Неля Гульчук - Терновый венец Екатерины Медичи
Это произошло во время коронации королевы Элеоноры. Празднество было пышным и многолюдным. Генрих сразу почувствовал ее присутствие и вскоре увидел среди супруг сановников и фрейлин. Он узнал свою Диану и замер на месте.
Элеонора была усыпана бриллиантами, рубинами, изумрудами, но красота Дианы де Пуатье была ярче всех драгоценностей королевы. После торжественной литургии три дамы приблизились к алтарю с дарами новой королеве Франции: то были супруги главного мажордома двора Монморанси, адмирала Шабо де Бриона и великого сенешаля Нормандии. Первая поднесла два хлеба – золотой и серебряный, вторая – вино, а Диана – белоснежную восковую свечу.
Генрих жадным взглядом следил за каждым движением Дианы, вдыхал аромат ее духов, заполнивший пространство вокруг нее. Когда Элеонора со скипетром и десницей правосудия воссела на поставленный на возвышение напротив алтаря трон, дофин Франциск и Генрих подняли над ее головой корону. Это был символ примирения и соединения домов Габсбургов и Валуа. Но для Генриха главной в этот день была Диана.
При выходе из собора они случайно встретились. На лице принца вдруг появилось такое выражение растерянности, что Диана улыбнулась, подошла к нему и поцеловала, как в тот день их первой встречи.
– Монсеньор, придите в себя!
Он молчал и любовался ею.
– Вы пережили трудные времена. А теперь будьте веселы. Жизнь принесет вам и добро, и радость! Верьте мне! Я не ошибаюсь!..
Голос ее показался Генриху волшебной музыкой. Она снова заглянула в его сердце и окончательно покорила его.
Въезд королевы Элеоноры в Париж стал еще одним праздником примирения Франции и Испании.
Королеву везли в носилках, украшенных золотой тканью и открытых для всеобщего обозрения. Впереди носилок шли лучники, музыканты с гобоями и трубами, сотня швейцарцев королевской охраны, послы и папский легат. Королева была одета в расшитый жемчугом корсаж и парадный ало-красный роб, поверх которого была наброшена подбитая горностаем накидка с драгоценными камнями. Голову украшала корона, усыпанная бриллиантами и рубинами.
Рядом с носилками гарцевали на конях дофин Франциск и герцог Орлеанский. За ними двигались носилки с матерью короля Луизой Савойской, а далее следовали принцы и принцессы, фрейлины, сеньоры и пажи. Мужчины восседали на горячих рысаках, женщины – на иноходцах в богатых сбруях. Среди них была и Диана де Пуатье, при взгляде на которую у Генриха начинало учащенно биться сердце.
Весь Париж давал грандиозное театрализованное представление в честь новой королевы. В воротах Сен-Дени величественные фигуры Мира и Согласия, окруженные Добродетелями, вручили царственной особе ключи от города. Мост Нотр-Дам украсили тысячи зеленых гирлянд и огромных позолоченных лилий. Богиня у фонтана Невинных младенцев напомнила, что королева должна нести мир и благополучие своим подданным.
На каждом перекрестке молодые девушки распевали сочиненные по этому случаю гимны.
У собора Парижской Богоматери королеву приветствовали прелаты, выражая ей свое глубокое почтение.
Зрелище было поистине великолепным и незабываемым. Однако не богатство одежд поразило парижан и гостей больше всего. Перед собором Парижской Богоматери на втором этаже одного из дворцов король Франциск наблюдал из окна за кортежем, прижав к себе белокурую Анну д’Этамп. Франциск I публично продемонстрировал на людях свою привязанность к прелестной молодой особе.
Давно уже французские короли не вели себя так вызывающе во время коронации своих супруг. Иностранные послы были поражены этой связью, бесстыдно выставленной напоказ, а французы понимающе смеялись: супруга с толстой талией и короткими ногами явно проигрывала блистательной любовнице. Французы любили своего жизнерадостного, храброго и прекрасно образованного короля. Их король умел радоваться каждому мгновению бытия. И все подданные радовались в этот день вместе с ним.
Едва принцы ступили на берег родной Франции, их окружил щебечущий рой очаровательных кокетливых фрейлин. Всю неделю всеобщего пира и непрерывных увеселений ослепительные нарядные дивы заботились о них, долгое время лишенных любви и ласк.
Обычно все празднества торжественного въезда в Париж завершались турниром.
На улице Сент-Антуан на огромном ристалище, напоминавшем ярко-зеленый ковер, раскинутый между Бастилией и замком Турнель и окруженный виноградниками и вишневыми садами, собрались рыцари со всех замков королевства.
В турнире приняли участие и оба принца.
Под приветствия парижан королева Элеонора в окружении прекрасных дам воссела на трон, установленный на помосте. Диана разместилась возле королевы. Генрих издали любовался ею. Это было, как ослепление, причиняемое ярким солнечным светом, и головокружение, вызванное сильным биением сердца. Она, самая блестящая из всех дам, своей ослепительной красотой лишила его покоя. Все в ней было совершенно, начиная с высокого лба до глаз цвета сапфира, правильной формы носа, безукоризненного овала лица, нежного оттенка белоснежной кожи и коралловых губ. Ее глаза устремились на него, и взгляды их встретились: она желала ему удачи. Генрих волновался – это было его первое боевое крещение. Он должен одержать победу во имя Прекрасной Дамы!..
Принцы прогарцевали по ристалищу. На обоих были позолоченные доспехи, украшенные геральдическими лилиями. Пажи несли их знамена, которые принцам надлежало преклонить к ногам тех дам, за чью любовь они, как молодые рыцари, собирались бороться.
Дофин избрал королеву Элеонору.
Генрих свой выбор сделал уже давно! Его стяг опустился перед Дианой де Пуатье.
Этой Даме он, как истинный рыцарь, решил служить до самой смерти. Ему было двенадцать лет, и для него светоч рыцарства царил над миром насилия и лжи. Бог, честь и прекрасная женщина составляли для юного Генриха триединое понятие о вере, уважении рыцаря к своим обязанностям и высоких представлениях настоящего благородства! Без рыцарства общество и церковь станут легкой добычей худших из людей, таких как Цезарь Борджиа и Карл V, был убежден Генрих. Для себя он в тот день твердо решил: «В один из прекрасных дней, после того как я совершу несколько выдающихся подвигов, Диана будет моей!»
Вскоре в возрасте семидесяти двух лет скончался великий сенешаль Нормандии Луи де Брезе, супруг Дианы.
Путь к сердцу Прекрасной Дамы был свободен.
И вот теперь эта ненавистная свадьба встала на его пути к заветной цели.
Пополудни королевская кавалькада прибыла в Марсель, и Генриху, вопреки его желаниям, пришлось оторваться от воспоминаний и вместе со всеми отвечать на приветствия многотысячной толпы.
Весть о прибытии короля, блистательных дам и сеньоров быстро разнеслась по городу. Этого приезда ждали с нетерпением. Город заполнялся ликующими марсельцами, которых интересовали не разукрашенные экипажи и носилки, не нарядные придворные, а прежде всего Франциск I.
Король ехал по Марселю верхом на вороном коне в пурпурном бархатном плаще, расшитом лилиями. Его красивое лицо, еще совсем недавно омраченное тревожными думами, излучало улыбку! Величественный облик, наполненный светом и радостью, вызывал восторг у подданных. Король был доволен оказанной ему торжественной встречей! На ходу он успевал дарить комплименты местным красавицам.
Генрих внимательно прислушивался к возгласам марсельцев.
– Славный король!
– Даже ростом наш король выше всех!
– В его царствование Франция помолодела!
– Дофин так похож на отца!
– Если бы! Франциску I нет равных! И навряд ли будет!
– Возможно, вы и правы! Дофин лишь бледное подобие своего отца! В нем нет величия Франциска.
На Генриха никто не обращал внимания. Про себя он отметил, что и на этот раз находится в тени. Главное для всех – король и дофин, хотя центральным лицом предстоящего события является он, герцог Орлеанский. Впервые он задумался, как хорошо быть королем, особенно, когда влюблен в Прекрасную Даму, а, чтобы завоевать ее сердце и достигнуть вершин власти, надо самому научиться управлять и распоряжаться своей судьбой.
Шумная толпа сопровождала короля до расположенной рядом с портом площади, на которой сотни мастеров за короткое время возвели грандиозный деревянный дворец. Он соединялся крытой галереей с дворцом графов Прованских и царил теперь над всей округой. Новое здание было предназначено для наместника святого Петра и его кардиналов. Во дворце графов Прованских, благоустроенном согласно вкусу Франциска, предстояло разместиться королю и его окружению.
У ворот дворца короля поджидал любопытный марсельский люд, прибывший сюда со всех концов города. В толпе подданных короля можно было увидеть простых горожан, ремесленников, торговцев, женщин с детьми, солдат, монахов. У всех было одно желание: пережить мгновение счастья от встречи со своим королем. О предстоящей свадьбе второго сына короля никто и не вспоминал, главное – увидеть Франциска I.
