Джейк Хайт - Осада
Они вышли к узкой лестнице и спустились по ней к огромному подземному резервуару с низким потолком, поддерживаемому множеством колонн. Воду в резервуар собирали еще с языческих времен, и монахи до сих пор им пользовались. Вода отразила пламя факела, по колоннам и низкому потолку побежали причудливые тени. Впереди деревянные мостки вели над водой в сумрак. Они не ремонтировались десятилетиями, дерево медленно гнило от сырости. Геннадий сделал всего несколько шагов по скрипучим доскам — и у самой поверхности мелькнуло что-то длинное, чешуйчатое. По слухам, в гигантском водоеме обитали рыбы в человеческий рост, и Геннадию очень не хотелось проверять, так ли это на самом деле. Он пошел осторожнее, стараясь не ступать на доски, выглядевшие ненадежными. Мостки вели к тяжелой деревянной двери. Геннадий вынул ключ, отомкнул ее. Когда открыл, в подземелье хлынул утренний свет. Геннадий вышел в неглубокий грот, что был вырезан в склоне холма, увенчанного монастырем Христа Пантократора. Внизу блестел под солнцем Золотой Рог. Христианские корабли стояли на якорях у перекинутой через залив большой цепи на деревянных плотиках. За цепью, в Мраморном море, виднелся турецкий флот.
От пещеры до морских стен, тянувшихся вдоль берега Золотого Рога и отделявших город от гавани, вела тропинка. Хотя морские стены были не столь величественны, как те, что защищали город с суши, они все же впечатляли: тридцати футов высотой, утыканы башнями. Поскольку стены выходили на залив, их невозможно было взять, не пробившись в Золотой Рог и не захватив гавань. Хотя изначально город простирался только до морских стен, со временем для портовых нужд снаружи пристроили гостиницы, склады, таверны, дома терпимости и церквушки — все на потребу морякам и портовому люду.
Геннадий с Евгением сошли по тропинке к морским стенам, и стражник, преданный Синаксису, пропустил их через ворота, после чего монахи двинулись мимо причалов на север, к маленькой церквушке. Геннадий не знал туннелей, какие вели бы прямо в город из-за стен, но тот, который шел из церкви, позволял от них в достаточной степени удалиться. Ход из ее крипты уводил в подвалы монастыря в поселении Комидион, всего в двухстах ярдах от Константинополя, но на другом берегу Золотого Рога. Монахи зашли за алтарь церкви, спустились по лестнице в крипту, где за рядами каменных саркофагов нащупали люк, ведший вниз, в темноту. Евгений взял со стены факел и сошел первым, Геннадий — следом. Когда оба достигли пола, они узрели, что их ожидал человек откровенно восточной наружности: бритоголовый, с округлым гладким лицом. В руке он держал факел, у ног стояла клетка с голубем. Глядел он странно — Геннадию стало не по себе.
— Какими судьбами ты оказался здесь, о незнакомец? — спросил Геннадий — таков был условленный с Халилем пароль.
— Я ищу мудрости, — ответил незнакомец на неплохом греческом.
Правильный ответ.
— Так ты Иса, — сказал Геннадий. — Есть ли у тебя то, о чем я просил?
— Да, я принес яд, — подтвердил Иса.
Он вынул маленький кожаный кисет, передал монаху. Тот открыл, глянул внутрь, увидел белый порошок.
— Что это?
— Очень сильный яд, изготовленный из горького миндаля. Если вдохнуть его, смерть наступает мгновенно. Убийце достаточно распылить его в воздухе поблизости от султана.
— Отлично — именно то, что нужно, — заметил Геннадий, осторожно затягивая кисет.
— Великий визирь просил напомнить вторично: город не должен пасть, пока султан не умрет. Именно таковы условия сделки. Если исполните — получите желаемое.
— Передайте Халилю: пусть не тревожится. Тот, кому суждено принести султану ключи от города, султана и погубит. Я пошлю убийцу, когда осада затянется и Мехмед в достаточной степени отчается, чтобы выслушать моего посланника.
— Что делать вам — ваша забота. Если до того возникнет нужда снестись с Халилем, приходите сюда.
Затем Иса передал Геннадию клетку.
— Используйте птицу, чтобы подать визирю сигнал. Никаких посланий — просто выпустите, и она полетит к Халилю. В тот же день, когда выпустите птицу, посланник будет ждать на закате здесь. Он спросит у вас опознавательный пароль. Вы должны ответить: «Эдирне».
— Конечно, — кивнул впечатленный Геннадий.
Птица без послания — какой элегантный ход!
— Значит, мое дело здесь исполнено, — заключил Иса и пошел прочь.
— Господь да пребудет с тобою, сын мой! — пожелал вслед Геннадий.
— Он давно уже оставил меня, — ответил Иса, растворяясь во тьме.
* * *В своем роскошном шатре Халиль сидел в одиночестве, опершись на груду подушек. На коленях он держал небольшой планшет — с утра пораньше составлял письма окрестным эмирам и беям, запрашивая продовольствие и прочие важные вещи. Султанское войско пожирало запасы с огромной скоростью, и даже после месяцев подготовки и сборов привезенного с собой запаса хватило бы лишь на неделю. Пополнение этого запаса лежало на Халиле. Само собой, письма были пустой формальностью. Если окрестные землевладельцы откажутся поставлять просимое за умеренную цену, воины султана придут и заберут силой.
Халиль начал очередное письмо, в этот момент слуга ввел в шатер Ису. Визирь велел слуге убираться, а Исе предложил сесть. Указал на подушки, но Иса остался стоять.
— Я ожидал тебя раньше, — заметил Халиль. — Ты доставил яд и птицу?
— Они у монаха. Геннадий обещал повременить с предательством, пока султан не умрет.
— Что-нибудь еще сказал о своих планах?
— Нет. Упомянул только, что принесший ключи от города передаст и весть о смерти султана.
— А, загадка — и лучше оставить ее нерешенной. Чем меньше мы знаем о делах Геннадия — тем лучше. У меня есть новое задание для тебя.
Иса предостерегающе поднял руку:
— С меня хватит заданий! Я устал служить твоим посыльным. Ты пообещал освободить семью, если выполню твои просьбы, и я выполнял, целых три года.
Иса вытянул маленький кисет из-под одежды.
— Достаточно! Прикажи освободить семью — или я поступлю, как решу сам.
По спине Халиля сбежала струйка холодного пота.
— Не спеши, любезный Иса, не спеши, — заметил с деланным равнодушием, стараясь не выказать страха. — Ты же знаешь, что, если со мной случится нечто, хм… нехорошее, твоя семья умрет. Ты уже почти добился их свободы — не пренебрегай же их жизнями. Еще одно задание — и семья твоя будет на свободе.
Иса помедлил, но все же спрятал кисет под одежду.
— Чего ты хочешь от меня теперь?
— Возвращайся в Эдирне и убей Баязида, сына султана. Пусть смерть выглядит естественной, но убей его быстро. Он должен умереть до конца осады, до смерти Мехмеда.
— И когда я сделаю это, мою семью наконец освободят?
— Когда мои люди узнают о смерти Баязида, они освободят твою семью, а ты будешь щедро вознагражден за услуги.
— Мне не нужны деньги — только семья. — Рука Исы вновь потянулась к кисету. — Так ты клянешься мне в том, что семью освободят?
— Клянусь.
— Что ж, постарайся соблюсти клятву — ради своего же блага.
С тем Иса и покинул палатку. Семья Исы была его слабостью — и станет погибелью. Халиль, усмехнувшись, отложил письмо бею города Чорлу и принялся составлять новое, шифрованное, своим агентам в Эдирне.
* * *Константин стоял над Пятыми военными вратами Месотейхона и щурился, прикрывая глаза от восходящего солнца, — наблюдал за утренним построением турок. Рядом с императором стоял Иоанн Далмат. Нотар был неподалеку — на Влахернской стене. Осада продолжалась уже десять дней, и за это время ни одно ядро и ни одна стрела еще не пронеслись в направлении городских стен. Пока воины ждали на стенах, с каждым днем приходя все в большую тревогу, в турецком лагере царило обескураживающее спокойствие. И вот настал момент, когда враг все же зашевелился. Хотя император и боялся грядущего побоища, ожидание и страх сделались невыносимыми.
На пригородной равнине турки наконец выстроились, каждый отряд под своим знаменем. Посреди строя янычар, прямо напротив Константина, реял флаг Мехмеда: белый, изукрашенный арабской вязью. Заревели горны, войско отозвалось дружным криком, и под грохот барабанов, под цимбалы и звон колокольцев отряды двинулись на город. После утренней тишины шум приближавшегося войска казался оглушительным.
— Приготовиться к бою! — Константин закричал изо всех сил, стараясь перекрыть шум.
Но тут горны заревели снова, и турецкое войско остановилось.
— Что же они встали? — воскликнул император. — Почему бы просто не атаковать и покончить со всем?
— Не думаю, что они решили напасть прямо сейчас, — осторожно заметил Далмат. — Ваше величество, смотрите: они высылают герольдов.
По всему турецкому фронту через сотню шагов друг от друга выступили герольды в красных кафтанах, сопровождаемые знаменосцами с белыми флагами перемирия, развевавшимися на ветру. Остановились в паре шагов от рва, приставили к губам горны и одновременно издали оглушительный рев. Не успели его отголоски утихнуть, как герольды по-гречески завопили в унисон.
