Кристиан Жак - Битва при Кадеше
— Но она единственная, Ваше Величество. Мои осведомители только что передали мне призывы о помощи правителей Мегиддо, конечного пункта караванов, Дамаска и финикийских портов, куда прибывают многочисленные торговые суда. Хеттские набеги и нестабильное положение в этих районах уже нарушают торговые связи. Если мы не вмешаемся, то очень скоро хетты изолируют нас от наших партнеров, а затем их уничтожат. Империя, построенная Сети и его предшественниками, будет разрушена.
— Ты думаешь, Аша, что я не осознаю этого?
— Всегда ли мы достаточно осознаем смертельную опасность, Ваше Величество?
— Действительно ли были использованы все возможности дипломатии? — спросил Амени.
— Население целого города было уничтожено, — напомнил Рамзес, — о какой дипломатии может идти речь после такого ужаса?
— Война принесет тысячи жертв.
— А ты, Амени, предложил бы сдаться? — с насмешливым видом спросил Шенар.
Личный писец Фараона сжал кулаки.
— Возьмите ваши слова обратно, Шенар.
— Так вы будете, наконец, готовы сражаться, Амени?
— Довольно, — резко сказал Рамзес. — Приберегите ваши силы для защиты Египта. Шенар, ты сторонник немедленного военного вмешательства?
— Я колеблюсь… Не лучше ли будет выждать, укрепляя оборону?
— Управление по снабжению войск не готово, — уточнил Амени. — Начав кампанию без подготовки, можно прийти к катастрофе.
— Чем больше мы будем ждать, — возразил Аша, — тем быстрее разрастется восстание в Ханаане. Надо немедленно его пресечь, чтобы восстановить буферную зону, отделяющую нас от хеттов. В противном случае они смогут продвинуться вперед и получить прекрасную территорию для подготовки вторжения.
— Фараон не должен необдуманно рисковать жизнью, — раздраженно возразил Амени.
— Ты обвиняешь меня в легкомыслии? — ледяным тоном спросил Аша.
— Ты не знаешь действительного состояния наших войск. Их снаряжение все еще недостаточно, хотя производство оружия идет полным ходом.
— Какими бы ни были трудности, нужно без промедления восстановить порядок в наших провинциях. Речь идет о спасении Египта.
Шенар воздержался от вмешательства в спор двоих друзей. Рамзес, одинаково доверявший Амени и Аша, слушал их с большим вниманием.
— Выйдите! — приказал он.
Оставшись один, Фараон посмотрел на солнце, творца Света, чьим сыном он был.
Сын Солнца обладал способностью наблюдать за дневным светилом, не прикрывая глаз.
«Сумей увидеть преимущество и уникальность каждого человеческого существа, — советовал Сети, — найди в каждом то, в чем он незаменим. Но решать все должен сам. Полюби Египет больше самого себя, и тогда путь прояснится.»
Рамзес думал о спорах троих мужей. Нерешительный Шенар более всего на свете хотел быть приятным; Амени желал защищать страну как святилище и отказывался видеть положение дел за пределами Египта; Аша видел общую ситуацию и не пытался замаскировать всю серьезность положения.
Другие заботы беспокоили царя не меньше. Он вспомнил о Моисее: не настигла ли его буря? Аша было поручено найти его, но он не сумел отыскать никакого следа. Осведомители безмолвствовали. Если еврею удалось покинуть Египет, он должен был направиться либо в сторону Ливии, либо к царствам Эдома и Моава, либо в Ханаан или Сирию. В спокойное время его в конце концов отыскали бы. Но теперь, если Моисей был все еще жив, надо было рассчитывать только на удачу, чтобы узнать его местонахождение.
Рамзес вышел из дворца и направился в резиденцию военачальников. Его единственная забота в данный момент состояла в том, чтобы ускорить подготовку армии.
Глава 4
Шенар запер дверь своего кабинета на оба деревянных засова, затем взглянул в окно, чтобы убедиться, что во внутреннем дворе никого нет. Предусмотрительно приказал охранникам, находившимся в передней, удалиться в другой конец коридора.
— Никто не может нас подслушать, — сказал он Аша.
— Может, было бы безопаснее встретиться где-нибудь в другом месте?
— Мы должны создавать видимость постоянной работы над безопасностью страны. Рамзес приказал выгонять любого работника, отсутствующего без уважительной причины. Мы находимся в состоянии войны, мой дорогой Аша!
— Нет еще.
— Фараон принял решение, это очевидно! Вы его убедили.
— Надеюсь, но нужно быть осмотрительными. Рамзес зачастую непредсказуем.
— Наша маленькая игра была безукоризненна. Брат счел, что я колеблюсь и не решаюсь выступить из страха быть ему неприятным. Вы же, напротив, решительный и резкий, подчеркнули мою бесхарактерность. Как Рамзес может заподозрить нас в сговоре?
Довольный, Шенар наполнил две чаши белым вином из города Имау, славящимся своими виноградниками.
Кабинет верховного сановника Египта в противоположность кабинету Фараона, мягко говоря, не был образцом скромности. Стулья с сиденьями, украшенными лотосами, пестрые подушечки, столики на бронзовых ножках, стены, разрисованные сценами охоты на птиц на болотах, и особенно — обилие экзотических ваз, привезенных из Ливии, Сирии, Вавилона, Греции и Азии а также с Крита и Родоса. Шенар был заядлым коллекционером ваз. Он платил очень высокую цену за эти редчайшие предметы, и от этого его страсть только возрастала. Шенар уставлял этими диковинками свои дома в Фивах, Мемфисе и Пи-Рамзесе.
Строительство новой столицы он воспринял как досадную победу Рамзеса, но с другой стороны, это была удача. Шенар сблизился с теми, кто решил привести его к власти — с хеттами. Но главнее всего для него было завладеть центрами по производству уникальных ваз. Видеть, поглаживать их, вспоминая точное место изготовления, доставляло ему невыразимое удовольствие.
— Меня тревожит Амени, — признался Аша.
— У него достаточно ума, и…
— Амени глупец и слабак, он лишь прячется в тени Рамзеса. Раболепство делает его слепым и глухим.
— Однако он критиковал мое отношение к происходящим событиям.
— Эта канцелярская крыса считает, что в мире существует только Египет, что можно укрыться в крепостях, закрыть границы и таким образом помешать любому врагу завоевать страну. Амени — неистовый противник войны, он убежден, что оборона — это единственный шанс сохранения мира. Поэтому ваше столкновение было неизбежно, оно, впрочем, будет нам полезно.
— Амени — ближайший советник Рамзеса, — возразил Аша.
— В мирное время — бесспорно, но хетты объявили войну, и ваш доклад был абсолютно убедительным. И вы забыли о царице-матери Туйе и о Великой Супруге Фараона Нефертари.
— Вы думаете, что они любят войну?
— Они ее ненавидят. Но царицы Египта всегда из последних сил защищали суверенность Двух Земель и часто совершали замечательные поступки. Ведь именно великосветские дамы Фив реорганизовали армию и с ее помощью прогнали завоевателей из Дельты. Моя высокочтимая мать Туйя и Нефертари, волшебница, покорившая двор, не будут исключением из правил. Они заставят Рамзеса перейти в наступление.
— Только бы ваш оптимизм был оправдан.
Аша чуть пригубил сладкого и крепкого вина.
Шенар жадно опустошил чашу. Одетый в дорогую тунику, он все же не мог быть таким элегантным, как молодой дипломат.
— Он оправдан, дорогой мой, оправдан. Не вы ли руководите нашими осведомителями, один из друзей детства Рамзеса и единственный человек, к чьему мнению он прислушивается в вопросах внешней политики.
Аша утвердительно кивнул.
— Мы близки к цели, — возбужденно продолжал Шенар, — Рамзес будет либо убит в бою, либо побежден — и, обесчещенный, будет вынужден отказаться от трона. Во всех случаях я стану единственным человеком, способным вести переговоры с хеттами и спасти Египет от гибели.
— Этот мир придется покупать, — уточнил Аша.
— Я не забыл о наших планах. Я озолочу правителей Ханаана и Амурру, преподнесу императору хеттов сказочные подарки, раздам не менее фантастические обещания. Возможно, Египет обеднеет на некоторое время, но я захвачу власть. Рамзес будет быстро забыт. Тупость и баранье упрямство народа, ненавидящего сегодня то, что он обожал вчера, — вот залог моей победы.
— Вы отказались от мысли об огромной империи, простирающейся от центра Африки до Анатолийского плато?
Шенар ненадолго задумался.
— Действительно, я говорил вам об этом, но только с точки зрения торговли. Когда мир будет восстановлен, мы создадим новые торговые порты, проложим караванные пути и завяжем экономические связи с хеттами. Тогда Египет станет для меня слишком мал.
— А если бы ваша империя была еще и… политической?
— Не понимаю, куда вы клоните.
— Муваттали правит хеттами железной рукой, но при дворе Хаттусы плетутся интриги. Два человека: официально — Урхи-Тешшуп, а скрытно — Хаттусили, жрец богини Иштар, рассматриваются как возможные преемники правителя. Если Муваттали будет убит в бою, то один или другой встанет у власти. Оба ненавидят друг друга, и сторонники каждого готовы драться за них.
