Сергѣй Штернъ - Въ огнѣ гражданской войны
Гласный одес. город. думы С. Ф. Штернъ.»
Можно было ожидать самосуда надъ обвинителемъ красногвардейцевъ, въ отношеніи котораго красная гвардія оставляла за собою «свободу дѣйствій» и «за послѣдстія не отвѣчала». Но дѣло ограничилось на этотъ разъ запугиваніями и до физическаго воздѣйствія не дошло, правда, не безъ вліянія ряда вліятельныхъ представителей лѣваго сектора думы на главарей красной гвардіи. Не взирая на то, что дума въ цѣломъ осудила поведеніе красногвардейцевъ, «штабъ красной гвардіи» считалъ это осужденіе «кадетской интригой», но не считалъ возможнымъ «разсчитаться» съ обличавшимъ ихъ гласнымъ к.-д., что вызвало бы рѣзкое осужденіе всей думы.
Въ Одессѣ имѣла мѣсто сильная чрезполосица власти, но и въ періоды, когда большевики воцарялись, изъ среды городскихъ дѣятелей выдвигались смѣлые ихъ обличители и противники. Пресловутый полковникъ Муравьевъ, созвавъ какъ-то въ зданіи городской думы собраніе представителей буржуазіи для выколачиванія съ нея котрибуціи, въ рѣзкой формѣ выразилъ неудовольствіе по поводу того, что въ залѣ засѣданія отсутствуютъ представители городского управленія. Узнавъ, что въ зданіи думы находится одинъ изъ главарей городского управленія (правый с.-р.), Муравьевъ отдать приказъ привести его въ залъ. *** вводятъ, терроризированное собраніе ждетъ жестокой съ нимъ расправы, но на всѣ окрики Муравьева раздаются спокойныя, достойныя и отнюдь не робкія реплики. Развращенный подчиненіемъ и подхалимствомъ Муравьевъ взбѣшенъ этими «дерзкими» отвѣтами и отдаетъ распоряженіе объ арестѣ ***, но впослѣдствіи, подъ напоромъ общественнаго мнѣнія, считаетъ необходимымъ его освободить. Въ городѣ запуганные обыватели долго еще повторяли содержаніе отвѣтовъ внѣшне-тщедушнаго *** всесильному большевистскому помпадуру. Такая-же смѣлость и независимость сужденій въ другихъ случаяхъ проявлялась гласнымъ с.-д. ***[1], интеллигентнымъ рабочимъ, представляющимъ собою рѣдкое сочетаніе преданности своей партійной догмѣ съ широтой общихъ взглядовъ и терпимостью къ чужому мнѣнію. У этого соціалъ-демократа, чуждаго демагогіи и не по названію, а органически связаннаго съ рабочимъ классомъ, находилось достаточно вдумчивости и силы, чтобы протестовать противъ тираніи «диктатуры пролетаріата» даже въ моменты, когда диктатура эта осуществлялась и не останавливалась даже передъ репрессіями въ отношеніи рабочихъ.
Нужно совершенно откровенно признать, что первый опытъ примѣненія всеобщаго избирательнаго права къ выборамъ городскихъ думъ оказался мало удачнымъ, чтобы не сказать совсѣмъ неудачнымъ. Но изъ этого отнюдь не слѣдуетъ, что нужно отказаться отъ принципа всеобщности выборовъ. Законъ 1917 г. допускалъ къ выборамъ всѣхъ, случайно оказавшихся въ данномъ городѣ къ моменту составленія избирательныхъ списковъ или передъ самыми выборами. Проходившія воинскія части, бѣженцы изъ сосѣднихъ, или даже дальнихъ губерній, оказывались обладателями избирательнаго права. Никакой осѣдлости не требовалось для избранія гласныхъ мѣстной думы, призванной рѣшать мѣстныя дѣла. Пришлые элементы, чуждые городу, приравнивались въ правахъ къ мѣстнымъ аборигенамъ, морально и матерьяльно тѣсно связаннымъ съ благополучіемъ даннаго центра. Это было безспорной ошибкой; нѣсколько неосмотрительно былъ установленъ и возрастный цензъ, особенно для пассивнаго избирательнаго права. Въ русскихъ условіяхъ 21-годичный возрастъ, въ общемъ, недостаточенъ и для активнаго избирательнаго права, но, во время войны, при призывахъ въ армію лицъ и моложе 21 года, трудно было лишать активнаго избирательнаго нрава лицъ, достигшихъ уже 21 года; другое дѣло пассивное избирательное право, право не избирать, а бытъ избраннымъ; при нашемъ уровнѣ культуры нужно, чтобы право быть гласнымъ думы предоставлялось только уже достигшимъ 25 лѣтъ, когда накопился уже хотъ нѣкоторый житейскій и хозяйственный опытъ. Дефекты избирательнаго закона Временнаго Правительства сказались на результатахъ выборовъ и, слѣдовательно, и на дѣятельности самихъ городскихъ думъ. Впрочемъ, нельзя сказать утвердительно, не является-ли характеръ и размахъ дѣятельности городскихъ управленій революціоннаго періода послѣдствіемъ самой эпохи, такой сумбурной и стихійно-нескладной. Два года спустя, въ 1919 г., на югѣ Россіи городскіе выборы производились на основаніи всеобщаго избирательнаго права, ограниченнаго осѣдлостью, результатъ выборовъ оказался инымъ потому, главнымъ образомъ, что общественное настроеніе рѣзко измѣнилось, качнувшись, какъ реакція на большевизмъ, чрезмѣрно вправо. Фактъ этотъ является лишнимъ доказательствомъ того, что всеобщее избирательное право отнюдь не всегда даетъ перевѣсъ крайнимъ лѣвымъ элементамъ, все зависитъ отъ эпохи и ея настроеній, отъ круговъ, проявляющихъ абсентизмъ и т. д. Въ 1917 г. правые и умѣренные элементы воздерживались отъ участія въ выборахъ, какъ въ 1919 г. не пошли къ урнамъ весьма многіе элементы лѣвые. В 1917 г. преобладали въ массѣ избирателей настроенія крайне-лѣвыя, какъ въ 1919 г. начинали уже сказываться реакціонныя склонности.
Всеобщее избирательное право — раньше всего великая школа гражданственности. Первый опытъ оказался неудачнымъ, первый блинъ вышелъ комомъ, изъ этого еще не слѣдуетъ, что надо отмести и самый принципъ. Въ эпоху великихъ реформъ 1861 г. первые шаги новаго суда и мѣстнаго управленія точно такъ-же приносили не мало разочарованій и огорченій, но постепенно дѣло стало выравниваться.
Въ частности, нужно отмѣтить, что практика одесской городской думы вполнѣ оправдала точку зрѣнія тѣхъ, кто всегда отстаивалъ распространеніе всеобщаго избирательнаго права и на женщинъ. Въ городской думѣ 1917—1919 гг. было нѣсколъко гласныхъ-женщинъ, принадлежавшихъ къ разнымъ фракціямъ. Ни одна изъ нихъ особенно ярко не выдвинулась, но объясняется это тѣмъ, что вниманіе думы отвлекалось преимущественно политическими вопросами, въ области которыхъ женщины-гласные предпочитали уступать мѣсто мужчинамъ. Отнюдь не гоняясь за ораторскими лаврами, женщины-гласные мало выступали въ общихъ собраніяхъ думы, предпочитая отдаваться работѣ въ думскихъ комиссіяхъ, преимущественно — по общественному призрѣнію, школьной, ломбардной и др. Пассивное избирательное право женщины использовали широко; явка къ урнамъ избирательницъ и въ 1917 и въ 1920 г. была не меньшей, чѣмъ избирателей, а въ 1920 г. въ нѣкоторыхъ участкахъ церковно-приходскія сестричества рѣшили судьбу выборовъ. Все это свидѣтельствуетъ о томъ, что у избирательницъ и плательщицъ городскихъ налоговъ интересъ къ вопросамъ городского хозяйства — большой: ихъ хозяйственный опытъ можетъ бытъ съ пользой использованъ и въ области хозяйства чисто общественнаго типа.
Видную роль игралъ женскій элементъ и въ организаціонной работѣ предвыборнаго характера въ городскую думу и другіе общественно-политическіе органы. Въ этой области женщинами проявлялось въ Одессѣ много энергіи, рвенія, скромнаго труда. Близко стоя къ выборной кампаніи въ одесскую городскую думу, могу засвидѣтельствовать, что при этомъ проявлялось не мало организаціонныхъ способностей и безкорыстной преданности общественной работѣ.
XIII. Иностранцы и гражданская война
Многосложно отношеніе иностранцевъ и иностранное вліяніе на ходъ россійской революціи. Не менѣе многосложны и фазы реагированія на эти отношенія и вліянія со стороны различныхъ круговъ населенія Россіи.
Поддержка и развитіе революціоннаго духа въ Россіи въ періодъ войны входили въ планы германскаго генеральнаго штаба, къ той же цѣли направлены были и устремленія англійскаго посольства въ Петроградѣ, руководившагося, однако, діаметрально противоположными цѣлями: Людендорфъ стремился содѣйствовать революціонной вспышкѣ, разсчитывая ослабить мощь Россіи и отвлечь вниманіе ея отъ войны, Бьюкененъ сочувственно относился къ подготовленію русскими людьми революціи, видя въ ней одинъ изъ способовъ устранить явленія, мѣшавшія организаціи побѣды.
Германская политика въ отношеніи къ Россіи — и въ этомъ пунктъ ея схожденія съ политикой лондонскаго министерства иностранныхъ дѣлъ — въ періодъ большевизма отличалась крайней двуличностью и неискренностью, постояннымъ желаніемъ перестраховать свои риски. Апогеемъ этой циничной политики былъ періодъ войны австро-германцевъ съ большевиками въ оккупированномъ ими югѣ Россіи, при одновременномъ заигрываніи германскаго посла гр. Мирбаха съ Совнаркомомъ на сѣверѣ Россіи. Въ кабинетѣ Ллойдъ-Джорджа точно также существовали одновременно тенденціи морально и матеріально поддерживать русскихъ патріотовъ, борющихся съ большевиками и сепаратистами (группа Черчиля), а также не менѣе, если не болѣе, активное стремленіе поддержать большевиковъ и сепаратистовъ (группа Керзона и Горна).
