Евгений Анташкевич - Нашествие
– Ну вот! Теперь минут через пять я смогу закурить, и вы этого даже не почувствуете.
После сладкого чая во рту стало кисло, но по животу начала расходиться необычная приятность.
Глядя на пока ещё молчавшего и крупно моргавшего Кэндзи, Боули разочарованно произнёс:
– Трудно поверить, что человек из цивилизованной страны, в наше время, ни разу не пробовал ничего крепче двадцати пяти градусов.
«А ханжа?» – выскочило в мозгу у Кэндзи, но он сразу откинул эту мысль – ханжа действительно была гадость.
Англичанин снова налил, но, видя напуганный вид попутчика, только сказал:
– Ладно, вам и этого достаточно.
Рассказ Кэндзи занял минут двадцать.
Англичанин слушал почти не перебивая.
Только дважды.
А дом оказался удивительным. Наверное, такого в Харбине больше не было. Он был разделён лестницей на две половины, одна была с русскими девушками, другая с китайскими. Выбирай!
В большом саду стояли шезлонги, навесы и было даже что-то вроде маленького пруда с рыбками.
Кэндзи, но об этом он не стал рассказывать англичанину, намеренно привёз компанию именно сюда. У него была надежда, что он сможет оглядеться и понять, куда мог деваться сотрудник советского генконсульства.
Компания разбрелась по обеим половинам.
– А про наличие лицензии вы не полюбопытствовали?
Кэндзи удивлённо посмотрел на Боули.
Тот разочарованно произнёс:
– Не полюбопытствовали! Понятно.
«Зачем мне было любопытствовать про какую-то лицензию? Я же пришёл туда не за этим. Да и что могло случиться с нами, японцами, в каком-то русско-китайском публичном доме?»
Кэндзи и вправду не понял, зачем ему было любопытствовать про лицензию. Все в городе: хозяева лавок, магазинов, медицинских кабинетов, публичных домов – знали, что с ними будет, если японские военные – что офицеры, что солдаты – пострадают, пользуясь их услугами. С этим было строго!
– Ну так вот! Мы уже заканчивали… – Он замялся, подбирая подходящее слово…
– Своё там пребывание… – подсказал ему англичанин.
– Да! Своё там пребывание, – повторил Кэндзи и заметил, как Боули пододвинул ему стакан и налил себе, – и я вышел посмотреть автобус…
Англичанин удивлённо глянул на собеседника и как бы невзначай выпил. Тут Кэндзи понял, что ляпнул лишнее.
– …Какой-нибудь большой транспорт! Нас же было много!
Он понял, что заврался, и не знал, как выкручиваться из этого положения.
– А что за пирушка у вас такая была? Вас действительно было так много, что потребовался автобус?
Лёгкий small talk оказался для Кэндзи сложным искусством, которым он, оказывается, совсем не владел. Он не рассказал о том, что за повод был для этой пирушки, сколько их было, и многого другого не рассказал, но неожиданно англичанин пришёл ему на помощь:
– И не важно, сколько вас было! Извините! Но как пострадал ваш кулак?
«Вот чёрт! Читает мысли!» Кэндзи собрался было продолжить, но он не мог рассказать и о том, что рядом с ним, когда на него напали китайцы, уже там, на улице, оказался Ёсиро со своей саблей.
– Извините, Майкл, мне надо в туалет!
Англичанин понимающе кивнул:
– Прихватите полотенце, там почему-то нет салфеток!
Кэндзи вышел в коридор; поезд сильно болтало; в открытое окно задувал ветер; надо бы остановиться и немного проветриться, но, если выглянет англичанин и увидит его, ситуация станет неловкой. Покачиваясь и придерживаясь руками за стенки, он пошёл в конец вагона, по дороге увидел расписание с названиями остановок, подошёл, глянул просто из любопытства, посмотрел на часы и похолодел. Через пару десятков минут была остановка, на которой…
Хмель исчез, через секунду он захлопнул за собой дверь туалета и стал плескать в лицо холодной водой.
«Откуда он всё знает? Этот Боков-Боули! Даже про полотенце не забыл!»
Через несколько минут Кэндзи уже был в купе. Рассказ надо было заканчивать, но так, чтобы у соседа уже не возникало вопросов.
– Спасибо, что напомнили про полотенце! – поблагодарил Кэндзи и с видом, будто он не попадал ни в какое неловкое положение из-за своих недомолвок, сказал: – Когда я вышел посмотреть какую-нибудь машину, на меня сзади чуть не упал какой-то пьяный. Я даже не разобрал, кто это был, просто ударил его, и всё. Он там так и остался лежать. Вот и вся история.
Англичанин смотрел на него пристально, явно давая понять, что он наверняка догадывается, что эта история далеко не вся. Он поставил стопку-крышку и стакан рядышком и, балансируя в такт с качающимся вагоном, плеснул в стакан и долго-долго, по капле, до самых краёв лил в стопку.
– За победителя!
Боули сказал это с очевидной издёвкой.
Поезд в это время вкатился на мост, под которым была довольно широкая река, и мимо окон с гулом стали пролетать высокие крестовины стальных ферм.
– Ещё пару минут, и мы прибудем на станцию. – Он достал старый потрёпанный железнодорожный справочник, полистал его и сказал: – По-китайски она раньше называлась Цайцзягоу. – Он замолчал и закрыл дверь купе. – Сейчас полезут с чемоданами, начнут заглядывать, лучше мы закроемся. Вы не против?
Кэндзи сидел, не зная, что ответить. Он как раз был против, потому что на этой станции должны были сесть в вагон и пройти мимо его купе те два пассажира, о которых говорил Асакуса.
И он должен был убедиться, что они сели в вагон и едут в соседнем купе.
– Нет, не против, – как можно спокойнее ответил Кэндзи, а сам подумал: «Разразите меня злые духи, если всё, что делает этот проклятый англичанин, – случайность».
Поезд в это время начал повизгивать тормозными колодками и сбавлять ход. Надо было как-то брать реванш.
– Ну что ж! – Кэндзи сам не ожидал от себя такого. – Как вы сами предлагали, мы с вами выпили, теперь можно и на «ты». Соблазнили на вторую, а русские говорят, где вторая – там и третья. – И, не давая опомниться соседу, пододвинул пустой стакан к лежащей фляжке.
Англичанин не ожидал такого оборота, бросил на Кэндзи короткий взгляд, но тут же взял фляжку и стал наливать. Поезд в это время толкнул, потом лязгнул сцепками и отпустил тормоза, англичанин дрогнул, горлышко фляжки соскочило с края стакана, и виски жёлтым пятном пролилось ему на брюки.
– Shit! – выругался он, вскочил, ещё пролил из фляжки, сунул её Кэндзи и схватился за полотенце.
Кэндзи ликовал.
В это время поезд остановился.
Боули, не говоря ни слова, рванул ручку двери и выскочил из купе в сторону туалета.
Кэндзи передохнул с облегчением.
Платформа оказалась со стороны купе, и в окно было видно, что около входа в вагон стоят несколько пассажиров. Среди них он узнал Зыкова с небольшим чемоданчиком в руке. За его спиной стоял высокий господин в летнем костюме и соломенной, с широкими полями шляпе. Это были те пассажиры, посадку которых Кэндзи должен был проконтролировать. Теперь всё было в порядке, он толкнул ногой дверь и стал ждать. Мимо его купе протопали несколько пар башмаков, Кэндзи услышал, как стукнула дверь соседнего купе у него за спиной, и успокоился. Половина задачи была выполнена.
Боули вернулся через несколько минут. Спокойный, как шестнадцатый камень в саду Рёандзи, он зашёл в купе и сел, от колена и ниже по брючине расплылось тёмное влажное пятно, иногда он поглядывал на него.
– Нечего было волноваться! От виски никаких пятен не остаётся, – сказал он и, видя, что Кэндзи никак не реагирует на его слова, налил себе.
Кэндзи уже растянулся на своей полке и листал японский железнодорожный справочник.
– Извините, я немного подремлю. Ваши напитки действуют усыпляюще.
Боули промолчал и стал смотреть в окно.
Стоянка была короткой, поезд качнулся, лязгнул железом и тронулся. Кэндзи подбил под головой подушку и листал новый, изданный в этом году справочник по южной ветке от Харбина до Дайрена. В душе он был уверен, что после случившегося англичанин не станет его донимать «пустыми разговорами», как в итоге он перевёл small talk.
В одном англичанин оказался прав – виски подействовало или подействовали, Кэндзи так и не определил, какого рода этот напиток, если его произносить по-русски, – среднего или же это множественное число, однако головная боль ушла.
«Лучше, чем ханжа!»
Он лежал и почти засыпал и тихо радовался, что всё-таки не выболтал англичанину, как вчера всё произошло. В полудрёме или полуяви он вспоминал, как с китаянкой, миниатюрной красавицей, гулял по саду, изъясняясь ей в чувствах по-русски. Она что-то отвечала на бедной смеси русского и японского, а Кэндзи в это время осматривал заднюю и боковые стены забора и обнаружил ещё одну калитку, совсем неприметную, в самом дальнем углу, но так и не понял, как бы мог ею воспользоваться сотрудник советского генконсульства. Потом он вернулся в дом, где его товарищи кто дремал, кто тихо буянил, а девушки их так же тихо успокаивали. Потом он и вправду вышел на улицу подозвать автобус и не заметил, как за ним увязался невмоготу пьяный Ёси-ро. Потом на него непонятно откуда налетели четыре или пять молодых китайцев, они молча встали полукругом и разом ринулись с поднятыми палками, а Ёсиро вытащил из ножен саблю, но это оказалось лишним, потому что Кэндзи несколькими ударами уложил двоих, а остальные разбежались. Ёсиро только успел замахнуться, а Кэндзи перехватил саблю за гарду, но рука соскользнула, и он царапнулся по лезвию, когда Ёсиро покачнулся и стал падать… Потом они вернулись в дом, и девушка, уже другая, взяла бутылку ханжи и стала поливать на царапину, а Кэндзи взял у неё бутылку и здорово отхлебнул прямо из горлышка.
