KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Историческая проза » Сергей Кравченко - Кривая империя. Книга 4

Сергей Кравченко - Кривая империя. Книга 4

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Кравченко, "Кривая империя. Книга 4" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Мы стояли на взгорье, обернувшись лицом к Полю, и первая русская улица поднималась от Реки к нашим ногам.

Писец вздрогнул и покосился вбок, — там, в лунной тени проступил силуэт человека в длинном плаще и с огромным крестом.

А Луна забиралась всё выше, выше; серп её на глазах оборачивался безобманной серебряной монетой. Это кончалось над нашей страной многовековое затмение.

Лунная дорожка легла на черную днепровскую воду и соединилась с покатой колеёй Боричева Взвоза. И тогда мы увидели, что по ней тянется длинная вереница серых точек, выходящих, как и мы, из Поля. Это были люди...

Куда-то делись истошные крики цикад, пространство вокруг наполнилось новыми звуками, и стал слышен шорох одежд, топот ног и копыт, скрип повозок, многоголосый ропот и музыка. И то ли всё Поле покрылось кострами, то ли это звёзды отражались в белом ковыльном зеркале.

Люди шли неспеша, но и быстро. Пройдя по воде, они поднимались в гору, приближались, расходились на четыре тропинки и скользили мимо каждого из нас.

Да, а кто это оказался с нами четвертым? Это здоровенный, бородатый мужик в плаще, отливающем лунной бронзой, оставил свое прежнее место и теперь тяжело и гулко дышал рядом с Писцом.

Я оглянулся, — крест его стоял одиноко...

А Луна застыла в днепровском зените, и вместе с ней остановилось само Время, — очень уж многое нужно было успеть в эту ночь. И всю ночь шли мимо нас четверых наши люди.

Не знаю, как другие, а я не узнавал никого из своих и был рад, что они просто есть.

Первым подошел ко мне старик в потертом пиджаке с орденом Славы и медалью «За отвагу».

Мы обнялись, и он спросил.

И я ответил ему.

Дед пошел дальше в гору, и спина его, освещенная Луной, медленно превращалась в яркую точку на фоне черного неба.

— Эге! Так вот отчего несметно звезд на небесах господних! — понял Писец у меня за спиной.

Я обернулся и увидел, что они с Историком тоже, каждый в свой черед, встречают людей из очереди, обмениваются с ними короткими фразами, а приставший к нашей компании богатырь обнимает двух пацанов, и плечи его трясутся.

Публика всё прибывала.

Шли стайки девушек в венках, брели монахи и слепые со странными инструментами, воины шагали бесконечной колонной, и все — без оружия.

Ехали красивые всадники в яркой одежде, и прекрасные дамы покачивались в каретах и носилках.

И еще, — огромные толпы простого, ничем не замечательного народа всю эту лунную ночь пробирались мимо нас.

И ни в ком из людей не было ни зла, ни алчности, ни гордости, ни униженности, ни сытой спеси, ни вожделения. Оставались только надежда и желание узнать.

И каждый спрашивал.

И каждому мы отвечали.

Вы знаете, что они спрашивали, потому что к третьим петухам и вы, дорогие мои читатели, тоже прошли своим чередом.

И вы тоже забыли о ваших болезнях и напастях, о безденежье и невзгодах, успехах и поражениях.

И вы тоже спросили.

Спросили то же, что и все:

«Ну, а дальше-то что?»...

Я не знаю, что ответил Святой Владимир своим убитым сыновьям и мёртвым девам села Берестова.

Я не расслышал, что ответил хмельной Писец своим истлевшим монахам, витязям и воеводам.

Я не понял, что ответил строгий Историк своим покойным государям — великим и малым князьям, царям и императорам.

Но я точно помню, что отвечал я вам, друзья мои:

— Дальше всё будет хорошо! — повторял я, — Всё будет хорошо, пока мы живы...

Новочеркасск, Россия, 11 марта 1998 — 2002 г.г.

Приложения

Урок чтения древнерусского текста

Давайте прочтем кусочек древнего текста, чтобы вступить в прямой контакт с нашим человеком, застрявшим во мгле веков, и почувствовать, что это за работа такая.

Вот берестяная грамота, клочок березовой коры, благополучно пролежавший в новгородских развалинах или сундуках чуть ли не тысячу лет. Читать нам будет легко, — я предварительно убрал с помощью графического редактора самые тяжкие трещины...

На первый взгляд — бессмысленные закорючки. Надо сказать, что древнерусская письменность, как и любая древняя письменность — это сплошные каракули, кляксы, помарки, исправления, вставки. К тому же и правил грамматических не было никаких. Кто что слышал, то и писал. Письмо было делом трудным и чрезвычайным, от нечего делать о чудных мгновеньях на бересте и пергаменте мечтать не решались. Вот и эта грамотка написана от большой беды...

Сначала спишем все буквы подряд, учитывая верхние вставки (мелкое «т», поставленное над омегой — это была такая самостоятельная буква «отъ», специально предназначенная для указания авторства; уничтожена указом Петра I в 1710 году) и подстрочные приписки (автор писал впопыхах и в скорби, поэтому дважды скомкал окончания слов, в слове «моиму» «у» вообще накарябано вверх ногами и слилось с буквой «с», подвешенной над второй строкой).

Будем помнить, что:

— твердый знак ставился в конце слов (он, видимо, поначалу и служил разделителем, как флажок у конан-дойлевских пляшущих человечков, — видите, промежутков между словами почти нет);

— «N» — тогда было, как латинское;

— а «Н» — это не «н», а греческая «эта» — читается, как «и»; — собственно «и» тоже употребляется; хорошо, хоть «i» латинское пока не путается под ногами;

— местами (в слове «господину») пропущены очевидные просвещенному читателю и ленивому писателю буквы (писали же мы в конспектах по истории КПСС: «ВОСР», вместо великой октябрьской социалистической революции, и ничего! — понимали, что за воср такой);

— сочитание «оу» — это «у», как во французском слове «amour»; и «ять» — это «е».

Да, еще и знаки препинания нам придется домысливать самим, — не было их тогда вовсе.

Приступим:

«поклонъотностасьикъгнукъмоимукъбратьиоумене борисавживотенетъкакъсегдсомноюпопечалуите (самый конец строки оборван; небось, «сь» было там) имоимидетми» Прискорбно, друзья, — перед нами крик души, это уже понятно, но продолжим, чтобы вполне испытать технику перевода.

Раздвинем слова, уберем твердые знаки, учтем дифтонг «оу», греческие буквы:

«поклон от Ностасьи к гну к моиму к братьи у мене бориса в животе нетъ как сегд со мною попечалуитесь и моими детми».

Переведем эти слова на наш язык:

«поклон» — он и есть поклон, приветствие в начале письма;

«от Ностасьи к гну к моиму к братьи» — это отправитель Настасья и получатели письма и привета:

«к гну» — сокращенное к господину (мы бы вообще обошлись одной буквой «г»);

«у мене бориса в животе нет» — это самая страшная часть письма. Настя сообщает господину-отцу и братьям, что скончался ее Борис. «Нет в животе» — это не сообщение о прерванной беременности, а некролог: «нет в жизни»;

Борис, очевидно, муж. Это следует из тональности письма, из ссылки на скорбь детей, на их наличие.

«как сегд» — «как» здесь в несколько непривычной для нас роли; уместнее было бы «так со мною попечалуитесь«; но здесь причитание, рыдание, типа «ой, как вышел ясный сокол во черны врата...»;

«сегд» — сокращенное «сего дня».

Итак, с криптографией мы покончили.

Вот современный русский текст:

«Поклон от Настасьи к господину моему и к братьям. У меня Бориса в живых нет. Так вы уж попечалуйтесь сегодня со мною и моими детьми».

Теперь для историка начинается самое интересное — семантический и ситуационный анализ. С семантикой (смыслом) послания мы разобрались по ходу расшифровки. Это нетипично — слишком короткий, хорошо сохранившийся у нас текст.

Ситуацию проанализировать сложнее. Это — из области ассоциативной логики, здравого смысла, понимания естественного хода вещей. Что мы можем выжать из этого клочка бересты? А вот примерно такой березовый сок.

Настасья наша живет отдельно от отца и братьев. Матери у нее, видимо, нет, а то бы она ней обращалась во вторую очередь, после отца. В понятие «братия» вполне могут входить и сестры. Если братья живут вместе с отцом, то они либо младшие, либо старшие и женатые, но не отделенные — толкутся все в одном хозяйстве и подворье. Это оттого, что они либо бедные и слабосильные, — нет у них средств жить на несколько домов, — либо связаны общим ремеслом, например, кузнечным. Но могут они жить и порознь, но в одной слободе. Настасью же выдали замуж на сторону, и она посылает некролог на другой конец города (сама добежать не может, да и некогда ей — сидит у гроба мужа).

Приглашение попечаловаться вместе — буквально. Настасья приглашает отца и братьев приехать и присутствовать на похоронах, а то и заняться их организацией.

Дальше — уже художественные домыслы. Борис болел долго, отец и братья об этом знали — подробностей смерти нету никаких, они адресатам понятны. А может, он скончался ночью внезапно, диагноз неизвестен, и Настя пишет в недоумении, типа, приезжайте, посмотрите, в чем дело. Могли его и убить по ходу известных в городе событий. И так далее, и тому подобное...

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*