Игорь Росоховатский - Изгнание Изяслава
– О-го-го-го-го!
О любовное безумие! Ты пьянишь сильнее кумыса, но ты и оберегаешь опьяненного заботливей матери. Ты кружишь голову бедному юноше, но ты выбираешь для него верную тропу. Ты захлестываешь все его чувства, ты отбираешь ценность у всех его богатств, но ты даришь ему улыбки, сверкающие ярче драгоценных камней, ты даришь ему синеву неба и журчание ручья, ты даришь ему второе рождение – красоту мира, познанную заново. О мудрость любовного безумия!
– О-го-го-го-го! Здравствуй, аина – день любви!
Оглушенный ветром, бешеной скачкой, ударами крылатого сердца, Елак поет новую свою песню:
Я девичьих глаз не видел
я видел лишь незабудки,
они светло улыбнулись
и стали высоким небом,
и небо вдруг заслонили,
и стали солнцем горячим…
Я девичьих глаз не видел
я видел лишь незабудки…
2
У любящих для встречи больше тропинок, чем у лисы, пробирающейся на охоту. И хоть за Оголех следят десятки глаз, она ночью выскальзывает из юрты и бледной тоненькой тенью устремляется в бескрайнюю дремлющую степь, наполненную таинственными звуками. Высокие травы сплелись, Оголех трудно идти.
Елак уже давно ждет ее. Много разноречивых мыслей у него в голове. Надежда сменяется отчаянием. То ему кажется, что Оголех должна прийти, и он улыбается. Но мгновение спустя юноша мрачнеет и спрашивает себя:разве она сказала мне, что придет? Я жду ее напрасно. Она – дочь богатыря, а я всего лишь раб, певец.
Он решает:уйду! Но ноги становятся непослушными, и опять он противоречит своему решению:а вдруг она придет и меня не будет? Снова появляется надежда:она ведь выглянула из юрты.
Ирци вглядывается в степь, прислушивается к стрекотанию кузнечиков, к тихому шелесту змей. Он говорит себе:глупый, она выглянула из вежи случайно. Он оправдывает Оголех:она просто побоялась выйти в степь одна. И в это же мгновение он видит тоненькую фигурку, направляющуюся к нему. Он еще не верит, что это любимая, и уже замирает от предчувствия радости. Он бросается навстречу, восхищенный ее смелостью.
И чтобы хоть чем-нибудь отблагодарить ее за счастье, Елак прижимает девушку к себе и, сдерживая свою радость, говорит:
– Я сложил для тебя самую лучшую песню. Послушай:
Я девичьих глаз не видел
я видел лишь незабудки…
Грудь девушки порывисто вздымается. Оголех улыбается ему как-то слабо, вымученно. Ее трясет от страха и еще от чего-то неизвестного. Ей не до песен. И Елак подхватывает ее на сильные руки, подсаживает в седло и увозит в степь до рассвета…
В юрте богатыря Огуса сидит знатный гость, кмет Сатмоз. Рабыни, ступая на носки, изгибаясь, чтобы не задеть ненароком гостя, вносят кожаные мешки с кумысом. Перед хозяином ставят замшелый бочонок с вином, захваченный в набегах. Вино будет пить только Огус. Кмет же мусульманин, Аллах запретил ему бешеный напиток.
Богатырь Огус сидит напротив гостя на кошме. На его широком круглом лице разлита доброжелательная улыбка. Но за низким лбом угрюмо шевелятся медленные мысли:зачем он приехал? Говорит:"Хочу купить в жены твою дочь Оголех". Но все твердят:"Остерегайся Сатмоза, прозванного Справедливым. Его справедливость только щит его коварства". Может быть, злые языки лгут? Вот он сидит напротив, прославленный кмет, и прижимает руку к груди. Этот жест означает:все мои слова от чистого сердца.
Сатмоз говорит:
– О несравненный силач! О трижды и четырежды прославленный богатырь! О попирающий врагов! О великий конь, несущий славу! Верь мне, щит друзей и надежда племени! Желание породниться с тобой и удовольствие обнимать Оголех привели меня в твою вежу. Назначь твою цену, и я уплачу тебе сполна лошадьми и красивыми вещами за обладание благоуханным цветком, частицей плоти твоей. Ты, вместилище хитрости, прозреваешь ложь насквозь. Ты видишь, что я говорю правду, ибо ты мудр.
Улыбка богатыря становится маслянее. О да, он хитер, он мудр, его не обманешь! Кмет видит это и потому не кривит душой. Ну что ж, Огус назначит за дочь сходную цену, всего лишь пятьдесят лошадей, серебряные украшения для каждой из жен и столько мешков кумыса, сколько пальцев на руках и ногах у старшей жены богатыря. (У самого богатыря не хватает двух пальцев на левой руке. )
Кмет соглашается, не торгуясь. Они выпивают:один – кумыс, другой вино. Богатырь хлопает в ладоши, и рабыни приводят дочь. Оголех жалобно смотрит на отца и на гостя, она догадывается, зачем ее позвали. Огус встает, нетвердой походкой приближается к дочери и жестом подзывает гостя к себе. Кмет обходит девушку со всех сторон, дергает ее за косички – не вплетены ли фальшивые? Огус срывает с дочери платье, стягивает кожаные шаровары.
– Смотри, у моей дочери нет никаких изъянов! – бахвалится он. Погладь, ущипни – ее кожа не отходит от тела.
Кмет ощупывает девушку, причмокивает языком.
Богатырь поднимает обнаженную девушку на руки и обращается к гостю:
– Может быть, ты хочешь проверить, не пил ли кто из этого источника?
– Я верю тебе, – отвечает кмет. – Уста воина не лгут. Твои руки не предложат подпорченной вещи.
Огус ставит плачущую Оголех на пол, бросает ей одежду. Девушка быстро натягивает платье и убегает.
– Тце-тце! – громко зовет рабынь богатырь. – Еще вина, еще кумыса!
Он прижимается щекой к щеке гостя и кричит рабыням:
– Пляшите!
Налитые кровью глаза кмета с вожделением глядят на пляшущую русую девочку-рабыню. Богатырь перехватывает взгляд гостя, шепчет:
– Эта девочка бела телом, как снег в земле Рус. Я захватил ее под Переяславлем. Знаешь что? Я дарю ее тебе. Пользуйся до следующего полнолуния. Знай:богатырь Огус – самый добрый из людей племени гуун!
Кмет кивает головой и восхищается:
– Ты разгадал все мои желания.
Но в это же время он думает:"Ты свирепый глупец. Твой ум слабее ума ребенка. Где уж тебе прозреть мои замыслы?"
3
Рабыня Узаг помнит свое настоящее имя – Марийка. Помнит она и родное село, хату, измученное лицо матери, натруженные руки отца. Но крепче всего врезалось в ее память, как словно из-под земли появились в селении косматые всадники. Над каждым из них сверкала короткая кривая сабля. От надсадного крика, рычания, визга заложило уши. Всадники вырезали всех мужчин и мальчиков, доросших до живота лошади. Женщин и детей связали арканами и поволокли за собой. Тех, кто не поспевал бежать за конем, убивали.
Связанная Марийка лежала поперек седла богатыря Огуса. Мать девочки из последних сил старалась не отставать от коня, заглядывала умоляющими глазами в лицо Огуса, протягивала к нему руки. Богатырь забавлялся:то приподнимал дюжей лапищей Марийку, словно собирался вернуть ее матери, то вынимал нож и подносил к горлу девочки, показывая, что сейчас ее зарежет. Тогда у измученной женщины, бегущей рядом с конем, вырывался стон. Несколько раз она не выдерживала бега и в изнеможении падала на землю. Но через мгновение, опираясь на подламывающиеся руки, вставала и заплетающейся походкой брела дальше, отыскивая взглядом дочь. Богатырь, видя, что женщина тащится за ним, придерживал коня, поджидая ее. Огусу было скучно, а в степи не находилось иных развлечений.
Богатырь побился об заклад на жеребую кобылу, что женщина не пройдет и двух перестрелов. Он ошибся. И в тот момент, когда матери Марийки осталось сделать несколько шагов, чтобы преодолеть это расстояние, Огус будто невзначай полоснул ее плетью. Женщина упала навзничь. Богатырь не любил проигрывать.
Но воин, с которым бился об заклад Огус, недаром носил имя Каал дикое животное. Он набросился на богатыря. Завязалась битва. Вскоре рядом с трупом женщины шлепнулось с седла тело воина с разрубленной головой.
Восемь дней ехали по степи. Не хватало воды. Поэтому пленникам ее доставалось совсем мало. Половина умерли по дороге.
В кочевье племени отряд приветствовали гудением флейт и кимвалов, восторженными криками. Мальчики развлекались тем, что забрасывали пленных сухим пометом. Старики ощупывали рабынь.
Огус отдал Марийку в услужение своей старшей жене Кутаре. Девочку назвали здесь Узаг – крошка. Она научилась разводить огонь под большим котлом, готовить любимое лакомство половцев – рис, сваренный в молоке, выполняла самую тяжелую и грязную работу.
С отвращением наблюдала девочка, как половцы готовят мясо – положат кусок сырой конины под седло и гоняют лошадь до тех пор, пока она не вспотеет и мясо под седлом не станет горячим. Тогда вынимают конину и едят. Со временем девочка привыкла и к этому и перестала удивляться.
Марийка часто думала о том, что ее ожидает в будущем. То ей грезилось, будто нагрянули русские воины и выручили из рабства, то мечталось, будто отец остался жив и приезжает за ней. Иногда Марийке казалось, что богатырь смилостивится над ней и она будет вволю спать и не делать тяжелой работы.
