Иосиф Лаврецкий - Эрнесто Че Гевара
Зачем вы прибыли на Кубу?
Хотел принять участие в освобождении хоть маленького кусочка порабощенной Америки…
Считаете ли вы, что в России — диктатура, если — да, то поехали бы бороться с нею? Считаете ли возможным коммунистический переворот на Кубе и оказали бы вы ему сопротивление? Считаете ли, что коммунистическая идеология несовместима с кубинской национальностью? Много ли коммунистов проникло в правительство? — продолжал выстреливать свои вопросы телепровокатор.
На все эти вопросы Че отвечал спокойно, с достоинством. Наконец последовал «коренной» вопрос:
Вы сторонник отношений с Советской Россией?
Я сторонник установления дипломатических и торговых отношений со всеми странами мира без каких-либо исключений. Не вижу причин, по которым следует исключить страны, которые уважают нас и желают победы нашим идеалам.
Под конец интервью Че как бы невзначай сообщил телезрителям, что его интервьюер был платным агентом Батисты.
Телепровокация явно не удалась. Однако враги революции не унимались. Особенно усердствовал уже известный читателю американский журналист, а в действительности полковник ЦРУ Жюль Дюбуа. 23 мая Че ответил гневным письмом в редакцию журнала «Боэмия», в котором разоблачал клеветнические упражнения Дюбуа, этого «шакала, выдающего себя за ягненка». Дюбуа, писал Че, клевещет, он слуга американских монополий и действует по их указанию. Революция будет осуществлять намеченную программу, нравится это Дюбуа и его хозяевам или нет. Если же на революционную Кубу попробуют напасть извне, то кубинский народ будет защищаться до последней капли крови.
Чтобы укрепить международное положение революционной Кубы, которой продолжали угрожать жестокими карами правящие круги Соединенных Штатов, правительство принимает решение направить Че для установления дружеских контактов с ведущими странами «третьего мира» — Египтом, Суданом, Марокко, Индией, Пакистаном, Бирмой, Цейлоном, Индонезией… В этой поездке он посетит также Японию, Югославию и Испанию. С большинством из этих стран до этого у Кубы не было даже дипломатических отношений.
Это было первое путешествие в страны Востока не только кубинского, но и латиноамериканского деятеля. Соединенные Штаты пытались изолировать Латинскую Америку от остального мира, в особенности от стран социализма. В годы «холодной войны», действуя по указке Вашингтона, большинство стран Латинской Америки, в том числе Куба, порвали дипломатические отношения с Советским Союзом. Поддерживание каких-либо отношений со Страной Советов считалось Вашингтоном самым большим преступлением — «угрозой безопасности западному полушарию». Ослушника ожидала скорая расправа. На этот счет имелись грозные резолюции Организации американских государств — этого министерства колоний Соединенных Штатов. Все помнили о печальной судьбе, постигшей непокорного президента Арбенса.
Таким же долларовым занавесом пытался Вашингтон отгородить Латинскую Америку от азиатских и африканских стран, недавно освободившихся от колониального гнета. Ведь сближение этих стран с Латинской Америкой могло укрепить их независимость и волю к борьбе с империализмом и его «наиновейшей» разновидностью — неоколониализмом.
Революционное руководство Кубы решило сперва преодолеть долларовый занавес, отделявший его от стран Азии и Африки, а затем установить дружеские отношения с Советским Союзом и другими социалистическими странами.
Первой страной, которую посетил в этом путешествии Че, был Египет. Президент Абдель Насер и египетские руководители, народ Египта с большой теплотой встретили посланца революционной Кубы. Столь же доброжелательно и тепло принимали Че и в других странах.
Во время посещения Египта Че впервые встретился с советскими специалистами, оказывавшими Египту техническую помощь в различных областях экономики. Там же, в Каире, в беседе с журналистами Че публично высказался за восстановление дипломатических отношений с Советским Союзом.
В Египте Че познакомился с Жанио Куадросом — президентом Бразилии, находившимся там с визитом. С Куадросом он будет с тех пор поддерживать дружеские отношения.
Поездка в африканские и азиатские страны открыла перед Че новый мир, о существовании которого он, конечно, знал, но о действительном облике которого мог только судить теперь, когда познакомился с ним воочию. Эти страны, так отличные от Кубы и Латинской Америки по своим традициям, культуре и обычаям, имели и нечто общее с ней, а именно — все они в той или иной степени были жертвами империализма и колониализма, стремились к независимому существованию и развитию, многие нащупывали пути к социализму. Руководители стран с симпатией относились к революционной Кубе, готовы были с ней установить дружеские отношения, развивать торговлю, покупать ее сахар, табак и другие продукты и изделия. Хотя в целом связи с этими странами и не могли решить всех проблем, с которыми столкнулась революционная Куба в результате экономических санкций и других враждебных действий Соединенных Штатов, но, по крайней мере, Че увидел, что остров Свободы располагал друзьями как в Азии, так и на Ближнем Востоке и в Африке. А это уже было кое-что. Однако главный потенциальный союзник революционной Кубы — Советский Союз — все еще оставался для нее, по крайней мере формально, недосягаем, являясь своего рода табу.
Почти три месяца — с 12 июня по 5 сентября — Че находился за рубежом. Все это время он поддерживал тесную связь с Гаваной, был в курсе происходивших на Кубе событий. Месяц спустя после возвращения на остров Че назначается начальником промышленного департамента ИНРА с сохранением его военного поста. К тому времени ИНРА превратился в крупнейшее правительственное учреждение не только по осуществлению аграрной реформы, но и планированию и разработке различных проектов индустриального развития страны. Именно последними вопросами и был призван заниматься Че. Однако планы индустриализации зависели от финансирования, а финансы страны все еще находились под контролем частных банков. Государственный Национальный банк возглавлялся Фелипе Пасосом, доверенным человеком крупного капитала. Пока финансы страны находились в руках врагов революции, нечего было и думать о планах индустриализации. Развитие классовой борьбы на Кубе позволило и этот вопрос решить в пользу революции.
Осуществление коренных социальных преобразований, лишавшее американские монополии возможности продолжать грабить кубинский народ, вызывало все большее раздражение в Вашингтоне. Правящие круги США, опасаясь, что примеру Кубы могут последовать другие латиноамериканские страны, уже в середине 1959 года взяли курс на насильственное свержение правительства Фиделя Кастро путем контрреволюционного переворота. Душой проектируемого переворота должны были стать правые элементы «Движения 26 июля». Для маскировки они на словах выступали за социальные реформы, но против коммунизма и Советского Союза, которому якобы Фидель Кастро «запродал» кубинскую революцию.
21 октября бежавший в США гусано (червяк — так стали называть контрреволюционеров) Диас Ланс организовал бомбежку Гаваны американскими самолетами, предоставленными в его распоряжение ЦРУ. В результате бомбежки имелись убитые и раненые.
13 тот же день майор Уберто Матос, участник борьбы в Сьерра-Маэстре, командующий военным округом провинции Камагуэй нагло потребовал, чтобы Фидель Кастро «порвал» с коммунистами.
Эти контрреволюционные вылазки вызвали огромное возмущение кубинского народа. Мятеж Матоса был подавлен, а сам он был осужден ревтрибуналом на 20 лет тюремного заключения.
По требованию трудящихся была создана революционная милиция для борьбы с контрреволюцией. В ее ряды вступили десятки тысяч рабочих, крестьян, студентов. Планы правящих кругов США и их местной агентуры свергнуть правительство Фиделя Кастро провалились. Кубинская революция продолжала идти вперед с развернутыми знаменами.
26 ноября Совет министров по предложению Фиделя Кастро назначает на место Фелипе Пасоса директором Национального банка Кубы Эрнесто Че Гевару с полномочиями министра финансов.
По поводу своего назначения Че любил рассказывать анекдот: «Однажды Фидель собрал своих товарищей и спросил, кто из нас экономист. Я поднял руку. Фидель удивился: «С каких это пор ты экономист?» Я ответил: «Мне послышалось, что ты спрашиваешь, кто из нас коммунист». Так я был назначен директором Национального банка».
В этом анекдоте был свой смысл.
Че не скрывал, что он не являлся специалистом в экономических вопросах, но одно он знал хорошо: финансы страны, Национальный банк должны служить народу, а не быть инструментом эксплуатации в руках буржуазии.
На посту директора Национального банка Че оставался до 23 февраля 1961 года, когда он был назначен министром вновь созданного на основе промышленного департамента ИНРА министерства промышленности. Разумеется, и в данном случае революционное правительство учитывало в первую очередь политические качества Че, его страстную проповедь социалистической индустриализации.
![Франсин Риверс - Воин [The Warrior]](/uploads/posts/books/270045/270045.jpg)
![Франсин Риверс - Воин [The Warrior]](/uploads/posts/books/270188/270188.jpg)
