Евгения ИЗЮМОВА - ДЕТИ РОССИИ
Николай Лукьянович Кухаренко стал с годами в городе очень известным человеком. Он владел многими строительными профессиями (бетонщика, плотника, электросварщика, стропальщика, арматурщика, монтажника) и руководил бессменно своей бригадой почти тридцать лет. Кухаренко был награжден звездой Героя Социалистического Труда, имел звание «Заслуженный строитель». Говорят, в восьмидесятых годах в его бригаду было попасть труднее, чем поступить в институт - так строго он подходил к людям, требуя от них полной самоотдачи на работе. Зато, если возникала необходимость, и защищал их потом перед руководителями любого ранга, «пробивал» для них квартиры. Члены бригады Кухаренко не просто дружили между собой, они стали друг другу ближе и роднее родни, вместе делили радости и горе, отдыхали тоже вместе. Случалось, что их семьи показывали иностранцам как образцово-показательные ячейки социалистического общества. Но это будет позднее, и улицу, где жил Кухаренко, назовут его именем тоже спустя десятилетия и лишь после его смерти. А в пятидесятых никто в бригаде не думал о славе, они просто строили гидроэлектростанцию, а потом город, который стал их судьбой.
Зоя Алексеевна ушла с бетонного завода совершенно неожиданно в кафе «Волжаночка», потому что приятельница ее там работала и знала, что Зоя любит готовить, вот и позвала к себе. И как пришла она в кафе, ставшее потом рестораном, так ушла лишь на пенсию спустя 26 лет - начала подсобницей, окончив курсы кондитеров, «доросла» до бригадира.
Пирожные и торты Зоя Алексеевна для себя и своих знакомых печет до сих пор - язык проглотишь. А еще хранятся у нее, как память о работе кондитером, несколько Почетных грамот, но меня удивила одна, последняя, датированная 21 апреля 2001 года и подписанная Войсковым казачьим генералом В. Водолацким. Собственно, именно с нее и начался наш разговор. И выяснилось, что Зоя Алексеевна Полякова не только поет в хоре «Зоренька», но руководит казачьим хором станицы «Вольная», расположенной в 39-ом квартале.
Петь Зоя любила с детства. Еще когда была совсем маленькой, брат отца просил спеть «Мальчуженку», а потом говорил ее матери: «Маруся, у тебя вторая Русланова растет, береги ее». Подросла, стала участвовать в художественной самодеятельности - пела да плясала. Бывало, соберутся ребята на гулянку возле колодца, и громче всех слышен голос Зои Кузмичевой. Уж разойдутся все, а она все поет да пляшет под развеселую гармонь. Мать выйдет, скажет: «Зойка, уймешься ли ты когда? Ведь все свое счастье пропоешь!»
Пропеть свое счастье, вроде бы и не пропела, а жизнь была трудной, иной раз и несчастливое время наступало. Но выросли дочери, подрастают внуки. Старшая дочь Валя окончила дошкольное училище, младшая Лена - швейное училище, сейчас она брючный мужской мастер. Лена в свое время танцевала в одном ансамбле Дворца пионеров с дочерью Марии Яковлевны Федоткиной, только та так и осталась на сцене, сама теперь хореограф, а у Лены заболела нога, потому она и не поступила в культпросветучилище. Обе дочери поют хорошо, а внуки нет. Зато один из внуков - художник, закончил Астраханское художественное училище.
В казачество Зоя Алексеевна влилась с помощью второго мужа, Константина Полякова, который, в отличие от первого, играл на гармошке и очень любил, как Зоя пела. Когда казачий хор стал разваливаться, атаман станицы «Вольная» предложил возглавить его сестре Зои Алексеевны - Галине, потому что та работала музыкальным руководителем детского сада, расположенного в квартале. Однако сестры Зои Алексеевны не увлекаются казачьими песнями, а она их обожает (наслушалась у родственников мужа-казака), вот и сменила незаметно сестру в казачьем хоре. И все-таки сестры выступают вместе на сцене, потому что все певучие, даже стали призерами конкурса «Хобби-99» - три Алексеевны (Нина, Зоя, Галина) и мать их Мария Тимофеевна. Побеждали они и на Руслановском конкурсе.
Казалось бы, участие в таких различных по стилю исполнения ансамблях, должно мешать певице, однако Зоя Алексеевна Полякова считает, что без помощи Нины Тимофеевны Поповой она не смогла бы руководить казачьим хором. Так что одно дополняет другое.
ПЕРВОСТРОИТЕЛИ
Нина Петровна и Геннадий Александрович Поляковы не только из когорты первостроителей Волжского, оба еще и дети военного Сталинграда. Нина Петровна, правда, родилась в Москве, но в Сталинграде жили родственники ее родителей, а дедушка и бабушка - в Руднянском районе.
Зимой 1942 года Екатерина Ивановна Сагаева, к тому времени уже вдова, потому что ее муж, Петр Васильевич, кадровый военный, погиб где-то под Киевом, приехала к старшему брату Тимофею. Когда ее друзья узнали, что Екатерина Ивановна собралась уехать из Москвы, все в один голос, в том числе и работники военкомата, убеждали ее не делать этого, тем более, что немцев уже отогнали от Москвы. Но ей невыносимо трудно было находиться в доме, где до того времени она была счастлива - семья была дружная, крепкая, где все напоминало о погибшем муже. Думала, что горе легче пережить рядом с родными людьми. Уехала, казалось, подальше от войны, но вышло так, что из огня попали в полымя - началась битва за Сталинград.
Брат Екатерины, Тимофей Иванович, жил на лесобазе близ Сарепты, занимал какую-то руководящую должность. Он принял сестру с тремя детьми спокойно, устроил ее работать на лесотягу. Тяжелая работа, но выбора не было.
Сарепта раньше Сталинграда испытала на себе налеты вражеской авиации, потому любая железнодорожная станция - одна из самых привлекательных целей для фашистских стервятников. А рядом - склад древесины, хватило нескольких зажигалок, чтобы он запылал ярким костром. Рабочих лесобазы спешно погрузили в машины и вывезли куда-то в степной поселок за Красноармейском, поселили в каких-то хибарах, а на пороге - зима. Младшая сестра Нины простудилась и умерла, да и сама Нина постоянно покрывалась какими-то волдырями, которые мать смазывала горячим жиром.
Весной беженцев распределили по избам в ближайшем поселке. Сагаевых поселили к одинокой старушке, у нее они и жили до тех пор, пока не стало возможным возвращение в Сарепту. И вновь Екатерина Ивановна стала работать на лесотяге. Она, эта самая лесотяга, жилы из нее все вытянула, здоровье отняла. Кто не видел лесотяги, не знает, что такое молевой лес, который по бревнышку тяжеленным багром вытягивают из воды на транспортер, и представления не имеет, что такое - тяжелая работа.
Зарплата у Екатерины Ивановны была мизерная, и если бы не пенсия за погибшего мужа, то вообще голодали бы. Ждали с нетерпением лета, потому что можно было травы насобирать, а когда выкапывали картошку, то это был сплошной праздник. С тех пор Нина Петровна жареную картошку считает самым лучшим деликатесом. Во время праздников на столах была та же картошка да квашеная капуста. Но как бы ни было трудно жить, а люди веселые были, дружные. Не то, что в праздник, в будни пели песни. Бывало, соберутся у Сагаевых вдовые подруги Екатерины Ивановны и заведут свои невеселые песни, поплачут немного, а потом в пляс ударятся. Рядом девчонки толкутся, подпевают. У Нины был хороший голос. Девчонки ей завидовали, а взрослые просили что-нибудь спеть. Как-то собрались у Сагаевых женщины, попросили Нину спеть, а она и завела: «Виновата ли я, виновата ли, что я люблю!…» Девчонки-подружки подхватили. А матери их тут же укорили: «Нельзя такие песни петь, стыдно, вы еще совсем маленькие».
В школу Нина пошла девяти лет. В одной комнате занимались вместе четыре класса. Нина училась отлично, но самое яркое воспоминание не то, как получала пятерки, а то, что ходила в разных валенках - на одной ноге серая катанка, на другой - черная. Когда перешла в пятый класс, то пришлось ездить в Сарепту на пригородном поезде. На ногах у всех, как правило, худая обувка, вот и бросались, зайдя в класс, первым делом к печке-голландке и грели ноги об ее круглые бока. Нина окончила только восемь классов, потому что Екатерина Ивановна уже сильно болела - аукнулась работа на лесотяге, где всю смену по залитым водой плотпм-бонам ходили в резиновых сапогах до самой зимы. Так что необходимо было получить хорошую профессию, чтобы и себя обеспечить, и маме помочь.
В Сталинграде в тот открылся новый техникум - гидротехнический для подготовки специалистов для работы на будущей ГЭС. В этот техникум Нина и поступила.
Вставала Нина в пять часов утра, чтобы поспеть на занятия в техникуме. Из верхней одежды - пальтишечко, больше похожее на фуфайку, так что приезжала туда чуть ли не обледеневшая. Впрочем, другие студенты были одеты не лучше - страна еще не вышла полностью из разрухи. У Нины единственной обновкой был жакет, который сшил брат матери - Сергей Корниенко, лишившийся ноги в боях за Бекетовские высоты. Он приехал к Сагаевым в 1944 году на протезе, растиравшем культю до крови. Устроился в артель инвалидов в швейную мастерскую и сшил в подарок племяннице жакет из старого пальто. А выходное платье у Нины с матерью было одно на двоих.
