Жаклин Келли - Эволюция Кэлпурнии Тейт
– Зачем продавать? – согласился мистер Грассел. – Владелец кролика-производителя тоже может неплохо заработать.
На лице Тревиса отразился живой интерес. Он больше имел дело с кошками и не подозревал, что Джесси Джеймс или Бэт Мастерсон могут чего-то стоить.
– И продавать не придётся?
– Конечно нет. Люди будут брать Банни напрокат, ну, скажем, на час, чтобы у их крольчих родились от него детки.
– А потом вернут?
– Конечно вернут.
– И заплатят?
– Наличными, даже не сомневайся.
– Надо же! А как вам кажется, Банни возражать не будет?
– Уверяю тебя, Банни будет в восторге, – мистер Грассел подмигнул с противной усмешечкой. – Поскачет на работу, только пятки засверкают.
Тревис глубоко задумался – перед ним явно открывался новый мир. Мы медленно продвигались к прилавку.
Я повернулась к мистеру Грасселу спиной, сделала вид, что рассматриваю красно-белую рекламу над киоском. Наконец-то он отстал от нас и углубился в разговор со стоящими позади. Подошла наша очередь, мы протянули по пять центов и осторожно вынесли шипучие напитки наружу. Тревис глотнул.
– Ой! Щекотно!
Я подняла стакан, пузырьки пощекотали губы. Отпила. В гортани – обжигающая сладость. Потрясающе! Как теперь пить молоко или воду? Невозможно. Мы жадно выдули полные стаканы и тут же помчались становиться в хвост очереди. На это раз мы купили сразу по два стакана, сколько денег хватило. Теперь мы пили медленно, разглядывали пузырьки, растягивали удовольствие. Весело было необычайно, не говоря уже о невероятном чувстве свежести. Под конец Тревис громко рыгнул, и мы оба страшно расхихикались.
– Только при маме так не делай, – посоветовала я.
– Нет, нет! – и снова рыгнул. – Никогда.
Мимо прошли Лула и миссис Гейтс; на Луле столько розеток, словно она ходячая ёлка. Они с Тревисом помахали друг другу, и он помчался её догонять.
Плевать, что у меня третье место из трёх, думать об этом не хочу. Интересно, где дедушка, чем он занимается, пока я переживаю по поводу кружев? Тут показался Ламар, он явно выискивал Лулу.
– Ламар, дедушку не видел?
– Он был в шатре со всякими машинами. По-моему, он там весь день торчит. Это рядом с коровами. Слушай, Кэлли, не одолжишь пять центов?
– У самой ни цента не осталось.
– А приз тебе не дали? – удивился Ламар.
– Приз? Ну насмешил. Это просто ленточки, и всё.
– Что проку в ленточках? И чего ты смеёшься? Лучше бы дали денег. Хочется пострелять в тире, а денег нет.
– Но ты же заработал кучу денег, куда ты их дел?
– Никуда, – надулся Ламар.
– Всё потратил? На леденцы?
Он не удостоил меня ответом. Ну что же, пусть горюет, мне нет дела до его финансовых проблем. Я отправилась к машинам. Конечно, дедушка там. Как я сама не догадалась? Скот и хлопок его больше не волнуют. Чем ближе я подходила к палатке, тем сильнее ощущался запах табака. Отовсюду, даже сквозь швы, вырывались клубы табачного дыма – все мужчины курили, и казалось, что палатка горит.
Я закашлялась, но всё-таки вошла, пробилась сквозь густую толпу мужчин и парней – они с восторгом разглядывали новые модели плугов и молотилок. Но больше всего народу оказалось в самом дальнем углу. Пробираясь туда, бросая «простите» налево и направо, я наткнулась на Гарри, который помогал Ферн Спитти выбраться из палатки.
– Гарри! Дедушку не видел?
– Там он, целый день стоит как приклеенный.
– А что там?
– Авто-мобиль!
Ферн и я помахали друг другу – привет, пока. Надо же, Гарри взял её под ручку.
Яблоку негде упасть. У меня ушло пять минут, чтобы протолкаться в дальний угол, и я чуть не задохнулась от дыма – столько тут было сигар и трубок. Хорошо, что я ниже их, на моём уровне воздух почище. Над головами плавают клубы дыма, так что верха палатки не видно. Наконец мне удалось подобраться поближе, и вот у меня перед глазами предстало сияющее, невиданное чудо – повозка без лошади.
Как его описать? Воплощённая скорость, каждая поверхность будто овеяна ветром. Сверкающие медные части, грациозно изогнутое крыло, чёрное сидение из плетёной кожи. А на нём – мой собственный дедушка, пялится на руль как загипнотизированный. Рядом высокий мужчина, он что-то кричит дедушке в ухо и показывает на разные рычажки. Оказалось, это владелец машины. Дедушка уже успел предложить за автомобиль кучу наличных – в два раза больше его стоимости, в три раза, в пять. Владелец отказался наотрез. Вылез из машины и заявил:
– Прошу прощения! Она не продаётся.
Я подобралась поближе, потянула дедушку за рукав пальто.
Дед заметил меня, сказал что-то владельцу, уж не знаю что. Наверно, что я с ним. Владелец поднял меня в воздух и усадил рядом с дедушкой. Всем понравилось, толпа разразилась довольными криками, шум стоял уже совершенно невыносимый. Оглушённая и парализованная, я думала только о том, что ноги сразу прилипли к кожаному сидению и надо одёрнуть платье. Но тут меня выдернули из машины, и я снова оказалась на земле. Дедушка выбрался с другой стороны, и по кивку владельца ещё два счастливчика залезли в машину. Понятно, что никто не надеялся проехаться в этой штуке. Посидеть в автомобиле, поглядеть на него, потрогать своими руками – уже счастье.
Дедушка взял меня за руку, и мы стали пробираться к выходу. От шума, дыма и обилия людей я чуть не потеряла сознание. Отлично, наконец узнаю, как это – упасть в обморок. Но падать было некуда, так плотно стояли люди. Упасть в обморок стоя! И когда уже больше не было сил терпеть, мы пробились наружу, на свежий воздух.
– Дедушка, вы хотели купить машину?
– Он наотрез отказался продавать, и я его не виню. Надо вернуться домой поскорее, я должен написать…нет, позвонить на фабрику Дьюри в Массачусетсе и заказать такую же. Двигатель внутреннего сгорания! Ты только представь себе! Четыре лошадиные силы.
– Мне что-то нехорошо. Вы идите. А я отдохну.
– Ты вся красная. Что с тобой?
– Это от дыма. Сейчас пройдёт, – еле слышно пробормотала я, и тут всё вокруг почернело, и я рухнула на землю.
Ну вот, потеряла сознание. Мне всегда было интересно, как это бывает. В книгах героини теряют сознание, оседая на удачно подвернувшуюся мягкую кушетку или на заботливо подставленные руки возлюбленного. В книгах героини всегда такие субтильные и лежат на кушетке в изящной позе. Им суют под нос красивый флакон с нюхательными солями, и они тут же приходят в сознание.
Я же свалилась как подрубленная; мне ещё повезло, что приземлилась на траву и не разбила голову. И в чувство меня привели не нюхательные соли, а полведра холодной воды. Я открыла глаза и взглянула на небо. Вокруг кольцо лиц. Небо такое голубое. И маленькое облачко, словно клочок кроличьего пуха. И вся моя семья глядит на меня. Интересно, который из идиотов-братьев вылил на меня воду?
– Малыш, малыш, ты меня слышишь? – голос Гарри будто издалека.
Я узнала его лицо, оно почему-то качалось.
– Конечно, слышу, Гарри, – просипела я.
Рядом с братом стоит Ферн. Она тоже качается из стороны в сторону, и её огромная шляпа загораживает полгоризонта. Я её раз десять видела, но почему-то пробормотала:
– Очень рада с вами познакомиться.
И тут кто-то обрушил на меня оставшуюся воду.
Довольно уже! Я привстала, отряхнулась как собака. Оглядела собравшихся. Дедушка держит меня за руку, проверяет пульс.
– Кэлпурния, к какому отряду относятся пауки, обычно называемые сенокосцами?
– Opiliones.
Что они ко мне пристают?
– Отлично, она уже пришла в себя.
– Перестаньте меня поливать! – потребовала я.
Рядом с дедушкой стоят Тревис и Сэм Хьюстон. Ведра не видно. Наверно, у одного из братцев за спиной. Тут поднялась буча – все бросились поднимать меня с земли, поить лимонадом, усаживать в одолженную у кого-то двуколку. До дома совсем близко, но вдруг я не дойду.
Маму с папой так и не нашли, и домой меня повёз Гарри. Ферн увязалась за нами.
Свежий ветер быстренько привёл меня в чувство. Сначала было приятно, что все мною занимаются, но стоило прийти в себя, как мне это надоело.
Дома нас встретила Виола, глянула на меня и сразу завопила:
– Боже ты мой, мистер Гарри, что случилось?
Всё уже в порядке, не надо так, мы же с гостьей.
– Всё нормально, Виола, – я была полна собственного достоинства. – Сомлела, вот и всё. Ты не волнуйся, пожалуйста.
– Всё уже прошло, – объяснил Гарри. – В палатке было жарко и накурено. Пожалуйста, присядьте, мисс Спитти. Чашечку чая? Холодного лимонада?
Мисс Спитти с восторгом согласилась выпить чаю, и Виола отправилась на кухню. Мы с Ферн уселись в гостиной. Я оглядела её с ног до головы. Не похожа на хищницу, не то что Минерва Гудекер. Рыжеватая блондинка, цвет немодный, но мне нравится. Личико бледно-розовое, глазки голубые, бледненькая и субтильная, но черты лица подвижные и взгляд оживлённый, так что скучной преснятиной её не назовёшь. Куда лучше мерзкой мисс Гудекер. Может быть, придётся всё-таки одобрить выбор брата. То-то все обрадуются.
