пост управителя иностранных дел.
— Твое предложение не останется без внимания.
Меба был в восторге.
— Я не буду докучать вам, если выпью немного вина? Моя мигрень прошла.
Бакхен, четвертый служитель Амона, упал на колени перед Рамзесом.
— Мне нет прощения, Ваше Величество. Я один во всем виноват.
— В чем?
— Мы чуть не потеряли обелиск, экипаж корабля чуть было не погиб…
— Твои переживания совершенно бессмысленны. Это случай.
— Которого вполне можно было бы избежать. Я должен был это предусмотреть.
— Почему ты обвиняешь себя?
— Я хотел, чтобы Луксор стал настоящей жемчужиной Египта.
— Ты считаешь, что одного шедевра мне будет достаточно? Поднимись, Бакхен.
Бывший военный наставник Рамзеса был по-прежнему крепок и силен. Он был больше похож на атлета, чем на жреца.
— Тебе повезло, Бакхен, я ценю людей, которых ведет судьба. Умение уклониться от ударов судьбы — это чудо.
— Без Вашего Величества…
— Итак, ты виноват в том, что спровоцировал приезд Фараона. Да, это повод для наказания.
Бакхен боялся, что за этой иронией последуют ужасные репрессии, но Рамзес спокойно смотрел на баржу. Работы по выгрузке проходили без всяких задержек.
— Этот обелиск просто великолепен! Когда будет готов второй?
— Надеюсь, что к концу сентября.
— В районе Асуана уже началась сильная жара.
— Бакхен, ты строитель или нытик? Отправляйся туда и проследи за окончанием работы. Как колоссы?
— Каменотесы уже выбрали великолепный песчаник в карьере Гебель-Зильзиле.
— Пусть без промедлений приступают к работе. Посылай туда смотрителя и отправляйся туда сам, чтобы проследить за работой скульпторов. Почему двор еще не закончен?
— Ваше Величество, быстрее работать невозможно!
— Ты ошибаешься, Бакхен. Храм — вместилище энергии «Ка» — заурядный мастер не сможет построить. В камне должен воплотиться весь огонь твоей души. Ты медлителен и ленив — вот твоя настоящая вина.
Пристыженный Бакхен не протестовал.
— Когда Луксор будет построен, он даст энергию «Ка», которая так необходима. Мобилизуй своих лучших мастеров.
— Некоторые из них заняты на строительстве твоей усыпальницы в Долине Царей.
— Пусть они приедут сюда, моя гробница подождет. Ты займешься еще одним срочным строительством: созданием Храма Миллионов Лет на западном берегу. Этот храм будет оберегать царство от несчастий.
— Вы хотите…
— Строительство грандиозно, сила этого храма погубит моих противников.
— Если есть Луксор, Ваше Величество…
— Есть еще и Пи-Рамзес, целый город. Извести об этом строителей всех провинций и смотри, не пропусти ни одного талантливого скульптора!
— Ваше Величество, но дни не бесконечны!
— Если тебе не будет хватать времени, Бакхен, сотвори его.
Глава 47
Доки встретил скульптора в небольшом кабачке в Фивах. Раньше они никогда не встречались. Они сели в самом темном углу, рядом с ливийскими рабочими, которые очень громко разговаривали и смеялись.
— Я получил ваше послание и немедленно пришел, — сказал скульптор. — Почему все так таинственно?
В парике, пряди которого закрывали уши и низко падали на лоб, Доки был неузнаваем.
— Вы говорили кому-нибудь об этом письме?
— Нет.
— Даже вашей жене?
— Я холостяк.
— А любовнице?
— Я увижусь с ней только завтра.
— Дайте мне это письмо.
Скульптор отдал Доки свернутый папирус, который тот разорвал на мелкие кусочки.
— Если мы не договоримся, — объяснил он, — не останется никаких доказательств этой встречи. Я никогда вам не писал, и мы никогда не встречались.
Скульптор, крупный и коренастый мужчина, плохо понимал, к чему были нужны такие предосторожности.
— Я уже работал для Карнака, и мне не на что жаловаться, но никогда еще меня не приглашали в такое место для бессвязных и непонятных разговоров.
— Будем откровенны: вы хотите стать богатым?
— Кто же этого не хочет?
— Ну что же, это легко сделать, но для этого надо рискнуть.
— Чем?
— Прежде, чем вы узнаете, вы должны дать свое согласие.
— Согласие на что?
— Если откажетесь, вам придется уехать из Фив.
— А если нет?
— Остаться здесь.
Доки встал.
— Договорились. Не уходите!
— Поклянитесь перед богами жизнью Фараона молчать.
— Клянусь!
Клятва — это магический акт, который полностью подчиняет человека. Нарушить слово — значит убить свою душу.
— Вы должны будете только написать иероглифы на одной стеле, — объяснил Доки.
— Но… это моя работа! К чему столько тайн?
— В свое время вы узнаете это.
— А… какой гонорар?
— Тридцать молочных коров, сто баранов, десять быков, небольшая лодка, двадцать пар сандалий, мебель и лошадь.
Скульптор был поражен.
— Все это… за простую стелу?
— Да.
— Было бы глупо отказываться. Согласен!
Двое мужчин пожали друг другу руки.
— Когда начинать работу?
— Завтра на рассвете.
Меба пригласил Шенара на виллу одного из прежних своих подчиненных, которая находилась в двадцати километрах к северу от Мемфиса, в деревне. Бывший сановник и старший брат Рамзеса поехали разными дорогами, с интервалом в два часа. Шенар решил не предупреждать своего писца об этой поездке.
