Элисон Уэйр - Леди Элизабет
Конечно, она знала, что мужчины устроены иначе, чем женщины, и понимала, почему это так, но могла лишь гадать, какие диковины скрывались в его увесистом гульфике, ибо имела весьма смутное представление о том, как выглядит голый мужчина, — ведь единственным существом мужеского пола, которое она видела обнаженным, был ее брат во младенчестве. Но к сладостным картинам, возникавшим в ее воображении, примешивалось чувство вины, поскольку он был мужем королевы, а она любила Екатерину и не хотела причинять ей боль. Но ведь грезы не причиняют зла?
В большом зале висел новый портрет адмирала, очень похожий на оригинал. Однажды Кэт наткнулась на Элизабет, зачарованно смотревшую на картину, и сразу все поняла.
— Прекрасный мужчина, да?
Элизабет вздрогнула.
— Да, — согласилась она, чуть задохнувшись.
— Королеве повезло, — продолжала Кэт. — Но никогда не забывайте, что первой его избранницей были вы. И если не ошибаюсь, вы немного в него влюблены?
Она вопросительно улыбнулась подопечной.
Элизабет покраснела и промолчала, не сводя вожделеющего взгляда с портрета. Художник изобразил адмирала совсем как живого.
— Ах, Кэт, я сама себя не понимаю, — наконец молвила она. — Как ты знаешь, я давно решила, что никогда не выйду замуж. И ты была права, теперь я уже не очень в том уверена. Похоже, любовь между мужчиной и женщиной — нечто такое, чего не стоит отрицать. Мне следовало тебя послушать, ибо ныне я знаю, что, будучи замужем за таким мужчиной, я наверняка изменила бы свое мнение.
— Что ж, теперь уже поздно, — бесстрастно ответила Кэт. — Вы даже не догадываетесь, как горько я сожалею, что этого не случилось, — вы с ним могли бы стать прекрасной парой. И можно не сомневаться, что такого жениха вам еще придется поискать. Но он теперь женат на королеве, и вам не следует о нем думать.
— Он так прекрасен и обаятелен, что я не могу о нем не думать, — прошептала Элизабет.
— Это пройдет, — бесцеремонно бросила Кэт. — Юные девушки часто влюбляются в мужчин старше их, особенно таких привлекательных, как адмирал. Всего лишь безобидное увлечение, хотя я понимаю, что вам оно кажется серьезным. Но он для вас запретный плод, дитя мое, так что выбросьте его из головы.
Но Элизабет не могла выбросить его из головы. Образ адмирала преследовал ее постоянно. Даже неискушенный мастер Гриндал заметил, что на занятиях она не столь прилежна, как прежде. В ее мозгу возникали соблазнительные образы — как они с адмиралом лежат в постели, совершая тот самый интимный акт, который не так давно во всех подробностях описала ей, краснея и смущаясь, Кэт. А когда она пыталась вообразить такую любовь, у нее начинало сильнее биться сердце и взмокали ладони.
Она просто не могла о нем не думать.
Кэт улеглась в постель рядом с мужем и погасила свечу. Джон Эстли, как обычно, поцеловал ее, прежде чем откинуться на пуховые подушки. Кэт расслабилась — сегодня не придется исполнять супружеский долг. Она не могла себе представить, какое удовольствие получают от этого мужчины; ей самой не было в том никакой радости, как, впрочем, и необходимости, ибо она уже вышла из детородного возраста. И все же она любила мужа, который был с ней добр и нежен во многих отношениях.
— Кэт, — произнес в темноте Джон, — меня кое-что тревожит. Это касается леди Элизабет.
— О чем ты? — удивленно спросила Кэт.
— Я наблюдал за ней, — объяснил Джон, — и заметил, что всякий раз, стоит лишь упомянуть адмирала, она бросает все свои дела и внимательно слушает. Когда королева его хвалит, она безмерно радуется, а сегодня, когда кто-то произнес его имя, я увидел, как она покраснела. Думаю, тебе стоит ее предостеречь, — боюсь, она тайно в него влюблена.
— Чушь! — раздраженно бросила Кэт, не ожидавшая такой проницательности. — Он видный мужчина, а она в том возрасте, когда на это обращают внимание. Всего лишь невинное увлечение, и даже если она питает к нему романтические чувства, то никогда не сделает ничего, что причинило бы боль королеве.
— Она, возможно, и нет. А он? — В голосе Джона звучала тревога. — Подумай, Кэт. Я видел, как он на нее смотрит, и его взгляд вовсе не показался мне невинным. Ты должна поговорить с ней, предупредить ее. Только представь: если между адмиралом и леди Элизабет случится нечто непристойное, обоих обвинят в государственной измене. Государственной измене, учти!
— Он не настолько глуп, — возразила Кэт.
— Многие мужчины делали глупости с симпатичными юными девушками, — прервал ее Джон. — И позволь мне напомнить, какое наказание полагается за государственную измену. Для него — повешение, потрошение и четвертование, хотя ввиду звания ему, скорее всего, просто отрубят голову. А для нее — обезглавливание или сожжение.
— Они не посмеют, она сестра короля, — ужаснулась Кэт.
— Двух королев уже обезглавили, и не столь давно, — напомнил ей Джон. — И одна из них — ее мать.
— Говорю тебе, ничего между ними нет, — сказала Кэт, помолчав. — Невинное увлечение, не более того.
— Дай бог, ты права, — вздохнул Джон. — Но на всякий случай будь начеку. Если заметишь что-то подозрительное — сразу же пресекай.
— Адмирал никогда на такое не пойдет, — рассерженно заявила Кэт. — Он честный человек и опекает ее, пока она с ним под одной крышей. Не могу поверить, что он способен на такую подлость.
— Тебя он тоже очаровал? — осведомился Джон с кислой миной.
— Какой вздор! — искренне возмутилась Кэт.
— Честно говоря, жена, ты слишком доверяешь другим, — заметил Джон, поворачиваясь и с тревогой глядя на нее. — Приказываю тебе как муж: будь бдительна. Иначе мы все можем оказаться в Тауэре.
Кэт промолчала, не веря, что до такого может дойти.
Однажды утром, когда Элизабет только закончила одеваться, дверь отворилась и на пороге возник адмирал, неизменно элегантный в темно-зеленом наряде.
— Милорд! — в замешательстве воскликнула Кэт. — Прошу вас, стучите, прежде чем войти. Миледи могла быть еще не готова вас принять.
— Доброе утро, Элизабет, — улыбнулся Томас, не обращая внимания на гувернантку и похлопывая ее смущенную подопечную по плечу.
— Доброе утро, милорд, — ответила Элизабет, краснея от удовольствия.
— Ваши служанки уже проснулись? — спросил он, кивая в сторону комнаты горничных. — Если нет, я пойду их разбужу. В этом доме нет места лени!
— Проснулись, милорд, — поспешно сказала Кэт. — Я слышала их несколько минут назад. Могу я спросить, с чем вы пожаловали?
— Я просто пришел пожелать доброго утра леди Элизабет, — широко улыбнулся адмирал. — Разве нельзя оказать любезность своей новой падчерице?
Кэт уныло вздохнула.
— Доброе утро, милорд, — достаточно холодно повторила Элизабет, хотя щеки ее пылали.
— Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, миледи? — спросил адмирал, не прекращая улыбаться. — Вы всегда так рано встаете?
— Да, сэр, — ответила она.
— Что ж, я тоже. Каждое утро!
В его глазах мелькнул коварный огонек. Кэт покраснела. О негодный! К счастью, Элизабет, в силу своей невинности, ничего не поняла.
— Рад видеть вас в добром здравии. Хорошего вам дня, леди. — Адмирал поклонился и вышел.
— Ну и ну! — выдохнула Кэт. — В высшей степени непристойно!
— По-моему, он просто пошутил, — взволнованно возразила Элизабет.
— Лучше бы он больше не приходил, — тревожно молвила Кэт, хотя в душе была рада, что ее подопечная сияет от счастья.
— Я уверена, что он не придет, — ответила Элизабет.
Но вряд ли стоило на это надеяться.
Два дня спустя адмирал вернулся, ворвавшись в спальню, когда Элизабет надевала чепец. Он точно рассчитал время — Кэт только что ушла на поиски прачки.
— Доброе утро, миледи, — улыбнулся он, легонько шлепнув Элизабет ниже спины. — Как дела у моей падчерицы?
От прикосновения его ладони, ощущаемого сквозь толстый дамаст платья, по телу ее пробежала дрожь — сперва внизу живота, потом ниже, сменившись уже знакомым болезненным ощущением между ногами. Неужели он в самом деле хотел ее возбудить?
— У меня все хорошо, сэр, — ответила она, с трудом изъясняясь твердо. — Прошу прощения, но мне нужно идти в класс. Мастер Гриндал ждет.
— Очень, очень хорошо, — просиял адмирал. — Рад вашему учебному рвению.
— Вы же знаете, я люблю учиться, — ответила Элизабет. — А теперь прошу меня извинить…
Она почти выбежала за дверь.
Элизабет потянулась под одеялом. Сквозь щель в пологе кровати было видно, что в комнате еще темно. Пока не рассвело, можно и подремать. Она сонно повернулась на бок.
Внезапно занавески раздвинулись, и перед ней возник ослепительно улыбавшийся красавец-адмирал.
