Булат Жандарбеков - Подвиг Ширака
Ко всеобщему изумлению, Роксана выбрала не кого-нибудь из своих детей, а своего единственного брата! Дарию даже показалось, что он ослышался, и он переспросил, а убедившись в истине, с удивлением произнес:
— Меня поразил твой выбор, красавица. Разве не дитя для матери всего дороже?
— Мой господин, — с каким-то кокетством ответила Роксана. — Я еще молода и недурна собой, а потому у меня есть надежда вновь выйти замуж и заиметь детей. А вот если я лишусь единственного брата, то у меня уже никогда не будет брата, так как мои родители умерли.
Восхищенный Дарий превзошел самого себя — он пощадил всех родных Роксаны! Никогда впоследствии Дарий не был столь великодушным.
* * *
Не было бы счастья, да несчастье помогло! — вот так можно сказать о царствовании Дария, сына Гистаспа. Восстание народов персидской империи сплотило вокруг царя его знать. Оставив на время споры, подавив в себе зависть к счастливчику Дарию, она поддержала его в трудном периоде его правления и помогла ему удержаться на троне Ахеменидов. А уж из горнила этих страшных испытаний Дарий вышел окрепшим и единодержавным властелином великой Персии. Испуг сплотил лучших людей вокруг царя — страх за свои привилегии, страх перед народным гневом. Они с необыкновенной легкостью предали и продали своего соратника Интаферна, потому что каждому из них своя шкура была милее и дороже общих интересов, общего дела. А уж зато они были готовы шагать по трупам хоть друзей, хоть врагов, тем более что, чем меньше этих самых друзей будет отираться вокруг трона, тем обильнее будет перепадать милостей первого среди равных.
На тайном совете в тесном кругу вельможи посоветовали Дарию использовать в своих целях Прексаспа, так как слухи самого различного толка заполнили всю империю. Мало кто верит в то, что убит самозванец. По всей великой державе с быстротой полета птицы распространяется молва об убийстве благородного Бардии, народного защитника, знатными злодеями. Необходимо народный гнев направить по другому руслу, свалив убийство на самодура Камбиза. Пусть народ проклянет царя-братоубийцу! Пусть это подтвердит Прексасп. А благородные персы из знатных и лучших фамилий убили мага-самозванца и узурпатора, тем самым освободив народы от коварного Гауматы. И надо это все сделать быстро, потому что земля под ногами становится зыбкой. Прексаспа надо уговорить, а может, и заставить сказать всенародно о братоубийстве!
* * *
Казалось бы, что может быть ужаснее, чем жить рядом с хищным зверем под постоянным страхом смерти? Прексасп должен был после смерти своего страшного господина вздохнуть полной грудью, но странно, если и было чувство облегчения, то оно было очень кратким. Прексасп почувствовал какую-то зияющую пустоту вокруг себя, жизнь стала какой-то никчемной. С исчезновением постоянной напряженности исчезло и чувство важности своего существования, наполненность жизни, полной риска, да и вообще интерес к жизни. Прексаспа стала точить и снедать черная тоска верного раба по своему господину, Исчезал и как-то расплывался образ капризного и деспотичного тирана, и перед глазами и в памяти вставал образ подлинного господина — аристократа с головы до пят, умного, гордого, щедрого, особенно дорогого в минуты доверительной близости. А потом с именем Камбиза связан упоительный период всемогущества самого Прексаспа. Тогда все заискивали перед ним, искали его дружбы... а теперь? Эти подлые убийцы подлинного Бардии, разговаривая с ним, едва цедят сквозь зубы слова. А ведь он тоже из знатного рода Патейсхорейев, из которого вышел и Гобрий, еще недавно лебезивший перед Прексаспом и постоянно напоминавший о близких родственных связях с ним, любимцем царя царей, а сейчас едва удостаивающий вниманием родственника. Но теперь, кажется, настал час Прексаспа.
Когда участники заговора и против Камбиза и против Бардии обратились к Прексаспу с просьбой, которая больше походила на угрозу, первой мыслью отставного фаворита было отказаться. Он не боялся, несмотря на их угрозы. Со злорадством он понял, что они в нем очень нуждаются, когда они переменили тон и с угроз перешли к уговариванию. Он презирал их, этих низких убийц, напавших по-подлому всемером на одного. Он, Прексасп, в одиночку, один на один, пошел на Бардию, выполняя приказ Камбиза — убить! Не его вина, что вместо Бардии жертвой оказался лже-Бардия. И тут у Прексаспа мелькнула мысль. Верный пес Камбиза решил обелить перед всем миром своего господина.
Прексасп, поломавшись, согласился выступить перед народом.
* * *
Обращение Прексаспа к народу было обставлено с большой торжественностью. На обширную дворцовую площадь был собран народ. Живой оградой выстроились, сверкая своими доспехами, "бессмертные". Прексасп в сопровождении вельмож-заговорщиков взошел на высокую дворцовую сторожевую башню и с открытой площадки обратился с речью к народу. К удивлению всех присутствующих, а особенно к изумлению господ из известной семерки Прексасп стал воздавать хвалу... Камбизу! Вельможи-заговорщики посчитали это ловким приемом оратора, но дальнейшее все больше и больше стало их настораживать. Прексасп распинался в живоописаниях деяний Камбиза, он напомнил об известной щедрости своего господина, о покорении Египта — подвиге, который оказался не под силу даже великому Киру, отцу персов и отцу достойного сына Камбиза. Терпение вельмож лопнуло, и они надвинулись толпой на ослушника. И в это время Прексасп вскричал:
— Так разве мог такой человек, как наш покойный царь, тайком, исподтишка убить своего единоутробного брата — героя и любимца всех персов, брата, которым он так гордился? Не-е-ет, не мог! Он сделал бы это открыто! А вот эти подлые заговорщики, напавшие всемером на одного безоружного, смогли сделать это черное дело. Смотрите, персы, смотрите — вот они, убийцы Бардии! Пусть и моя кровь падет на их головы!
Прексасп вырвался из рук знатных вельмож — убийц Бардии, и бросился с башни вниз. Он упал на мощенную плитами площадь и разбился насмерть. Народ вскрикнул единым вскриком и замолк в тяжелом молчании. Тысячи глаз устремились на Гобрия, Отана, Мегабиза, Видарна и Аспарина. Интаферн был казнен, а Дарий — благоразумно отсутствовал...
* * *
Всенародное разоблачение Прексаспа, как ни странно, было на руку Дарию. Обвинение Дария было лишь косвенным, а вот на его сообщников было указано всенародно пальцем. Понятно, что в таком положении они не могли играть активной роли и были вынуждены отойти несколько в тень, так как они уподобились красной тряпке, которую лучше не показывать разъяренному быку. Дарий великолепно использовал такую обстановку, чтобы избавиться от полной зависимости от сановной персидской верхушки, спаянной общим злодейством. Он стал смело выдвигать себе в помощники способных и энергичных сподвижников из среды средней знати. Эти выдвиженцы, в отличие от представителей семи знатных родов, равных своим могуществом самому Дарию, зависели полностью от царя и смотрели на него, как на кормильца и благодетеля.
Но самое главное то, что армия осталась верной Дарию, и это спасло его самого и всю младшую ветвь Ахеменидов, процарствовавшую без малого двести лет. Беспрестанные войны привели к профессионализации армии. Молодым и крепким парнем приходил человек на воинскую службу, а покидал ее, если, конечно, выживал, или физически немощным, или же калекой. Персидский сарбаз, кроме как воевать, больше ничего и не умел: ни обрабатывать землю, ни пасти скот, ни заниматься каким-то ремеслом. Он был развращен войной, грабежами, мародерством, насилием, человеческая жизнь теряла для него ценность, вытравлялось чувство милосердия. Он привыкал помыкать людьми, но и им в свою очередь помыкали "отцы-командиры". Сарбаз привыкал к тому, что его кормили, поили, одевали, привыкал получать жалованье из рук все тех же командиров — оплату своего кровавого ремесла, и при этом ему внушали, что все блага он получает из казны самого царя! А поэтому командный состав, а вместе с ним и рядовые сарбазы пошли за царем.
И восстания, несмотря на высокий дух повстанцев, были подавлены, потому что закаленная в бесчисленных сражениях и овеянная славой побед армия, даже уступая в количественном отношении, превосходила слабо вооруженные, плохо организованные, необученные воинскому делу массы в качественном отношении, и поэтому, опираясь на первоклассную армию, молодой, талантливый и энергичный Дарий сумел не только устоять в жестокой борьбе, зачастую шедшей с переменным успехом, но и победить!
Арпак
Когда, поспевшая изо всех сил и стремясь как можно быстрее покинуть владения страшного Камбиза, Зогак достиг Сакоссены, то был встречен с распростертыми объятиями самим Арпаком. Несмотря на то, что Сакоссена входила в империю Ахеменидов, Арпак заверил Зогака, что саки не выдают царям Персии своих гостей. Да и вправду, Камбиз больше не интересовался царем-изгнанником, а сатрап Армении и Сакоссены Дадаршиш сделал вид, что и не подозревает о пребывании какого-то чужеземца в стране саков.
