Александр Лавров - Варяги и Русь
После пира Аскольд заговорил с Македонянином о том, что интересовало теперь его больше всего.
— Вот, Василий, — сказал он ему, — я и брат мой стали теперь христианами.
— Я от всей души искренно могу только радоваться за вас, князья, — было ответом хитрого царедворца, сообразившего, уже о чем пойдет разговор.
— Ты, вероятно, помнишь, о чем мы говорили с тобой? — спросил Аскольд.
— О чем?
— Об Ирине!
— Как же, помню! Я уже был с ходатайством за тебя у великого императора.
— И что же?
— Он дал свое согласие! Ты можешь взять Ирину своей женой.
— Но пойдет ли она за меня?
— А об этом спроси ты, храбрый витязь, ее сам, — усмехнулся Македонянин.
— Когда же я увижу ее?..
— Погоди немного!
Василий вышел.
Киевский князь в великом смущении ждал, что будет. Ему казалось, что он слышит биение собственного сердца…
Наконец он услыхал легкие шаги Ирины.
— Ты… наконец! — прошептал он. — Знаешь ли, я — христианин!
— Знаю это, вождь, и искренно обрадована теперь за тебя…
— А за себя? — тихо, тихо спросил Ирину Аскольд, заглядывая в ее глаза.
— И за себя также, Аскольд! — чуть слышно отвечала она.
Но напрасно Аскольд думал, что все закончено. Вардас и Македонянин со дня на день все откладывали и откладывали свадьбу…
Пока князья были в Константинополе, ни разу не удалось им побывать среди своих. Не раз собирались они в свое становище, но Василий Македонянин под разными предлогами удерживал их.
И князья оставались.
А между тем остатки княжьей дружины уже пришли в себя, опомнились от перенесенного потрясения, впечатление бури сгладилось. Число дружинников увеличилось собравшимися с разных сторон товарищами, спасшимися от гибели.
Пришедшие в себя после погрома варяги почувствовали силу.
— Чего это наших князей-то держат? — кричали в становище.
— В гости позвали, а назад не пускают!
— Мы без князей все равно что без головы! Не знаем, уходить нам или здесь оставаться.
— Здесь — так, пожалуй, с голодухи вспухнешь!
— Так пойдем скорее на Днепр — там хлеба вволю.
— Как пойдем? А князья?
— А чего они там сидят!
— Да, может, их не пускают.
— Так пойдем и вызволим! Вернемся без князей — нам позор во веки веков будет.
— Вызволим! Вызволим!
— И в Византии, как хотим, позабавимся! Душеньку отведем!
Подобные крики становились все громче и громче.
В Константинополе всего этого испугались не на шутку. Все сведения из становища приходили туда немедленно, и, как ни мало было варягов, нападение их могло наделать множество бед.
— Чего вы медлите? — говорил Фотий. — Мы добились своего; эти вожди варягов приняли крещение, ну и пусть их идут обратно к себе.
— А Изок?
— Что он?
— Он упорствует, не хочет принять Христову веру.
— И те варяги, которые в становище, тоже продолжают кланяться своему Перуну, что же из этого?! Ну, держите этого юношу заложником!
Если бы только Фотий знал, что накликает он этим на Византию!
Совет патриарха в виду происходившего в варяжском становище был принят, как спасительный…
Василию Македонянину пришлось вести новые переговоры с князьями.
Он повел дело, как всегда, весьма тонко, заботясь только о выгоде своей страны.
— Князья мои дорогие, — говорил он Аскольду и Диру, когда они, по его мнению, были уже достаточно истомлены неопределенностью своего положения, — князья дорогие! Вот, познали вы Теперь веру Христову, что вы теперь думаете делать?
— В Киев бы! — с тоской ответил Дир.
— Я бы так же думал, вы теперь христиане, зачем оставлять народ ваш во мраке язычества? Вы должны поделиться с ним своим счастьем и просветить его великим светом христианского учения.
— Отпустите нас с миром, и мы пойдем, — сказал Дир.
— Мы не держим вас, но теперь поговорим О деле. Ты, Аскольд, видел сам величие Византии, сам дивился ему, видел, что не только земные, но и небесные силы защищают святой город. Так вот, думаешь ли ты бороться с нею и теперь, когда сам стал христианином? Неужели ты решишься идти на этот город как враг и вести на нас полчища варваров, чтобы разорить этот город и воспользоваться жалкими богатствами, которых у тебя и без того много? Я думаю — нет! А если другие варвары осмелятся пойти с такими же целями или городу святош Константина понадобятся храбрые воины, готовые защитить его, разве не дашь ты нам своих? Ведь этим ты прославишь свое имя. А если соплеменники твои с Ильменя осмелятся пойти на нас войной, неужели ты не преградишь им путь и не ляжешь сам на поле брани, защищая святой город? Скажи, готов исполнить ты все это?
— Исполню! — глухо ответил Аскольд.
— И за народ свой ручаешься?
— И за народ… пока жив!
— Так мы запишем все это и заключим навеки нерушимый договор, который вы оба подкрепите клятвами. Согласны?
— А что я получу за это? — спросил Аскольд.
— Ирину, — с улыбкой сказал Македонянин. — Согласен?
— Да! — отвечал князь.
Лишь только договор был заключен, Аскольда и Дира отпустили в становище их дружины.
Дело было сделано, и они должны были успокоить своим появлением волновавшихся варягов.
Византийские политики всегда рассчитывали свои ходы.
Князья успели как раз вовремя. Терпение варягов истощилось, и они уже решили нагрянуть на Константинополь, чтобы «возвысить» своих князей. Их появление в становище встречено было громкими криками.
— Князья, князья! Слава Перуну! — слышалось со всех сторон.
— А мы уже вас выручать хотели идти!
— Разнесли бы мы это гнездо!
— Уж камня на камне не оставим!
— Говорят, вы крестились?
— Что же, на то ваша воля… Их Бог через вас и нам помогать станет. Уж покажем мы им с Его помощью себя. Вот важно-то будет!
Аскольда и Дира обрадовали эти проявления преданности. Они поняли, что связь между ними и их дружинниками не порвалась.
Аскольд первый заговорил со своей дружиной.
— Товарищи и друзья! — громко начал он. — Действительно и я, и брат мой Дир теперь христиане; отчего бы и вам не познать это учение вместе с нами? В этом учении истина.
Аскольд сделал ошибку, заговорив с дружинниками теми же словами, какими его самого наставляли в вере.
— Нет, нет, — раздались в ответ на речь князя крики, — над собой у вас своя воля, а мы стоим за Перуна, за веселого Леля. Они с нашими отцами были, пусть и с нами останутся, не хотим других, желаем быть по старине.
Аскольд понял, что он не так повел речь.
— Я только предложил, а каждый волен поступать, как желает, — сказал князь, — но вот, что я приказываю вам теперь, собирайтесь, мы скоро, как только окончатся сборы, пойдем домой на Днепр, в наш родной Киев.
— В Киев, в Киев! Домой, домой! — раздалось вокруг князей.
— Пора, княже! — сказал один из старейших дружинников. — Пора! Заждались, чай, нас дома…. Туда, поди, и вести уже о нашем горе дошли! Да это не беда, не люди нас победили ведь… Так нам и домой не стыдно вернуться… Только бы поскорее, княже!
— Верю тебе, старик! Заскучали все вы! — проговорил князь. — Собирайтесь в путь-дорогу.
— А вы князья?
— С вами же! Только вернемся мы не надолго в этот город — не все еще дела закончены.
— Твое дело. А что, нам туда нельзя? Там, говорят, и поживиться есть чем!
— И думать не смейте об этом! — закричал Аскольд. — Мало вам беды! Так еще понадобилось? А если осмелитесь только, не считайте меня и князем своим, уйду от вас и Дир со мной! Идите домой одни, как хотите, князей своих бросив…
— Зачем же? Из послушания твоего не выйдем, что приказываешь — все по-твоему будет! Иди с миром, возвращайся только скорее да веди нас домой…
Князья не долго были в Византии и поспешили вернуться обратно.
Византийские правители щедро одарили и наградили их всех.
Аскольд вез с собою добычу, которая более всего была ему по сердцу, — молодую жену.
Прошло еще несколько дней, и варяги оставили берега, где постигло их несчастье. Из ушедших с ними из Киева скандинавов не было почти никого теперь… Ни Руара, ни Ингвара, ни Ингелота, ни Стемида, ни Родерика… Никого из тех, кого Аскольд и Дир привыкли постоянно видеть около себя и на пирах, и в битвах.
Никто не веселил возвращавшихся песнею; не было и скальда Зигфрида.
Зато вместе с возвращавшимися варягами отправлялись на Днепр византийские священники… Аскольд обещал воздвигнуть на киевских высотах храм во имя Бога живого, в которого он так нежданно уверовал!
Не было среди возвращавшихся и Изока…
Византийцы задержали его как заложника и на все просьбы князей отпустить сына Всеслава отвечали отказом.
