Валуа. История французских королей - Лепенан Александра
Елизавета воспитывалась вместе со своими братьями и сестрами. Но в противоположность своему старшему брату, который рос очень болезненным, юная принцесса была сообразительной и любознательной. К тому же она очень скоро превратилась в прекрасную молодую девушку, которая своей красотой привлекала всеобщее внимание. Писатель Пьер де Бурдейль, сеньор де Брантом так выразил свое восхищение принцессой: «Можно подумать, она была создана до сотворения мира и по замыслу Бога держалась наготове, до момента, когда по божьей воле была выдана замуж» [148].
Елизавета унаследовала от своей итальянской матери черные волосы, темные глаза и проницательный ум. В отличие от матери у Елизаветы был мягче характер и больше такта в поведении, она также отличалась гораздо большей набожностью. Екатерина с удивлением обнаружила у дочери те качества, которые у нее отсутствовали, и со временем у них установились доверительные взаимоотношения, которые после замужества Елизаветы продолжились в форме оживленной переписки.
Достоинства Елизаветы не остались незамеченными при европейских дворах, и вскоре многочисленные кандидаты начали добиваться руки дочери французского короля.
Франция была ослаблена войнами с Испанией, поэтому Генрих и Екатерина решили обручить свою дочь с испанским наследником престола Доном Карлосом Астурийским, чтобы улучшить отношения с Испанией. Однако Филипп II неожиданно после смерти в 1558 году своей второй жены Марии Тюдор (королевы Англии) разорвал помолвку между своим сыном и Елизаветой и послал «Железного герцога» Альбу в качестве свата к Екатерине Медичи, матери Елизаветы.
Французская королева была озадачена столь неожиданной переменой. Однако она согласилась на помолвку своей дочери с бывшим на 18 лет старше испанским королем в надежде на то, что Елизавета сможет повлиять на политику Испании, направив ее в нужное для Франции русло. Возможно, до Екатерины дошли слухи о плохом физическом и психическом состоянии Дона Карлоса, ходившие по всей Европе.
В качестве «замены» Дону Карлосу предлагались другие невесты из королевских семей: Мария (королева Шотландии), Маргарита де Валуа (младшая из сестер Елизаветы), а также Анна Австрийская, которая приходилась Дону Карлосу кузиной. Выбор короля остановился на Анне, и что удивительно, позднее, после смерти Елизаветы де Валуа, Анна Австрийская тоже станет женой Филиппа II.
Свадебная церемония, омраченная тяжелой борьбой за жизнь отца Елизаветы, состоялась по доверенности (per procurationem) 21 июля 1559 года в Париже. В роли жениха выступал герцог Альба, он же Фернандо Альварес де Толедо и Пиментель.
Через полгода Елизавета покинула Францию и прибыла после утомительного путешествия через Пиренеи в Гвадалахару, где в первый раз увидала своего мужа. Филипп II озабоченно спросил напуганную французскую принцессу при первой встрече:
– На что вы смотрите? Ищете на моей голове седые волосы?
Настоящее бракосочетание состоялось 2 февраля 1560 года в Толедо, и Елизавета де Валуа после Марии Португальской и Марии Тюдор стала третьей женой короля Испании Филиппа II. А ее бывший жених играл на свадьбе роль посаженного отца.
Испанский народ назвал французскую принцессу Изабеллой. Точнее, ей было дано имя Isabel de la Paz (Исабель Мирная), поскольку ее замужество с королем Филиппом II увенчало собой по Като-Камбрезийскому договору долгожданный мир между Испанией и Францией.
Елизавета в тот момент была еще девочкой, которой едва исполнилось четырнадцать лет. Ее 33-летний супруг вовсе не был седовласым старцем, но за плечами Филиппа II было уже два брака и трудовой стаж, который был на два года больше, чем возраст его новой жены. По сути, это был человек, во всех отношениях «видавший виды». Елизавета к своему важному супругу относилась с трепетом, он к ней – свысока, как еще к одному трудному подростку, свалившемуся ему на голову.
Когда юная Елизавета вышла замуж, все современники восхищались ее красотой. Плюс элегантные манеры и модный парижский гардероб. Она покорила придворных и весь испанский народ.
Впрочем, был один человек, которого все это не радовало. Это был Дон Карлос, сын Филиппа II и наследник престола. Страстно влюбленный в Елизавету, чувствительный и эгоистичный, он проливал горькие слезы и, возненавидев отца, пообещал отомстить тому за отнятое счастье. Дон Карлос становился все более замкнутым, озлобленным и раздражительным.
Поначалу на новой родине Елизавета сильно тосковала по дому и пыталась привыкнуть к новой для себя роли королевы Испании.
В феврале 1560 года она заболела ветряной оспой (ветрянкой) и поправилась только спустя довольно продолжительное время. Ее ослабленный организм в конце года перенес еще и натуральную оспу, поэтому королева большую часть времени проводила в постели. В течение этого периода Филипп II самоотверженно заботился о ней, почти не отходя от ее постели, несмотря на риск заразиться.
Елизавета была поражена отношением короля к ней и постепенно преодолела первоначальный страх перед неразговорчивым супругом.
В последующие годы, вплоть до своей ранней смерти, Елизавета была доверенным лицом своего мужа, с ней он обсуждал многие вопросы, в том числе и важные политические.
Венецианский посол Джованни Соранцо писал:
«Ее лицо было прекрасно, и черные волосы, оттенявшие ее кожу, делали ее такой обворожительной, что я слышал, в Испании говорили, как придворные не отваживались на нее посмотреть из страха быть охваченными к ней страстью и тем самым вызвать ревность короля, и подвергнуть ее жизнь опасности» [149].
Филипп, по словам современников, под влиянием молодой жены из очень расчетливого, хладнокровного и недружелюбного мужчины превратился в любящего мужа, который буквально ловил на лету все пожелания своей жены.
Но вот проблема. Елизавета была жизнерадостной девушкой, не склонной к рефлексии, и она обожала тратить деньги. Филипп выделил ей на содержание 80 тысяч дукатов в год (для сравнения: простой ремесленник тогда получал около 50 дукатов в год), потом поднял сумму до 100 тысяч дукатов. Но королева все равно влезала в долги.
Королю это не нравилось, но он старался сквозь пальцы смотреть на сумасбродства супруги: ее карточные долги, лень и привычку вставать в полдень. При этом сам Филипп II работал столько, что иногда забывал поесть. Сумасбродства и лень – то, что до смерти его бесило в собственном сыне. Но жену он любил.
Вот что писал об этом венецианский посол Джованни Соранцо:
«В Испании она считалась почти святой, завоевав любовь своего супруга и всего испанского народа. И тем не менее Филипп, несмотря на свою любовь и внимание к ней, не проявил достаточных усилий, чтобы сделать ее счастливой. Целые дни она проводила в одиночестве, лишь ненадолго покидая свои покои, видела супруга только изредка, значительно реже, чем того себе желала. Но она скрывала свои чувства и всегда подчеркивала, что хочет только нравиться королю и желает только того, что он желает» [150].
На самом деле Елизавета пыталась избавиться от доминировавших в ней детских воспоминаний о несчастливом браке родителей. Она хотела создать идиллию семейной жизни и стать верной женой короля.
Во время брака Елизаветы и Филиппа закостенелый дворцовый этикет немного смягчился, и молодая королева наполнила мрачный испанский двор жизнью и французской непринужденностью. Но для Филиппа семейная жизнь была лишь фоном его повседневной жизни. Он был целеустремленным монархом и мог проводить дни и ночи, планируя предстоящие военные операции и принимая важные политические решения.
У Елизаветы жизнь постепенно изменилась. У нее появилась цель, и она чувствовала себя все более комфортно в своей новой роли королевы Испании. Она помогала своему мужу в государственных делах и превратилась из юной французской принцессы в мудрую, доброжелательную, благочестивую и великодушную королеву Испании. Екатерина Медичи, которая надеялась на дружественную испанскую политику по отношению к Франции, была шокирована таким развитием событий и упомянула в одном своем письме, что ее дочь стала «уж очень испанкой». А та ответила, что она испанка, и это ее долг, но она также и ее дочь, которую она когда-то отправила в Испанию.
