Елена Муравьева - Сборник исторических миниатюр
Так что вся история разоблачения великого террориста вполне могла быть большой игрой, в которой Бурцеву была отведена маленькая роль пешки.
Все течет, все изменяется
Но во времена славы Бурцева об этом мало кто думал. Азеф — был сенсацией, о нем писали газеты и книги, рядом обязательно упоминалось имя его разоблачителя. Да еще, каким образом! Бурцева называли: «странствующим рыцарем печального образа», «Геркулесом, взявшимся очистить авгиевы конюшни», «ассенизатором политических партий», «Шерлоком Холмсом русской революции».
В своем журнале «Общее дело» Бурцев, к этому времени «подружившийся» с Леонидом Меньщиковым, знающим много больше Бакая, опубликовал десятки имен агентов охранки. Он открыл специально бюро и принимал заказы от политических партий.
Но время шло и ситуация менялась.
Бурцев предавал огласке не собственные разработки, а информацию «источников», которым совершенно не нравились роли «дойных коров» и задний план, на который их задвинул Владимир Львович. Но если с Бакаем проблем почти не было. Молодой наивный, он сразу «слил» все что знал, а потом «лез на стенку» от возмущения, ведь Бурцеву достались все: и слава, и деньги. Не много, ни мало 100000 франков — целое состояние.
Матерый же Меньщиков не желал оставаться на вторых ролях. Он сначала утаивал информацию, а потом сам стал охотником за провокаторами и открыл собственное агентство.
В итоге дошло до скандала. Меньщиков разоблачил Бурцева. «Le Journal» писала: «Еще одна легенда исчезает. Бурцев, знаменитый Владимир Бурцев, русский эмигрант, о котором думали, что он своим терпением и проницательностью разоблачил нескольких выдающихся полицейских агентов в рядах революционеров, Бурцев, открывший столько тайн, оказывается, играл роль простого посредника в этом шумном выступлении. Ему приходится спуститься с пьедестала, на который его возведи его политические друзья. Исчез Шерлок Холмс русской революции. Выступает на сцену новое лицо, неожиданное появление которого вызовет во всех русских кругах за границей чувство замешательства и изумления».
Ни дня без песни
С громкой, но слегка увявшей славой разоблачителя Бурцев продолжал срывать покровы со всех тайн, к которым находил «ключи». После Февральской революции он обвинил Керенского в ведении сепаратных переговоров с Германией. В канун штурма Зимнего дворца выпустил статью с призывом: «Граждане, спасайте Россию!».
За это, кстати, был арестован и стал первым политическим заключенным Советской России.
Чуть раньше Бурцев опубликовал список социал–демократов, вернувшихся в Россию через Германию, и утверждал, что свержение Временного правительства и утверждение власти Советов было совершено на немецкие деньги и по их указанию.
Затем была новая эмиграция и новые разоблачения. Уже агентов ГПУ. Однако ни славы, ни денег на этом неблагодарном поприще Бурцев не заработал. Он жил бедно, неряшливо, и, наверное, единственным светлым пятном тех лет были «Протоколы сионских мудрецов», в деле которых Владимир Львоич стал свидетелем и — как обычно — разоблачителем провокации, неопровержимо доказав подложность фальшивки.
В 30‑е годы Бурцев напечатал ряд антифашистских статей, за что в период оккупации Франции преследовался гестапо. Но если из этого поединка с очередной политической полицией неукротимый борец вышел победителем, то следующую битву он проиграл. Собственный организм поддался на провокацию и, не осилив заражение крови, отказался «служить». Произошло это фатальное событие 21 августа 1942 г.
По материалам «Викепедия» (www.ru.wikipedia.org), «Хронос» (www.hrono.ru) для газеты «Я»
История 24
Тегеран‑43. Мифы и реальность
Итогом Тегеранской конференции 1943 года стал новый виток не очень–то естественной капиталистическо- коммунистической «дружбы» между США, Великобританией и СССР, а также победа советской разведки, предотвратившей покушения на Рузвельта, Черчилля и Сталина.
Однако, если первое обстоятельство — факт неоспоримый, то по поводу второго мнения разнятся.
Все флаги в гости
К лету 1943 г. исход второй мировой войны был, в общем–то, предрешен. Германию ждало поражение, а ее противников — победа и проблемы, связанные с переделом мира. Но победа и проблемы намечались в дальней перспективе. А в ближней пока ещё шли бои и гибли люди — на весах истории определялась цена победы, которую полной мерой платил СССР и лишь отчасти Великобритания и США — два других ведущих участника антигитлеровской коалиции.
Впрочем, апологетам либерализма тоже хватало «поводов для волнений». Поэтому–то они и выступили инициаторами встречи на высоком уровне. Которая состоялась в последних числах ноября 1943 года в Тегеране и должна была устранить разногласия и снять напряжение в отношениях между союзниками.
В столицу нейтрального Ирана премьер–министр Великобритании Уинстон Черчилль прибыл с большой помпой. В окружении полицейского эскорта он отправился в здание английской миссии. Черчилль не сомневался в успехе.
Второму участнику «Большой тройки» — Иосифу Сталину, чтобы попасть в далекий Тегеран, пришлось впервые сесть в самолет. Что касается безопасности, то «отцу всех народов» ее обеспечивал родной 182‑й горнострелковый полк, который вот уже как два года «в числе ограниченного контингента советских войск» «слегка» оккупировал Иран. Вероятно, настроение у Сталина, как обычно, было боевое.
Самый долгий путь пришлось проделать президенту Соединенных Штатов Франклину Рузвельту. Еще больше неудобств доставила ему необходимость поселиться в советском посольстве. Однако другого выхода не было. Собственное представительство в Иране, расположенное далеко от места встречи, по мнению спецслужб, не могло считаться безопасным в то время, когда немецкие лазутчики готовили покушение на руководителей стран «Большой тройки».
Цели, которые нас выбирают
Но о злодеях–немцах потолкуем позднее. Сейчас на повестке дня: интересы положительных героев — стран–участниц антигитлеровской коалиции.
Сначала обсудим интересы краткосрочные.
Итак, Советский Союз в ходе переговоров хотел ускорить открытие второго фронта и продолжения поставок по ленд–лизу.
США надеялся получить твердое обещание Советов после победы над немцами вступить в войну с Японией и, таким образом, минимизировать свои потери и затраты.
В планах Великобритании было продолжить фактическую изоляцию СССР, дабы ослабить потенциальную красную угрозу и оттянуть на восточный фронт максимальные силы немцев.
Что касается более отдаленных планов на будущее, то Советский Союз, войдя освободителем в Европу, намеревался там задержаться на энное время, расширив, насколько позволят обстоятельства, сферу своего влияния.
США тоже очень хотели позаботиться о старом Свете и сменить на почетной должности европейского директора–распорядителя обессиленную войной Британию.
В свою очередь, туманный Альбион совсем не желал выпускать бразды правления и стремился оттянуть появление советских войск в Европе, боясь, что русские штыки превратят оную в очередную советскую социалистическую республику и тем поколеблют английский авторитет.
Само собой, в отстаивании своих позиций каждый из участников переговоров «не ждал милости от природы», а собирался убедительно «аргументировать».
Так СССР, уже выиграв битвы под Сталинградом и Курском, мог, в крайнем случае, завершить разгром Германии и собственными силами. После чего с полным на то основанием заявить США: мол, затягивали открытие второго фронта, нарушили условия договора, теперь сами разбирайтесь со страной восходящего солнца и ее пикирующими бомбардировками. Нашлись бы у краснозвездной страны, освободившей полмира от коричневой чумы, доводы и для Англии, ничего для этого мира не сделавшей.
В свою очередь, Великобритания, понимая, как важен для СССР второй фронт, готова была торговаться из–за условий его открытия, «выдавливая» для себя выгодные условия по месту и времени высадки войск и максимальные дивиденды.
Менее жесткой была позиция США. Заокеанский союзник в принципе был не прочь исполнить партнерские обязательства, но только в обмен на точную дату начала военных действий между СССР и Японией.
Тут следует добавить еще один момент, исключительно для лучшего понимания сложностей в достижении консенсуса, как просто и доступно любил говорить Михаил Сергеевич. Дело в том, что каждый из «террариума единомышленников» мог в любую минуту изменить политический курс и вступить в сепаратные переговоры с фашистами. И тогда оставшимся членам «Большой тройки» не поздоровилось бы.
